Нэпман 10. Финал (СИ). Страница 38

Сквозь переплетение ветвей лиственниц проникали солнечные лучи, создавая на земле причудливую мозаику света и тени. Где-то далеко стрекотал дятел, но его перестук казался барабанной дробью в напряженной тишине.

Впереди показались очертания танков, укрытых маскировочными сетями. Нам навстречу шагнул Окунев.

— Все готово, товарищ Краснов. Демонстрация возможностей Т-30 начнется через пять минут.

Хэ Лун с нескрываемым интересом разглядывал тяжелые боевые машины. Неподалеку выстроились около сотни китайских бойцов, я понял, что это командиры отделений, которые затем передадут полученные знания своим людям.

Китайские партизаны выглядели разномастно, кто в крестьянской одежде, кто в обрывках военной формы, у многих на рукавах красные повязки с иероглифами. Вооружение такое же разнообразное, винтовки разных систем, старые маузеры, даже несколько сабель.

— Приступим немедленно, — кивнул я, повернувшись к Окуневу.

Окунев козырнул и быстрым шагом направился к опушке леса, где под маскировочными сетями скрывались несколько Т-30. Пока готовилась техника, я решил лично провести инструктаж.

— Товарищ Вэй, прошу вас переводить, — обратился я к переводчику Хэ Луна. — Остальные переводчики пусть распределятся между группами.

Вэй кивнул и встал рядом со мной. Китайские командиры выстроились полукругом, с любопытством ожидая начала инструктажа.

— Товарищи, — начал я, — успех нашей операции зависит от слаженного взаимодействия танков и пехоты. Ваша задача сопровождать танки, защищать их от вражеских гранатометчиков и помогать преодолевать препятствия.

Вэй быстро переводил, а я делал паузы, чтобы дать ему время. Хэ Лун стоял рядом, внимательно следя за реакцией своих людей.

— Первое правило, — продолжил я, — никогда не находитесь прямо перед танком или позади него. Двигайтесь сбоку, на расстоянии не менее десяти метров.

Вдалеке послышался рокот моторов. Из-за леса показались два Т-30, их гусеницы взрывали мягкую землю распадка. Китайские бойцы зашептались, с нескрываемым восхищением разглядывая тяжелые боевые машины.

— Это танки Т-30, — пояснил я, когда машины приблизились и остановились на почтительном расстоянии. — Вес тридцать тонн, скорость до тридцати пяти километров в час. Броня выдерживает попадание любых японских противотанковых средств.

Я сделал знак Окуневу, и он дал команду механикам-водителям. Танки медленно двинулись вперед, демонстрируя маневренность. Один из них преодолел небольшой овраг, с легкостью взобрался на холм и развернулся, показывая радиус поворота.

— Для связи с танкистами используйте визуальные сигналы, — я продемонстрировал несколько жестов. — Поднятая рука — остановка. Рука, указывающая направление — двигаться туда. Круговые движения над головой — опасность, отходить.

Китайские командиры внимательно повторяли жесты. Неожиданно один из них, коренастый мужчина с изрубцованным шрамами лицом, поднял руку:

— А если японцы поймут наши сигналы и начнут их использовать? — перевел его вопрос Вэй.

Хороший вопрос. Этот боец явно имел опыт боевых действий.

— Для этого у нас есть кодовые сигналы, — ответил я. — Перед каждым жестом вы должны сделать особый знак, положить левую руку на сердце. Без этого танкист проигнорирует команду.

Еще один боец, совсем молодой парень с цепким взглядом, спросил через переводчика:

— А можно посмотреть танк изнутри?

Я переглянулся с Окуневым. Он кивнул, почему бы и нет? Это поможет китайским союзникам лучше понять возможности и ограничения техники.

— По три человека от каждой группы, — распорядился я. — Капитан Окунев, организуйте.

Следующий час мы посвятили детальному изучению взаимодействия пехоты с танками. Китайские бойцы оказались понятливыми учениками. Хэ Лун лично следил за тренировкой, иногда вмешиваясь и задавая вопросы.

— Танк слеп в ближнем бою, — объяснял я. — Ваша задача стать его глазами и ушами. Предупреждать об опасности, расчищать путь от препятствий, защищать от вражеских гранатометчиков.

