Сердце Изнанки (СИ). Страница 42

— Прекратите называть мою семью «нашей», — произнёс Пылаев, но затем вздохнул. — Ладно. Я несправедлив. Действительно. В общем, пока идите занимайтесь своими делами. Скоро начнётся ужин. А завтра я отправлю вас на зачистку червоточины с Дмитрием. Так что будьте готовы. Бездельников под своей крышей я не потерплю. Если будете отлынивать от своих задач, я… В общем, не отлынивайте.

Он развернулся на пятках и отправился куда-то вглубь дома.

Если они считают, что со мной можно разговаривать в подобном тоне, очень скоро придётся их разочаровать.

В своих новых покоях отдохнуть так и не удалось. Похоже, спальня барона и баронессы Пылаевых находилась прямо надо мной. И, либо здесь была плохая звукоизоляция, либо у баронессы был настолько громкий шёпот, что его можно было услышать в любом конце дома. Закрывать уши я не собирался. Поэтому старался заниматься своими делами, хотя деваться было некуда.

Супруги Пылаевы ссорились. Баронесса так и шипела, наседая на мужа:

— А если он какой-то опасный преступник или заговорщик? Не думал об этом? Кого к нам подселил Злобин?

— Дорогая, думаю, это исключено. Уверен, что у графа есть долгоиграющие планы, но вряд ли бы он стал так легко подставляться.

— А кто знает, что у Злобина на уме? С кем он там якшается?

Баронесса продолжала настаивать:

— Про Злобина давно ходят слухи, что он заговорщик. А что, если он перешёл к активным действиям и строит козни против императора? Не думаешь об этом? Не думаешь, что он втянет тебя в какой-то государственный переворот или заговор против императора. У него ведь теперь есть рычаги давления на тебя.

— Дорогая, мне кажется, ты слишком всё усложняешь.

— Не я поставила нашу семью в такое положение.

— Наши с графом дела не подлежат обсуждению, однако спешу тебя успокоить — всё продлится недолго. Со Злобиным мы это обсуждали. К тому же, чтобы провести переворот, одного бастарда будет маловато.

— А что, если мы не первые? — предположила баронесса.

Она вдруг охнула.

— Вспомни, у Силуановых тоже недавно появился сын. Три месяца назад. Бастард. Точно такая же история. Будто по нотам. И, как известно, Силуанов тоже дружит со Злобиным. И частенько у него одалживает. Не странно ли это?

На какое-то время повисла тишина, а потом баронесса продолжила:

— Уверена, здесь что-то нечисто. И всё это как-то связано. Смотри, дорогой, как бы мы ни оказались втянутыми.

— Ты преувеличиваешь, дорогая, — голос Пылаева звучал устало. — Два случая — это совпадение, не более того.

Скрип половиц выдал перемещение барона по комнате. Судя по звукам, он подошёл к окну.

— И что ты предлагаешь? Выгнать его? Нарушить соглашение со Злобиным и погубить нашу семью окончательно?

— Я предлагаю узнать больше. Присмотреться к этому… Константину. Выяснить, что ему известно. Возможно, устроить проверку.

— Так завтра и будет проверка, — вздохнул Пылаев. — Червоточина в южных угодьях требует внимания. Мне доложили, что она становится всё опаснее. Если парень справится — польза для нас. Если нет… что ж, нам меньше хлопот.

— Александр! — в голосе баронессы прозвучало подлинное возмущение. — Ты же не собираешься…

— Я ничего не собираюсь, — резко оборвал её Пылаев. — Я просто позволю событиям идти своим чередом. Червоточина опасна для неподготовленного человека, а я не знаю, насколько он подготовлен. Если Злобин столько в него вложил, как он намекает, то парень должен справиться, а если нет…

Наступила тишина, нарушаемая лишь тихими шагами.

— Знаешь, — наконец произнесла баронесса гораздо спокойнее, — может, это и к лучшему. Если он действительно… не на долго, то дополнительная защита усадьбе не помешает. Особенно сейчас, когда твои «друзья» по карточному клубу становятся всё активнее.

— Вот и я о том же, — в голосе Пылаева послышалось облегчение. — А теперь, дорогая, давай спустимся к ужину. Негоже заставлять всех ждать

— Как ты можешь думать о еде, когда наш род катится под откос? — вспыхнула баронесса.

