Тень пустоты (СИ). Страница 16

Неплохо. Для тысячелетий, проведенных среди звезд, совсем неплохо. Тем более, я уверен, что многие просто сошли при первом удобном случае, найдя новый дом.

Да, тут есть чем заняться. Несколько тысяч действующих колоний, раскиданных по огромному кораблю. Я посетил только три.

Думаю, мы бы уже нагнали шагающего, если бы Ананси все время не тормозил, при каждом удобном случае принимаясь что-нибудь чинить. На этом старом, усталом корабле, всегда находилось, что поправить.

Это было глубже разума, что-то, зашитое в мозг ремонтника задолго до того, как они стали разумными. Когда невролог бьет по коленке, никаких осознанных действий не происходит. Более того, рефлекторное движение ногой случается раньше, чем вы успели бы повторить тоже самое, отдав приказ телу, мышцам.

Если вы приготовитесь, будете сознательно себя останавливать, то, возможно, сумеете удержать ногу, чтобы она не дернулась, или хотя бы ослабить это движение. Ананси тоже мог. Но мне постоянно приходилось ему напоминать, что наша задача сейчас важнее, чем очередная заплата на какой-нибудь трубе, которая все равно пустовала.

Мы все равно приближались, догоняли, сокращали расстояние до шагающего. Сначала мне казалось, что он двигался хаотично, просто в поиске. Еды, воды, жилья, людей или хотя бы кого-то, кто их напоминал.

Почему-то я не сомневался, что он тоже человек. Как минимум — гуманоид. Большинство миров, в которых я побывал, принадлежали людям. Это как-то связано, но оставалась проблема с причиной и следствием. Я не знал, в каком порядке их выстроить.

И я не слышал о других, способных двигаться по вселенной моими путями, что не принадлежали бы к людям.

Что, в здравом размышлении, не означало ровным счетом ничего. Та же самая проблема причины и следствия.

Возможно, он и двигался хаотично, но в какой-то момент Ананси вывел на экран нашу позицию, а затем — находящееся рядом поселение. Маленький домик. Привыкал со мной общаться. Не думаю, что он когда-то вообще видел деревенскую избушку, здесь такие не в ходу, но единожды увидев, как я ее нарисовал, теперь обозначал все поселения таким домиком, когда нужно было показать их крупно, неподалеку.

Мы приближались к еще одной колонии. Думаю, если повезет, там мы и найдем моего соплеменника. Заодно и посетим еще одну колонию, обеспечим ее защитой.

Я ускорил шаг.

Мы вышли к колонии в очередном ангаре не в самом удобном месте, высоковато. Придется спускаться, чтобы попасть в само поселение. Гуманоиды, не вполне люди, даже издали я видел, что их движения были не вполне как у человека. И мускулатура, а под ней, наверное, и скелет, выглядели иначе. Но гуманоиды, — две руки, две ноги, никакого хвоста и одна голова.

Но все это я отмечал механически, совсем краем. Просто фиксировал, откладывал в сторону, подальше, поглубже в сознание.

Мы вышли, как оказалось, очень удачно.

Все поселение было забито призраками.

Неизбежность может принимать очень разные формы. И чаще всего — неизбежность воспринимается достаточно спокойно, хоть и не всеми. Когда летишь в машине в реку, выбив ограждение моста, заснув за рулем, или попав в аварию — неважно, то тебя накрывает не ужас, не ожидание скорой гибели, не размышления о скоротечности существования, а это холодное чувство неизбежности. Когда что бы ты ни сделал, машина все равно летит ровно по заданной траектории, ни вправо, ни влево. Машина ударится в воду, с такой силой, что скорее всего, уже этого хватит, чтобы ты больше не очнулся.

Чувство неизбежности — это не чувство страха.

Это чувство холода.

Я швырнул несколько гранат даже раньше, чем меня накрыло. Наверное, можно было подумать, покрутить в голове варианты, попробовать спрятаться.

Но неизбежность уже стояла на пороге, и кристальный холод выключенных чувств заставлял действовать, даже несмотря на то, что все было предрешено заранее.