Особое внимание уделили практике преодоления заболоченных участков, китайцы показывали танкистам, где можно проехать, а где грунт слишком зыбкий. Сержант Буденовский, сидя на башне, демонстрировал, как экипаж воспринимает сигналы пехоты.

Самая сложная часть тренировки началась, когда мы перешли к отработке действий при артобстреле. Окунев приказал заглушить двигатели, и в наступившей тишине я объяснил:

— При артиллерийском огне противника не прячьтесь за танком. Снаряд, попавший в машину, создаст множество осколков. Лучше укройтесь в складках местности на расстоянии.

Хэ Лун перебил меня:

— Мои люди привыкли воевать в горах, используя природные укрытия. Но на равнинах Дацина таких укрытий мало. Как им защищаться?

Вопрос был по существу. Я указал на небольшую впадину неподалеку:

— Даже незначительное углубление в земле может спасти жизнь. При звуке выстрела или свисте снаряда немедленно падайте и прижимайтесь к земле. Человек, лежащий на земле, представляет собой маленькую цель.

Для наглядности мы организовали учебную тревогу, по сигналу китайские бойцы должны были мгновенно залечь, занимая оборонительные позиции вокруг танков. Первая попытка вышла неудачной, многие замешкались, не зная, куда именно нужно укрыться.

— Еще раз! — скомандовал Хэ Лун и что-то резко выкрикнул по-китайски.

Вторая попытка оказалась намного лучше. Бойцы действовали слаженно, занимая позиции вокруг танков по всем правилам.

К полудню солнце припекало уже по-летнему. Мы сделали перерыв, и полевая кухня развернулась у края леса.

Китайцы с интересом пробовали гречневую кашу с тушенкой, необычную для них пищу. В свою очередь наши красноармейцы с опаской, но с любопытством пробовали принесенные китайцами паровые пампушки с острой начинкой.

Я сидел на походном стульчике в тени дерева, просматривая карту предстоящего маршрута, когда подошел Хэ Лун.

— Хорошая тренировка, товарищ Краснов, — сказал он, присаживаясь рядом и добавил, ковеокая слова: — Но у меня есть беспокойство.

— Какое?

— Языковой барьер. Пять переводчиков на полторы тысячи бойцов слишком мало. В разгар боя могут возникнуть недоразумения.

Он был прав. Языковая проблема беспокоила и меня.

— Что предлагаете?

Хэ Лун достал из кармана небольшой листок бумаги с иероглифами и русскими словами:

— Мы составили краткий словарь основных команд. «Вперед», «назад», «опасность», «враг слева», «враг справа». Предлагаю раздать его всем командирам с обеих сторон.

— Отличная идея, — я взял листок. — Прикажу немедленно размножить и раздать нашим танкистам и артиллеристам.

— И еще вот что, — Хэ Лун понизил голос, — я заметил, что ваши люди боятся моих.

— Боятся? — удивился я.

— Не совсем боятся… Сторонятся. Считают нас дикими партизанами, не знакомыми с современной войной. Это может помешать взаимодействию.

Я оглянулся на группы советских и китайских бойцов, отдыхающих отдельно друг от друга. Действительно, между ними чувствовалась незримая стена недоверия.

— Что предлагаете?

Хэ Лун улыбнулся:

— Соревнование. Лучший способ оценить друг друга — соревноваться. Стрельба по мишеням, рукопашный бой, метание гранат.

Идея была неожиданной, но потенциально эффективной. Совместное соревнование могло снять напряжение лучше любых инструктажей.

— Хорошо, — кивнул я. — Организуем после обеда.

Соревнования прошли с неожиданным азартом. В стрельбе из винтовки первенствовали советские снайперы, но в метании гранат китайцы показали удивительную точность.

Рукопашный бой вызвал особый интерес. Инструктор из особого отдела ОГПУ демонстрировал приемы самбо, а инструктор Хэ Луна показывал китайское боевое искусство.

К вечеру атмосфера заметно потеплела. Бойцы обменивались папиросами, рассматривали оружие друг друга, пытались объясняться жестами и отдельными словами.

Сопкин, наблюдавший за этим преображением, подошел ко мне: