Капитан космического флота (СИ). Страница 19

Могла бы и не спрашивать.

— Разрешаю, — раздражённо буркнул я.

Проверил будильник. До его звонка оставалось тринадцать минут, ложиться дальше не было смысла, пришлось вставать злым, раздражённым и уставшим. Но зато у меня было на тринадцать минут больше, чтобы сходить в душ и привести себя в порядок. Всё-таки капитан — это лицо корабля, и выглядеть должен соответственно.

А затем я отправился в кают-компанию. Там отдыхали офицеры, и моё появление для них оказалось весьма неожиданным, я нечасто теперь навещал кают-компанию и общество офицеров.

— Добрый день, дамы и господа, — сказал я, окидывая взглядом собравшихся.

Цыбара и Козлов демонстративно встали и вышли, сославшись, правда, на занятость. Остальные предпочли остаться, но всё равно после моего появления прежние разговоры стихли. Остались тут младшие лейтенанты Драчёв и Крапивин, старшина Вишняков, мичманы Антонова и Сандиев, а также старший мичман Шляпников. Все поприветствовали меня так или иначе, в основном сдержанно. Я прошёл к распределителю, налил себе кофе, уселся в своё любимое кресло. С подчинёнными нужно поддерживать связь, иначе это чревато неприятностями, вот я и пытался, как мог.

Но с тех пор, как я принял командование «Гремящим», мне пришлось заметно отдалиться от всего остального экипажа. Не только из-за нехватки времени, но и потому, что капитан всегда как бы в стороне от остальной команды. Поэтому капитан Жилин и приглашал меня на обед, просто чтобы пообщаться с кем-то на равных. В экипаже корабля у капитана редко появляются друзья.

Разговоры на отвлечённую тему начались снова, младший лейтенант Крапивин, наш новый замполит, заявил, что «Бурые Бластеры» в этом году не подтвердят чемпионство по спейсболу, а кубок Империи заберёт «Чёрная Дыра». Всех будто бы подменили в тот же момент, разгорелся жаркий спор, суть которого мне оставалась не совсем понятна. От спейсбола я по-прежнему был максимально далёк.

— А разве не Новомосковские в фаворитах? — спросил я, пытаясь вникнуть.

— Господин старший лейтенант, они уже лет восемь в хвосте таблицы плетутся! — воскликнул Сандиев. — Как у них Егорова перекупили!

Я сконфуженно умолк. От массового спорта я был так же далёк, как от балета и оперного пения. Но я отлично знал, что это один из способов наладить взаимоотношения в коллективе. Когда все болеют за одну команду, это невольно сближает.

— Не переживайте, господин старший лейтенант, я тоже ничего не понимаю в спейсболе, — улыбнулась мне мичман Антонова. — Даже правил не знаю.

— Да там же всё просто! — воскликнул Крапивин. — Давайте, я объясню!

— Не стоит, — покачал я головой.

Вникать в нюансы спейсбола и тонкости правил не хотелось ни мне, ни мичману Антоновой, судя по её выражению лица.

— Ну, как хотите, — пожал плечами замполит. — Всё равно «Чёрная дыра» кубок заберёт.

— Да ничего подобного! — вспылил Сандиев.

— Перестаньте, ради всего святого, — улыбнулся я. — Пока не дошло до драки.

— Да ну какая драка, господин старший лейтенант, — нахмурился мичман.

Все снова замолчали, повисла неловкая тишина. Я понял, что зря это сказал. Не хватает мне, пожалуй, взаимопонимания с подчинёнными, а такими выпадами я наоборот только ухудшаю положение.

«Гремящий» слегка задрожал, выныривая в обычное пространство, мы вышли в Зардоб, на окраину системы.

— Наконец-то цивилизация, — проворчал Драчёв. — Может, хоть выходной на станции удастся провести.

Все незаметно покосились на меня, ожидая не то подтверждения, не то разрешения. Я оставался непроницаем, не потому, что я не хотел отпускать людей на отдых, а потому, что сам ещё не знал, удастся ли нам вообще посетить орбитальную станцию. Всё зависит от губернатора, графа Димитриевского.

— Мне, похоже, пора на пост, — вздохнул я, отставляя недопитый кофе.

— Лаптева и сама справится, — пожал плечами старший мичман Шляпников, её сослуживец по «Бойкому».

