Нэпман 10. Финал (СИ). Страница 8

Архангельский задумчиво потер подбородок:

— Более того, это может дать нам легальное прикрытие для бурения. Если мы «случайно» обнаружим естественный выход нефти во время инженерных работ, сможем обосновать необходимость дополнительных исследований без раскрытия наших истинных целей.

— Отличная мысль, — согласился я. — Завтра организуем разведывательную группу якобы для расширения зоны инженерных изысканий. Включим в нее старика как проводника.

Александров, до этого молча наблюдавший за разговором, вмешался:

— А что потом делать с этим человеком? Он может разболтать о наших истинных интересах.

Я ненадолго задумался, затем достал из кармана небольшой кожаный мешочек:

— Думаю, несколько серебряных юаней обеспечат его молчание и сотрудничество. А официально оформим его как временного рабочего для земляных работ.

Когда Кравцова перевела наше предложение и показала серебряные монеты, глаза старика загорелись. Он энергично закивал, осыпая нас благодарностями на своем диалекте.

— Он говорит, что рад помочь «русским друзьям» и покажет все места, где видел «кровь дракона», — перевела Кравцова. — Также он упомянул, что японцы ему не нравятся, потому что они забрали его внука для работы на железной дороге три месяца назад, и с тех пор от мальчика нет вестей.

— Организуйте ему ночлег рядом с техническими палатками, — распорядился я. — И предупредите часовых, что он с нами. Завтра с первыми лучами солнца отправимся на разведку указанного места.

Когда Кравцова увела старика, мы с Архангельским и Александровым остались для обсуждения плана действий.

— Если информация старика подтвердится, это будет настоящий прорыв, — заметил Архангельский. — Естественный выход нефти лучшее доказательство наличия месторождения.

— И удобное прикрытие для наших истинных целей, — добавил Александров. — Но я бы не слишком доверял этому маньчжуру. Следует организовать за ним наблюдение.

— Разумная предосторожность, — согласился я. — Но мое чутье подсказывает, что старик искренен. К тому же, судя по его рассказу, местные жители давно знают о нефтепроявлениях в этом районе. Это еще одно подтверждение нашей теории.

Архангельский развернул геологическую карту:

— Если все сходится, то бурение нужно начинать именно здесь, — он указал точку между нашим лагерем и местом, отмеченным стариком. — Судя по структуре, это должен быть центр купола, наиболее перспективный для добычи.

Я склонился над картой, мысленно сопоставляя современные данные с тем, что знал о Дацинском месторождении из будущего. Расчеты Архангельского удивительно точно совпадали с реальностью, которая откроется геологам только через двадцать восемь лет.

— Согласен, — кивнул я. — Как только прибудет бурильное оборудование, начнем работы именно в этой точке. А пока подготовим основание для буровой под видом геотехнических изысканий для укрепления железнодорожной насыпи.

— А что с японским наблюдением? — озабоченно спросил Александров. — Они явно что-то подозревают.

— Продолжаем действовать строго по легенде, — ответил я. — Официально мы проводим инженерное обследование аварийного участка железной дороги. Все наши действия должны подтверждать эту версию. Бурение будем проводить только ночью, под прикрытием.

Мы еще долго обсуждали детали предстоящей операции, пока первые лучи рассвета не начали золотить восточный край неба. Маньчжурская ночь отступала, унося с собой звезды, под которыми мы делились сокровенными знаниями о будущем черного золота, скрытого под этими древними равнинами.

Впереди нас ждал день, который мог приблизить нас к открытию, способному изменить историю. И где-то рядом, невидимые в утреннем тумане, японские наблюдатели продолжали следить за нашим лагерем, постепенно стягивая вокруг нас кольцо наблюдения.

Глава 4

Подготовка бурения

Остаток ночи прошел в напряженном ожидании.

Мы с Архангельским дремали по очереди, не выпуская из рук полевой бинокль и пистолет. Александров лично проверял посты охранения каждый час.

Старик-маньчжур, свернувшись калачиком на брезенте в углу технической палатки, спал безмятежным сном человека, получившего серебряные юани и нашедшего неожиданное покровительство у странных иностранцев.