— Наш род нужен Злобину. Во всяком случае — мы не враги. Не забывай, что граф ни в коем случае не поставит эти земли под угрозу. Всё-таки он самолично эти земли очистил когда-то и построил здесь город. И он больше остальных заинтересован в том, чтобы эти места процветали.

Я хотел бы отправиться и дальше гулять по окрестностям, дабы не слушать перепалки супругов Пылаевых. Однако в дверь постучались.

— Войдите, — бросил я.

Это была приставленная ко мне ранее служанка Динара.

— Ваше благородие, к ужину надо спускаться.

— К ужину, так к ужину, — произнес я и направился за ней следом.

Столовая встретила меня пустотой. По крайней мере, никого кроме нас в ней не оказалось.

— А что, ужин для меня одного? Остальные не присоединятся? — спросил я, глядя на служанку.

— Они, видимо, еще не собрались, — ответила Динара.

Она позвонила в колокольчик, и тут же появился слуга.

— Подай для господина Пылаева ужин, — распорядилась служанка.

Усевшись за стол, я вздернул бровь, посмотрел на нее.

— Ты знаешь мою новую фамилию? — улыбнулся я.

— Так об этом теперь все уже знают. Барон с баронессой так бурно обсуждают, ваше принятие в семью, что об этом скоро вся округа будет судачить, — вздохнула служанка. — Слуги только и обсуждают, что у баронессы объявился еще один наследник, — ответила она, слегка смутившись.

— Не следует позволять слухам распространяться, — строго посмотрел я на женщину, да так что она побледнела. — Слуги распространяющие слухи о господах достойны наказания.

Женщина побледнела, но стоически перенесла мой взгляд.

— Я и сама им так говорю, — вмиг пересохшими губами произнесла она.

— Мне бы потолковать с глазу на глаз с этими сплетниками, — хмуро произнёс я.

Тем временем я оглядел убранство столовой. Конечно, не столь помпезно, как в доме графа Злобина, но тоже впечатляет. По крайней мере, очевидно, что баронесса не лишена чувства прекрасного.

Обратил внимание и на герб, обозначенный на приборах. Саламандра с тремя лепестками пламени. И тут я кое-что вспомнил. У меня ведь в кармане лежит перстень Пылаевых. Достал его, надел на палец и принялся изучать. Действительно, саламандра. Выгравированная на треугольнике. Треугольник окантован белой каймой. Видимо, это означает, что я не имею права на наследство.

В дверях столовой появилась Алиса Пылаева. Оглядев стол, она остановила взгляд на мне. Затем фыркнула, развернулась на 180 градусов и, цокая каблучками, вышла. Что ж, ничего не имею против.

Ужин, к слову, оказался на славу. Кормили у Пылаевых замечательно. Большое уважение поварам. Дмитрий так и не явился, видимо, демонстрируя протест родителям. Но и родители на ужин не пришли, судя по всему, продолжая выяснять отношения.

После того, как поужинал, прогуливаясь по особняку, нашел библиотеку. Там отыскал краеведческие книги по региону, где я оказался.

Я изучал их до позднего вечера. Когда уже пора было укладываться, в дверь снова постучались.

«Динара? Какая все-таки исполнительная женщина, так печется, чтобы у меня все было хорошо», — подумал я.

— Войдите!

В комнату вошла девушка. Это была явно служанка, по крайней мере, судя по одежде, но её грация выдавала в ней кого-то иного. Она двигалась слишком плавно для простой прислуги, словно всю жизнь обучалась танцам или, что вероятнее, навыкам незаметного проникновения. Её руки, несмотря на виднеющиеся от работы мозоли, двигались с изяществом, не свойственным тем, кто проводит дни в труде. А взгляд — слишком прямой и оценивающий для той, кто должен смотреть в пол перед господами.

— Здравствуйте, господин Пылаев, — произнесла она. Голос звучал мелодично, с едва заметной хрипотцой, придававшей ему особое очарование. — Меня зовут Луиза. Я пришла вас подготовить ко сну.

— Подготовить ко сну? — изогнул я бровь, внимательно изучая её лицо. Под тонким слоем скромности проступали черты расчётливости. Даже улыбка казалась чуть более отточенной, чем следовало бы.