Оружие души. Кузнец. Том 3 (СИ). Страница 48

Григорий видит это, не верит своим глазам и хмурится. А между тем сколы и трещины, не видимые для обычного взора, лишь множатся на его духовном клинке.

В какой-то момент, кажется, в его мышцах начинается кислородное голодание. Как минимум, молочная кислота их жжет, а у самого парня немного сбивается дыхание.

Я еще держусь, самое время атаковать. Держу духовный молот вдоль руки у самой его «головы». Взмахиваю и выкидываю его вперед, будто спортивный снаряд. Однако пальцы не разжимаю.

Григорий уходит с линии атаки. Он удивленно смотрит на меня и замахивается по широкой дуге. Вот только не успевает. Молот бьет его по ребрам — он вынужденно отскакивает в сторону.

Секунду мы с ним переглядываемся, а затем смотрим на спортивный костюм в месте удара — нитки торчат, ткань потертая.

— Но крови нет! — нечеловеческим голосом выкрикивает Дорогов.

Он перехватывает меч, держит его высоко, будто метит в глаза или в горло. Размахивает им по воздуху, поднимая то одно плечо, то другое. Я снова ухожу в глухую оборону.

Сейчас в мире нет ничего. Только мой молот и клинок, который яркими вспышками стали сверкает с разных сторон. Однако веера искр блестят еще ярче.

А в какой-то момент, клинок будто совсем замедляется, едва не останавливаясь на месте. Он медленно сверкает лезвием то здесь, то там. При этом Григорий умудряется каждый раз выставить его на пути молота. Мне же лучше! Широко замахиваюсь — бью: духовная сталь молота с громким звоном обрушивается точно в слабое место меча.

Паутинки трещин, сколы бегут по духовному оружию Дорогова после каждого столкновения. Наконец мне удается произвести самый точный удар, влив в него достаточно силы.

Я, действительно, вижу своим необычным зрением, как черная трещина слабости ползет по светлой серебряной духовной стали. С каждым ударом она заостряется, обрастает новыми щербинками и распространяется дальше.

Лишь один удар и духовное оружие переломится. Григорий медленно ходит вокруг меня, держа клинок у правого плеча почти вертикально. Сила у него — нереальная: я это понимаю, он это понимает.

Вот только он не знает, что собирается меня атаковать практически расколовшимся на две части мечом. Поэтому я не спешу, тоже держу духовный молот наготове и жду.

После столь сложного и изматывающего боя главное — не ошибиться. И вот мышцы в его ногах напрягаются, кроссовки приминаются, шаркая по бетонному полу.

Клинок вот-вот обрушится на меня сверху. Я уже давно сконцентрирован на нем, а потому просто встаю поудобнее, хорошенько целюсь и бью со всей силы, какая у меня только есть.

Раздается громкий звон вперемешку с чем-то вроде хлопка магического взрыва. Яркая вспышка бьет по глазам, а открытыми участками кожи хорошо чувствую жар и обжигающие частички — искры духовной стали.

Наконец яркая вспышка померкла.

Я открыл глаза и медленно встал, все-таки после такого боя сложно не чувствовать боль, усталость и почти опустевший источник маны. После я осмотрел себя — в принципе, жив-здоров, разве что спортивный костюм теперь украшали сотни маленьких прожженных отверстий. Ну, не самые ужасные последствия после того, как я разрушил духовное оружие.

Григорий валялся неподалеку, убивать я его, разумеется, не собирался, а потому немного напрягся, когда увидел, что он весь в крови. Убийство без веской причины — уже плохо, а ведь за ним стоит весь род Дороговых, видел я его отца и деда на фотографиях. Не то чтобы мой род ничего не сможет против них сделать, но зачем плодить врагов на ровном месте.

Впрочем, я облегченно выдохнул, когда увидел, что он вполне себе нормально дышал. А что насчет крови, так она хлестала из разбитого носа и края разбитых губ.

Точно уж сказать не смогу как так получилось, однако наверняка знаю: молот и меч столкнулись, а закончилось это тем, что клинок сломался. Духовный клинок, на секундочку! Может быть, его осколок ударил по лицу парня, а может, я задел молотом… Теперь уже это неважно.

