Тень пустоты (СИ). Страница 46

Думаю, щитов у них раньше не было. Думаю, это новая мода, появившаяся в ответ на создание пращей там, дальше в нашу сторону. Где им дали отпор и отогнали их отряды назад.

Даже здесь, в этом пустынном мире, началась гонка вооружений.

Нас спасло только то, что они еще меньше нас ожидали здесь кого-то увидеть.

Патруль патрулем, но это рутина, обход владений. А когда в этих местах, да еще и вчетвером, то вообще не шибко оглядываешься по сторонам.

Они сидели у предпоследнего перед бухтой убежища, а мы ведь планировали начать углубляться, отходить от берега только после последнего. Но, в отличие от них, мы смотрели по сторонам.

Этому невозможно научить, невозможно вбить. Такие вещи появляются только вместе с войной. Сколько ни говори при разводе караула, что спать на посту нельзя, но в мирное время невыспавшийся вчерашний мальчик нет-нет, да уснет. Прислонится к теплой стеночке где-нибудь с краешка, и прикроет глаза.

Да и когда вокруг сражения, произойдет, скорее всего, тоже самое. С той только разницей, что эффект будет разительно отличаться. И этому сонному солдатику перережут горло. И хорошо, если только ему, ведь чаще всего он еще что-то охраняет. Допустим, еще взвод спящих неподалеку солдат.

Перережут и их тоже. Или проколют спицей мозг, от уха до уха. Тихо, бесшумно, быстро.

И исчезнут также, как и появились.

Сонных караульных быстро выметает со сцены факт активных боевых действий. Или от сонливости излечивают собственные сослуживцы. Отбитые почки сильно мешают спать.

Мы же — привыкли оглядываться по сторонам, следить за всем вокруг даже в самой мирной обстановке. Не потому, что именно этот мир был опасен — этот берег как раз был одним из самых благополучных, если сравнивать с остальными местами, в которых нам приходится бывать. Но глобально опасность кружила за мной все последнее время. Когда тебе в любой момент могут воткнуть нож в спину, начинаешь привыкать оглядываться.

Они — не одиночки. Часть большой группы, которая достаточно давно не воевала. Эти, может, и вообще не воевали. Точно не всерьез. Те, кому дали отпор на берегу, им же не дали уйти.

Возможно, новая волна. Которая шла по пустым разоренным землям. Те, кто легко заснет на посту. Не будет внимательно смотреть по сторонам. Умрет быстро, если до этого не найдется никого, кто отбил бы им почки.

Я заметил их одновременно с Идрисом, и мы, почти синхронно, пригнулись и спрятались за крупными камнями, разойдясь в разные стороны. До них оставались еще пара сотен метров, и это как раз и являлось проблемой.

Либо придется их отпустить, дать им возможность вернуться назад, либо — нужно уничтожить весь этот патруль прямо здесь. Но тогда никто из них не должен уйти. А подобраться к ним незамеченными будет тяжело.

Для Идриса, похоже, этот выбор не стоял.

— Я обойду их, — тихо сказал он в мою сторону. — Я тут лучше места знаю, хоть и не особо помню, конечно. Обойду не спеша, по большому кругу. Начнем с пращей, а дальше — как пойдет. Главное, чтобы никто не ушел.

Шагающий мелькнул на самой границе видимости.

И то, увидел я его только потому, что примерно представлял, куда смотреть. А еще, я думаю, что, если бы он не захотел, я бы его и не увидел. Мелькнул он там, за далекими камнями, специально для меня.

Он обошел большой полукруг, и у него это заняло кучу времени. Но патруль, похоже, никуда не торопился. Не знаю, какая перед ними стояла задача. Вполне возможно, что они должны были уйти по берегу в нашу сторону значительно дальше. Может, до самой ближайшей пустоши. По крайней мере, это было бы логично. Наверное, просто решили чуть упростить себе жизнь. Чуть отойти, поваляться, а потом вернуться и доложить, что кругом все хорошо и пусто.

Может, это все и выдумки, может, они уже возвращались. Может, это и не патруль — а дальний пост, и они строго выполняли полученные инструкции. Может, задержись мы чуть подольше, то встретили бы их, отдохнувших, глубже по берегу.