— Ничуть в ней не сомневаюсь, — сказал я. — Но лучше бы и мне быть сейчас на мостике.

Мой уход восприняли скорее с облегчением, как мне показалось. Нужный подход к команде я ещё не нашёл, хоть и пытался наладить контакт.

На мостик я поднялся как раз вовремя.

— О, это вы… Я уже хотела снова звонить, — угрюмо произнесла старпом.

— По поводу? — спросил я, усаживаясь на своё место.

Бегло осмотрел показатели на мониторах, координаты, присутствие других кораблей в системе. Как обычно, в Зардобе было полно народа, но к нам пока никто не летел, размахивая шашкой. Мы просто висели на окраине, словно никем не замеченные, хотя я точно знал, что автоматика регистрирует абсолютно все выходы из гипера, и о нашем прибытии уже доложили на станцию. Ну, нас хотя бы не пытаются убить, и то хорошо.

— По поводу того, что делать дальше, — сказала старпом. — Вы ведь не удосужились отдать приказ.

Не удосужился. Ну-ну.

— Рассчитайте курс на станцию, — сказал я. — Я пока проверю, что у нас тут вообще происходит.

— Уже рассчитан, — фыркнула старший лейтенант Лаптева.

— Значит, вы знаете, что дальше делать, — стараясь сохранять спокойствие, произнёс я.

— Даю импульс, — объявила она.

Я тем временем проверял список кораблей, передававших свои координаты, всё, что попадало в зону действия наших сенсоров.

Военных не было, только гражданские суда. Вспомогательные посудины, относящиеся к станции и её службе безопасности, я не считал угрозой, но на всякий случай отметил отдельно. В принципе, всё спокойно.

Вскоре со станции нас вызвали, связист доложил о входящем, и я попросил соединить. Я немного нервничал, не вполне понимая, чего можно ожидать, но вызов это просто вызов.

— Кстати, старпом, доложите в штаб сектора о нашем возвращении к месту несения службы, — попросил я.

— Есть, — проворчала она так, словно я попросил её вручную погрузить в трюм две тонны металлолома.

— «Гремящий», говорит диспетчер станции Зардоб, приём, — раздался голос в наушниках. С небольшим туранским акцентом, но это не мешало пониманию.

— «Гремящий» на связи, — ответил я.

— Прошу проследовать к первому шлюзу, повторяю, к первому шлюзу, — сказал диспетчер.

— Отклоняю, — сказал я. — Для чего это нужно?

— Для заправки и технического обслуживания, — ответил диспетчер.

Врёт, собака. Заправка «Гремящему», естественно, не помешала бы, но ситуация пока не настолько критичная. Из графика пока не выбиваемся.

— Нет необходимости, — ответил я.

Диспетчер умолк на несколько секунд, повисла тишина. Похоже, он не знал, что ответить, и теперь советовался с начальством.

Приказать он мне не мог, даже губернатор не мог отдать мне приказ, только попросить. Подчинялся я штабу сектора. Другое дело, что граф мог обратиться к моему начальству с просьбой, а оно уже могло передать это в форме приказа.

— Тогда ожидайте на месте, высылаем челнок, — произнёс диспетчер.

— С какой целью? — спросил я.

Он снова замолчал. Похоже, на станции ожидали, что я просто возьму под козырёк и выполню все их указания, в том числе спустить брюки и нагнуться. Хрен там плавал.

— Старший лейтенант Мясников? Говорит губернатор, — голос в наушниках поменялся, похоже, диспетчеру разрешили скинуть всё лично Димитриевскому. — Не желаете со мной отобедать? Есть разговор. Деликатный.

Я тихонько вздохнул, покосился на Лаптеву. Та спокойно сидела в кресле старпома, разглядывая ноготочки.

— Искренне благодарю за приглашение, Ваше Сиятельство, но у нас на корабле карантин, — сказал я. — Биологическая угроза неустановленного характера.

— Вот как? — удивился граф. — Понятно. Моё приглашение будет действовать ближайшие три дня. Нам есть, что обсудить, господин старший лейтенант.

С этим трудно было спорить. Но, похоже, никто меня в убийстве графа Оршанского не обвинял и не пытался обвинить. Я правильно сделал, что известил штаб сразу же после инцидента.

— Я подумаю, что можно сделать, Ваше Сиятельство, — сказал я.