С первыми лучами рассвета наш импровизированный лагерь ожил. Повар-китаец разжег походную печку, наполняя воздух ароматом рисовой каши и крепкого черного чая. Рабочие, нанятые в Цицикаре, молча курили дешевые папиросы, сидя на корточках у грузовиков.

Инженер Ли, выбравшись из своей палатки, первым делом направился ко мне с утренним рапортом:

— Доброе утро, товарищ Краснов. Курьер вернулся из Цицикара. Управление КВЖД одобрило наш запрос на дополнительное оборудование и материалы. Первая партия прибудет сегодня к полудню.

— Отличные новости, — я сделал глоток обжигающего чая из жестяной кружки. — Подготовьте площадку для разгрузки ближе к насыпи. Чем скорее начнем укрепление аварийного участка, тем безопаснее будет движение поездов.

Ли кивнул и отправился отдавать распоряжения рабочим. Как только он отошел на достаточное расстояние, ко мне подсел Архангельский с миской дымящейся каши.

— Старик не обманул, Леонид Иванович, — шепнул он, указывая взглядом на Ван Лао, который беседовал с Кравцовой, изображавшей интерес к маньчжурским травам. — Я тайком проверил его руки ночью. На пальцах характерные следы от нефти, въевшиеся в кожу. Он определенно имел дело с нефтепродуктами.

— Значит, природные выходы нефти действительно существуют, — удовлетворенно кивнул я. — Сегодня направим разведывательную группу по его указаниям. Но сначала дождемся оборудования и проведем подготовительные работы здесь.

После завтрака я собрал всю команду в технической палатке для детального инструктажа. Ли отправился проверять состояние железнодорожного полотна в сопровождении двух рабочих, что дало нам возможность откровенно обсудить настоящие планы.

— Товарищи, — начал я, расстилая на походном столе карту местности, — сегодня ключевой день нашей экспедиции. С прибытием бурового оборудования мы сможем получить конкретные доказательства наличия нефти. Но опасность также возрастает. Японцы усиливают наблюдение, а наш китайский инженер становится все более любопытным.

Архангельский указал на точку в двух километрах от лагеря:

— По словам маньчжура, в этой низине периодически появляется естественный выход нефти. Предлагаю направить туда разведывательную группу.

— Согласен, — кивнул я. — Кравцова и Перминов отправятся с маньчжуром якобы для геотехнических изысканий. Возьмите с собой оборудование для отбора проб и реактивы Вороножского. Если обнаружите нефтепроявления, зафиксируйте их, но не привлекайте лишнего внимания.

— Что с буровой установкой? — спросил Александров, сверяясь с планом лагеря.

— Размещаем у подножия насыпи, — я указал на небольшое углубление в рельефе, скрытое от посторонних глаз. — Маскируем под оборудование для укрепления земляного полотна. Бурение только ночью, под прикрытием шумов проходящих поездов. Днем проводим только легальные инженерные работы, чтобы не вызвать подозрений.

К полудню на горизонте показалась пыльная дорожка. Приближались три грузовика с оборудованием из Цицикара. Я узнал высокую фигуру Воронцова, стоявшего в кузове головного грузовика.

Подъехав ближе, Воронцов спрыгнул с подножки грузовика и крепко пожал мне руку:

— Товарищ Краснов, все доставлено в целости, согласно спецификации. Буровая установка разобрана на компоненты и замаскирована под железнодорожное оборудование. Даже Мышкин оценил бы нашу маскировку.

— Отлично, — я оглядел содержимое грузовиков, где среди брезентовых тюков и деревянных ящиков скрывалось бесценное оборудование для нашей настоящей миссии. — Разгружайте у подножия насыпи. Будем монтировать установку для «укрепления грунта».

Предрассветная дымка еще стелилась над маньчжурской равниной, когда наш лагерь наполнился суетой подготовки к важнейшему этапу экспедиции. Воронцов, приняв на себя руководство технической частью, деловито раздавал указания, сверяясь с чертежами и зашифрованными схемами.