Капитан космического флота (СИ). Страница 31

— Та-ак, — протянул я, и Крапивин продолжил.

— Якубчук в ответ толкнул, ну и завертелось. Местные потом подскочили, навалились толпой, безопасники… И ведь не то что разнимать, сами по роже двинуть норовили, — сказал он.

— Ну вы-то хоть без боя не сдались? — усмехнулся я.

— Никак нет! Вломили им всем как следует, — хмуро произнёс Крапивин.

— Ну хоть так… Якубчук… Это который стрелок ПКО? Скрепка, запиши ему благодарность в личное дело, — сказал я. — А вам, господин лейтенант, выговор.

— Есть выговор… — протянул тот.

— Понимаете, за что? — уточнил я.

— Так точно… За драку… — сказал он.

— Неправильно. За то, что попались, — сказал я.

Офицеры в кают-компании засмеялись, начали наперебой подшучивать над молодым Крапивиным. Замполит молча ждал, когда поток шуточек про перевод в пехоту иссякнет, но я прервал его чуть раньше.

— Тише, господа, — поднял я руку. — На месте лейтенанта мог быть каждый. Даже я.

Все тут же заткнулись.

— Отдохнули, пока меня не было? — перевёл я тему.

— Как же… Отдохнёшь тут… Лаптева все мозги съела, — пожаловался старший лейтенант Цыбара. — То не так, это не так.

Зам по вооружению работать вообще не умел и не любил, и я с большим удовольствием избавился бы от такого подчинённого. Жаль, возможности отправить его на повышение или на другой корабль пока не представилось. Лучший способ избавиться от неугодного — отправить его на повышение. С другой стороны, так и выходит, что до самых высоких постов добираются сплошь мрази и идиоты.

— Не давала расслабляться? — усмехнулся я. — Это правильно. Они с Магомедовым тоже не расслаблялись. Нужен ещё один вахтенный. Есть желающие?

Желающих не оказалось. Все прикинулись ветошью, кто-то тихо пробормотал про собственные обязанности, кто-то вообще тихонько направился к выходу. Вахта на мостике это не только почётно. Это ещё и огромнейшая ответственность, в первую очередь, за жизнь всей команды. А кроме того, для допуска нужно сдавать тест. Я-то его сдал ещё в Академии, перед тем, как выходить на первые учебные полёты, а здесь офицерам придётся попотеть, чтобы выучить всё необходимое.

— Смелее, господа, — сказал я. — Рано или поздно кому-то всё равно придётся учиться. Если дослужитесь. Раньше начнёте, больше будет опыта.

— Ну, я могу попробовать, — неохотно пробасил лейтенант Козлов, наш новый старший артиллерист.

Похоже, это становится традицией. Переводить артиллеристов на мостик.

Я встал и снова пожал лейтенанту Козлову руку.

— Благодарю, господин лейтенант, — сказал я.

Все остальные заметно расслабились, выдохнули. Козлов открывшимся перспективам был, по всей видимости, не рад. Я, наоборот, втайне ликовал. Даже если Козлов будет нести вахту раз в неделю, это уже здорово разгрузит и меня, и моих помощников.

— Ну, надо же расти как-то там, — пробормотал Козлов.

— Старпом поменяет вам расписание, понаблюдаете, как работаем я, Лаптева, Магомедов, — сказал я. — У всех свои методы, но в целом всё примерно одинаково. Учебные пособия тоже отправим.

— Готовься, Миха, экзамен сдавать, — гоготнул Цыбара.

Лейтенант Козлов кисло улыбнулся, остальные тоже сдержанно посмеялись.

Я таких, как Цыбара, никогда не понимал. Каким образом он дослужился до старлея — тоже для меня оставалось загадкой. Старший лейтенант службой пренебрегал и увиливал от неё как только мог, ненавидел брать на себя ответственность и постоянно старался где-то загаситься, спрятаться. Будь у меня возможность выписать на корабль нового офицера, я бы уволил Цыбару без малейшего сожаления. Но в наш коллектив недавно влился лейтенант Крапивин, и рассчитывать на милость штабных было бы глупо.

— Зря смеётесь, господа, не все же хотят всю жизнь на одной должности сидеть, — сказал я. — А с артиллерийской палубы в адмиралы не попадёшь.

— Только в адмирала можно, — пошутил кто-то тихонько.