Костюм Григория, как и мой, тоже выглядел так, будто на парня высыпали ведро раскаленных искр. Впрочем, как раз это объяснить не проблема. Искры в сражении с духовным оружием — это обыденность, а большое количество прожженных отверстий можно объяснить продолжительностью дуэли и нашей с Григорием силой.

Важнее гораздо другое — он видел, как я сломал его духовное оружие. Никогда и нигде прежде никто такого не делал. Если Григорий расскажет об этом, то у меня могут начаться серьезные проблемы. Я не хочу быть убитым из-за своей уникальной способности, как и не хочу стать вассалом какого-нибудь поганого рода, более влиятельного, чем мой. Да и я не был уверен, что отец меня банально не продаст, если ему предложат хорошие условия.

Прежде, чем уходить, нужно убедиться, что Григорий не помнит хотя бы момент, когда я сломал его духовный клинок. А если и помнит, то… буду решать проблемы по мере их поступления, а пока его надо как-то оттащить в раздевалку, чем я и занимался ближайшие несколько минут.

Уложив парня на мягкую длинную двойную скамью между кабинок, я еще раз внимательно на него посмотрел. Глубоких ран на шее и лице нет, только незначительные царапины. По сути, его жизни ничего не угрожает.

Вот только я — да-да, снова себе напомнил… — сломал его духовное оружие. Без понятия, как это теперь отразится на Григории. Одно дело, удар в слабое место или нокаут, перелом духовного оружия — совсем другое. Ведь эта фактически удар по самой душе, ведь не зря же оружие так называется и становится прочнее вместе с тем, как крепнет его хозяин.

Надо привести Григория в чувство и задать ему несколько вопросов. И тут мне на глаза попалась приоткрытая кабинка. Я открыл ее до конца и увидел блистер. Судя по размеру ячеек, он предназначался для весьма больших капсул. К слову, я даже почувствовал от него магический фон.

А, так вот оно что! Григорий использовал магический допинг, это хотя бы объясняет его нереальную силу, какой-то странный хищный взгляд и многое другое. А ведь он все равно не смог победить…

— Эй, я проиграл? — тихим уставшим голосом спросил он.

— Да, — я сделал шаг к нему.

— Позови помощь, я сейчас сдохну, — говорил он теперь уже с совершенно бледным лицом. Еще немного и его вырвет.

— Позову, — пообещал я и наклонился. — Григорий, скажи, ты помнишь, что случилось?

— Врача мне, — недовольно прорычал он.

— Все будет, но ответь на вопрос.

Вскоре я выяснил, что Григорий вообще много чего не помнил из нашей дуэли. Не знаю, это на него так повлиял магический допинг или то, что я сломал духовное оружие. Причем он точно не врал, слишком плохо себя чувствовал, чтобы использовать и без того отсутствующие актерские навыки.

Напрягаться по поводу того, что он узнал мой уникальный талант, я больше не стал. А потому поспешил его успокоить, а затем быстро поднялся на первый этаж поместья из подвала и велел направить к Григорию помощь. Официанты и прислуга поместья тут же всполошились — теперь это их забота.

А меня на первом этаже тут же окружили любопытные лица. В том числе Илья, Ира, Макс с Никитой и даже Матвей, но теперь уже с другой подружкой. Видимо, многие из присутствующих видели, как мы с Дороговым уходили на закрытую арену, а слух о нашей дуэли быстро распространился по особняку.

— Я победил! — громко сказал я, чтобы все уже наконец отстали, и мне можно было спокойно пойти в раздевалку.

— Рома, прими мои поздравления! — Матвей поднял кулак вверх с довольной улыбкой.

Позже я все-таки пробился через толпу и спустился в раздевалку. Скинул с себя пропотевшую одежду с множеством жженых отверстий, и направился в душ. Холодная вода освежит и поможет расслабиться мышцам.

Но только я зашел в душевую, как по мне ударили облака теплого пара. Сквозь него я видел прекрасный женский силуэт. По упругим бедрам и округлостям бежала горячая вода. Узкая талия, ровные длинные ножки так и манили.

А над тонкими плечами висели светлые локоны, еще не до конца промокшие. Только я подумал, что это Света, как увидел большие золотые серьги, что сверкали под нежными ушками.