Про людей и ямадутов (СИ). Страница 28

— Меня, ребятушки, Бог бережёт. И вас, кстати, тоже. Просто вы ещё молодые очень, что бы об этом думать. Вам ваша удаль только в себя верить велит. Ну да ладно, всему своё время.

— Ну как знаешь, отец. Твой выбор. Значит мы ему сами применение найдём.

К Руслану подбежал боец:

— Командир, доклад.

— Давай.

— Наши все собрали, можем уходить.

— Хорошо. Снимайте дозор с периметра и выдвигайтесь. Макс, ты тоже давай с нами, погулял уже сегодня. Я тебе на базе твою долю обозначу. Все по-честному будет.

Глава 11

«Жрец на Чимборосо.»

Побег потребовал от Жреца столько сил, что поддерживать состояние тела на привычном уровне он теперь просто не мог. Он не мог больше мгновенно перемещаться на большие расстояния, чтобы осмотреться, и не мог управлять атмосферными движениями, чтобы создать желаемую погоду. Да что там, простой полет теперь стал недоступен. Энергии хватало лишь на длинные прыжки, недолгую левитацию и еще кое какие мелкие фокусы.

Однако все это было ожидаемо и потому не сильно влияло на настроение Жреца. Когда-то, выдерживая аскезу на планете Чаран, он несколько лет находился в полной неподвижности, игнорируя тот факт, что его тело медленно поедали оранжевые муравьи. Когда аскеза подошла к концу, от тела остался почти полностью обглоданный скелет. Тем не менее, накопленной энергии хватило и на восстановление, и на дальнейшее развитие силы.

Земля, тоже должна была стать для него аскезой, но не такой жесткой и продолжительной, как многие из уже выдержанных. Местный климат радовал мягкостью и вполне годился для жизни без особых усилий, а население оказалось, как и раньше, примитивным и предсказуемым. Жрец уже воплощался на этой планете и был знаком с ее реалиями. Люди были падки на все, связанное с материальными наслаждениями, потому легко управлялись. Оставалось немного потерпеть, что бы аборигены собрали для него нужный объем энергии.

Все шло по плану. Жрец устроил себе ашрам в небольшой пещере потухшего вулкана Чимборасо, в стране под названием Эквадор. Тут он проводил время в медитациях, накапливая силу. Здесь же, во влажных экваториальных лесах Амазонии он гулял, отдыхая сердцем. Эти густые джунгли, известные как сельва, напоминали ему об Оросе, об утраченном рае.

В соответствие с задуманным, сперва надлежало «посеять зерна» и запутать преследователей. Для решения обоих задач отлично подходили люди. Жрец находил подходящего кандидата, делился с ним энергией и наделял силой. Ничтожные, с точки зрения Жреца, новые возможности, казались людям божественным даром, и они готовы были служить, делая для обретенного повелителя все что угодно. Угодна Повелителю была энергия жизни, которую нужно было собирать и передавать ему.

Технологии сбора были древними, как сама Земля, повидавшая множество войн и воинов. Собственно, история Земли была историей битв, многие из которых нынешние поколения просто не знали, потому что эти битвы приводили к полному истреблению жизни. Но затем Земля снова заселялась людьми и люди снова начинали убивать друг друга, совершенствуя в новой ветке своей истории новые способы убийства.

Были времена, когда здесь, по всем континентам умели создавать мечи, способные собирать жизненную силу своих жертв. Находить эти артефакты для Жреца не составляло проблем, и он появлялся у нового кандидата с древним мечом, поражал дарами и заключал сделку. С новыми адептами, он встречался на ритуале, где сила, собранная в мечи, перетекала в его сосуд жизни. Новая сила меняла Жреца, приближая к прежним состояниям, но происходило это ужасно медленно.

Людской материал был очень удобен еще и потому что, принимая дары Жреца, словно бы впитывал в себя его запах, его признаки. С помощью одного тайного, запрещенного обряда беглец сумел добиться того, что каждый, принявший дар, становился его временной проекцией, на которую наводились его преследователи — ямадуты. И служащие им собаки, и они сами становились жертвами обмана, приходя за Жрецом по ложному следу.