— Да хоть бы и так, — фыркнул я. — У кого есть амбиции, те что-то делают, а не сидят ровно. У кого нет… Ну, кто-то должен и эту работу выполнять.

Пустую чашку я убрал, помыл за собой, несмотря на то, что в кают-компании ежедневно наводил порядок дневальный из нижних чинов. Ещё раз окинул кают-компанию пристальным взглядом, заглянул в лица присутствующих. Офицеры «Гремящего» меня, кажется, побаивались, но уважали. Особенно после случая на станции.

— Развлекайтесь, господа, — сказал я напоследок и вышел.

Козлов последовал за мной.

— Господин старший лейтенант! Разрешите прямо сейчас на мостик подняться? — попросил он.

Похвальное рвение. Ну или он посмотрит на работу лейтенанта Магомедова и сбежит, убоявшись ответственности и сложности, хотя с помощью виртуального помощника с управлением эсминцем справился бы абсолютно любой.

— Разрешаю. Скажешь ему, что от меня, — кивнул я. — Молодец, Михаил. Так держать.

Он кивнул, исполнил воинское приветствие и быстрым шагом отправился к командирской рубке, я проводил его взглядом. Должен осилить, внутренний стержень в нём определённо есть. Пусть мы с ним и не особо дружили, скорее даже наоборот, но офицером он был толковым. Своевольным и своенравным, этого не отнять, но и опереться можно только на то, что сопротивляется.

«Гремящий» висел в абсолютной пустоте, на миллионы километров вокруг не было не то что живой души, не было даже кусочка камня. Висел почти неподвижно, гравитация звезды хоть и продолжала воздействовать, но в гомеопатических количествах. Показания на приборах пусть и не замерли, но обновляться почти перестали. По сути, корабль находился на очень высокой орбите, с чудовищно большим периодом обращения.

Почему-то это вынужденное безделье напоминало мне о временах, когда эсминец неделями висел без движения на орбитеU-681, не занимаясь ни ремонтами, ни боевой подготовкой, ни чем-то ещё. Но если тогда мы бездельничали исключительно из-за нерадивого капитана, то сейчас просто должны были вести себя тихо.

Любая активность может привлечь ненужное внимание, и пусть мы находимся за пределами действия станционных сенсоров, риск быть обнаруженными всё равно существует. А мы тут в режиме тишины, всё-таки, замаскировались под блуждающую комету или что-то вроде того. Обнаружить нас можно только если точно знать, где искать.

Я отправился в каюту номер один, по распорядку у меня сейчас свободное время. Каждый распоряжался свободным временем по-своему, просиживал в кают-компании, играл в игры, смотрел видео. Кто-то занимался простыми хобби вроде рисования или музыки, кто-то тратил это время на спорт. Я разделся, сделал небольшую разминку. С нашей службой, большая часть которой протекает в кресле пилота, движение жизненно необходимо, и я каждый день делал зарядку и такую вот разминку из приседаний, отжиманий и пресса. Мелочь, казалось бы, но времени занимает немного, а польза определённо есть.

После разминки зашёл в душ, ополоснулся. Ещё одно преимущество капитанской каюты, отдельный санузел. Небольшой, но свой собственный. Вышел, лёг на койку. Заняться было решительно нечем.

Если бы мы просто висели на ближней орбите, как долгое время до этого, я бы отправился обходить корабль, от жилого отсека и до реактора, выявлять и устранять неисправности, выслушивать жалобы и предложения. Проверять, как несут службу дежурные на своих постах. Занялся бы боевой подготовкой или текущим ремонтом, которого всегда на корабле хватало.

Сейчас же, в режиме тишины, можно, конечно, пройтись и всё просмотреть, но устранить недочёты вряд ли получится. А их желательно устранять сразу же, иначе они начинают копиться.

Поэтому я пока просто отдыхал. Думал.

Я глядел в потолок, думал и чётко осознавал, что мне не нравится быть всего лишь пешкой в чьих-то политических играх, разменной фигурой. Такими рано или поздно жертвуют, и не всегда ради чего-то стоящего. Нужно как-то расти в званиях и должности, но командование «Гремящим» для меня пока что — потолок. Я и так занял командирскую должность слишком рано, не выслужив определённый ценз, а значит, повышений мне в ближайшее время не видать, как своих ушей. Ни в этом году, ни в следующем. Звание, может, подтянут до капитан-лейтенанта на какой-нибудь очередной праздник, а потом всё, служи, сынок, как я служил. До пенсии на одном корыте.