Ананси, я думаю, подчинялся тому же потоку ограничений, что и я. Пока гранаты еще летели вниз, пауки уже рванулись в разные стороны, расползаясь по стенам вправо и влево, вверх и вниз, растягиваясь по оболочке ангара максимально широко, насколько возможно.

Первые гранаты еще не ударились о поверхность, а я уже срывал и швырял вниз следующие.

К сожалению, большинство из гранат взрывались уже ударившись о пол. А многие из конструктов парили слишком высоко.

Внизу, в поселении, начался электромагнитный ад, вспышки заставили падать в конвульсиях даже гуманоидов. Призраки сгорали, исчезали из бытия этого мира один за другим. И надеюсь — хоть они-то никуда больше не возвращались.

На фоне всего происходящего внизу выделилась одна фигура, тоже гуманоида. Только на этот раз это был человек. Наверное, единственный, кто оставался спокойным в этом хаосе. Несколько призраков до сих пор крутились неподалеку. Он поднял голову, посмотрел прямо на меня, поднял руку и показал пальцем в мою сторону.

Он не выглядел узником.

Похоже, спасать нам здесь нужно только себя.

Призраки рванулись вверх, к нам на перехват.

I. Глава 8. Ковчег

Под защитой коридора проще, но видимость сразу сузилась. Как только я отступил назад, о происходящем в ангаре сразу пришлось догадываться.

Тук-тук.

— Расходись дальше, — это было для Ананси, лишь один паук которого оставался рядом. Либо ему нужно было вести бой за меня, либо — не подставляться. Разбегайся.

А лучше делать и то и другое. Воевать там, где он есть и не подставляться под мои гранаты.

Я швырнул гранаты, сразу две, вперед в проем, стряхнул с рук предохранители.

Тук-тук.

Первый призрак появился в проеме и неспешно двинулся в мою сторону.

Тук-тук.

Гранаты взорвались, убрав из этой реальности и его, и следующего за ним. Отлично подгадал.

Еще двое, подальше, лишь отшатнулись.

Тук-тук.

Я отступил назад, и сразу после взрывов кинул вперед еще одну гранату.

Тук-тук.

И еще одну.

Неважно, полезут ли они под удар. Пока мне важно увеличить дистанцию. Призраки очень редко меняли скорость. Двигались все время плавно, не торопясь. Может, и не могли иначе.

Тук-тук.

Граната взорвалась. Я отступил, кинул еще одну, сдернул рюкзак, готовясь достать запас, потому что гранаты на поясе заканчивались.

Тук-тук.

Следующая взорвалась. Призраки адаптировались, оценили расстояние, на котором действует импульс. Лишь одного слегка зацепило, он даже не исчез, лишь остановился и задергался.

Я кинул еще гранату. Теперь дальше от входа, я отступил уже достаточно далеко. Эти секунды дали мне метров двадцать, уже хорошо.

Вместе со следующими призраками в коридор втянулись четыре паука ремонтника. Ананси даже не нужно было оценивать безопасную дистанцию. Он, представленный одним из пауков, все еще отступал рядом со мной.

А вот призраки тут были необстрелянные. Не видели в пауках угрозы. Эти просто не встречались с ними раньше. Те, кто встретился с Ананси раньше, уже исчезли. Возможности по передачи информации на расстояниях на борту Ковчега у них явно были существенно ограничены. Если существовали вовсе.

Четыре паука по углам коридора углубились вместе с авангардом призраков.

Тук-тук.

Граната взорвалась, не причинив державшим расстояние призракам никакого вреда. Вред им причинил Ананси. Четыре разряда от пауков выжгли одного призрака, второго, третьего. И, не останавливаясь, пауки продолжили движение вглубь, ближе ко мне, чтобы освободить место следующей четверке.

Наверное, призраки коммуницируют между собой лишь на коротких расстояниях. Или вообще только находясь в зоне прямой видимости. Но Ананси теперь меченый, опытный боец. По меркам ремонтников — так вообще легендарный воин, Геракл. Не то чтобы среди ремонтников это почетно. Думаю, скорее наоборот.

Думаю, они и отпустили со мной слегка свинтившегося собрата, потому что не совсем понимали, как быть с его воинственностью. Использовали пациента психушки в целях зачистки Ковчега от угрозы, заодно убрав с глаз долой.