Теперь, творя адептов, он запутывал свой след все сильнее. Люди, получавшие от него силу, начинали действовать решительно и дерзко и на Земле кратно возрастало количество самых разных конфликтов. Хаос накрывал мегаполисы и государства, создавая идеальные условия для сбора обильной жатвы, как влага и духота создают идеальные условия для бурного роста плесени. Мечи адептов собирали эту жатву и приносили ему. А неутомимые и вездесущие ямадуты не могли ни остановить адептов, ни отыскать Жреца.

По грубым расчетам три-четыре года будет достаточно, чтобы накопить необходимую энергию и покинуть эту планету. Собственно, и люди к этому времени, как сосуды жизни, подойдут к концу, сыграв свою роль в его плане. Ну да им не привыкать…

Однако, план имел и слабые стороны. И опять-таки из-за этих несносных людей. Запущенный маховик мясорубки раскручивался теперь сам по себе и, то и дело, под его лопасти попадали адепты. Поверившие в себя, утратившие чувство меры и страха они тупо погибали в идиотских междоусобицах. Не спасали даже новые возможности. Вот это временами заставляло Жреца испытывать что-то, отдаленно похожее на раздражение. Неприкасаемые даже для посланников Владыки Смерти эти глупые создания погибали от рук таких же как они глупцов. Ну кем надо быть, чтобы так бездарно распорядиться своей силой⁉

Смерть адепта замедляла процесс накопления силы и, к тому же, заставляла Жреца искать нового кандидата для восстановления скорости. Замедление означало потерю времени, которая, кроме не особо приятного пребывания на Земле, грозила еще и тем, что его личностью мог заинтересоваться кто-то более могущественный, чем ямадуты. И если к этому времени он все еще будет тут, в своем слабом, уязвимом положении — то горе ему.

Сегодня Жрец узнал, что умерли сразу двое его слуг: один в Африке и один в Европе. А подающий надежды адепт с юга России невнятно промямлил что-то о том, что не смог собрать жатву к очередному ритуалу. Это были неприятные новости и что бы выровнять баланс эмоций Жрец отправился с вершины Чимборасо в сельву, в долину мощной здешней реки — Амазонки.

Солнечные лучи, словно золотые нити, пробивались сквозь переплетение крон, едва касаясь земли, где царствовал вечный полумрак. Воздух, густой от влаги и ароматов, обволакивал всё вокруг: сладковатый запах орхидей смешивался с терпким душком гниющих листьев, а где-то вдалеке витала свежесть водопада, невидимого, но слышимого. Гигантские деревья-исполины, обвитые лианами-удавками, тянулись ввысь, их стволы, покрытые бархатным мхом, хранили секреты столетий. Эпифиты, словно паразиты-художники, раскрашивали кору яркими всплесками бромелий, а под ногами ковёр из папоротников шелестел, будто шептался с потревоженными ящерицами.

Гул жизни вибрировал в пространстве: раскатистые крики ревунов сливались с пересвистом попугаев ара, их алые и лазурные перья мелькали в вышине, как живые искры. Где-то в чаще хрустнула ветка — возможно, ягуар сменил засаду, невидимый и беззвучный. Над болотцем, затянутым ряской, стрекозы с аметистовыми крыльями застывали в воздухе, а в мутной воде мелькали тени пираний. Даже тишина здесь была обманчива — под треск цикад и шорох чешуи по коре скрывался ритм древнего сердца, бьющегося в такт дождям и засухам.

Ветви, словно руки, протянутые сквозь время, качались под внезапным порывом ветра, роняя капли с прошлого ливня. Где-то высоко, в куполе из листьев, завязался бой — стая капуцинов, визжа, гонялась за белкой, сбрасывая вниз спелые плоды. Один, лопнув о камень, обнажил рубиновую мякоть, и тут же к нему слетелись бабочки-морфо, их синие крылья мерцали, как осколки неба.

С каждым шагом джунгли менялись: то становились тесными, сжимаясь стеной из бамбука, то раскрывались в полумрак пещер, где сталактиты обрастали паутиной и корнями. А когда солнце клонилось к закату, туман поднимался от реки, окутывая всё молочно-сизым саваном. В темноте загорались глаза тапира, светлячки заплетали в воздухе гирлянды, и где-то вдалеке, завывая, отвечал ночной лес, напоминая, что здесь человек — лишь гость, затаивший дыхание перед лицом вечности.