В этой ситуации, сейчас — все неважно.

Важно было лишь то, чтобы пробраться незамеченными как можно ближе.

Я начал на корточках двигаться от камня к камню, стараясь примерно синхронизировать свои движения с напарником, так, чтобы нам обоим оставалось до патруля хотя бы примерно равное расстояние.

Это было что-то вроде соревнования — кто подберется к ним ближе. Вернее, кого они заметят последним.

Какие-то камни стояли удобно, и можно было, где-то чуть ли не ползком, а в других местах — вообще в полный рост пробираться так, что со стороны патруля заметить тебя было вообще невозможно.

Но были и пустые пространства. Если вдали это было еще не так страшно, в конце концов, мы вообще шли в полный рост, прежде чем сами увидели этих четверых, то чем ближе, тем сложнее было не вспугнуть их раньше времени.

И все-таки проиграл я.

Может, сработала чистая механика — если уж они и могли ждать какого-то подвоха, хотя бы гипотетического, то только с моей стороны, а не с тыла. По крайней мере, я мог себя этим утешить.

— Кто такой! Ну ка, подойди! — крикнул один из них, вскакивая на ноги. Сильный акцент, говор незнакомый, хотя и слова берега. Издалека.

Надо сказать, что они, похоже, до сих пор не оценили угрозы. И тут даже я перестал понимать, почему. Остальные трое даже не стали подниматься. Словно просто нашли еще одного мирного рыбака, которого надо обчистить.

Даже обидно.

С другой стороны, чего же не подойти, мне все равно как раз в их сторону.

Сорок метров, слишком далеко для пращи. Я не спеша подходил поближе, стараясь не делать слишком воинственный вид, но и изображать запуганного рыбака тоже не хотелось.

Просто шел. Метров через двадцать начал понемногу раскручивать пращу, уже с камнем внутри. У меня был лишь один бросок — дальше уже придется врукопашную. Сейчас задача была даже больше не попасть, главное — не дать им заметить Идриса позади них, который тоже подбирался, тихо, но теперь, как и я, уже почти в открытую, уходя чуть в сторону, чтобы камень от его пращи, в случае чего, не прилетел мне.

В двадцати метрах они поняли, что я не рыбак. Ну хорошо, отлегло.

Но при этом, похоже, такого оружия, как праща, они до этого не видели вообще. Скорее, они заметили ножи у меня на веревке, заменяющей ремень, и были в недоумении. Человек, неплохо вооруженный, но не достающий оружия. Подходящий поближе, как и приказано, но явно не выказывающий ни страха, к которому они, думаю, привыкли, но и других эмоций тоже.

Трое остальных решили на всякий случай тоже встать. Это хорошо, больше целей, легче будет попасть хоть в кого-то.

Я начал раскручивать пращу сильнее.

— Что ты там крутишь, недоумок? — крикнул тот же, первый. — Иди сюда быстрее, и брось эту веревку.

Я почти послушался.

Выпустил веревку, один из двух концов, которые держал, направив свою руку, словно прицел, в его сторону. Хотелось бы, конечно, попасть ему точно в лоб, но тут требовался навык другого уровня, поэтому я целил скорее куда-то в сторону груди. Попасть хотя бы в центр масс, уже хорошо.

Промахнулся, видимо чуть рано выпустил веревку. Попал ему точно в лоб. На таком расстоянии, меньше десяти метров, этот удар камнем — смертелен, почти наверняка. По меньшей мере, он точно больше не в строю.

Я отбросил пращу и побежал вперед, одновременно выхватывая ножи. До Идриса, мне, конечно, далеко, но за пару секунд я добежал.

Не успел, Идрис оказался еще шустрее. Он не стал пользоваться пращой вообще, сбросив ее раньше меня, воспользовался тем, что все их внимание было приковано только ко мне, и подобрался сзади. Быстро, бесшумно, смертоносно.

Я, наверное, впервые увидел, как дерутся те, у кого за плечами тысячи боев и десятки миров. Он убил двоих даже не останавливаясь, за ту же секунду, прижал нож к горлу третьего:

— Говорить будешь? — почти что нежно спросил он, поворачивая пленника к падающим на землю трупам, показывая тем самым альтернативу, которая не требовала подробным объяснений.