Про людей и ямадутов (СИ). Страница 20

— Эй, стоять! Руки в гору! — гаркнул первый, заметивший Макса боец и навёл на него оружие.

Спайди отметил, что остальные трое бойцов тоже пришли в движение, но не уставились все как один на него, а лишь более пристально взяли под контроль свои сектора. Это было правильно для караула и хорошо для разведчика. Можно было рассчитывать на не максимальную плотность огня в свою сторону в первую же секунду.

— Какие руки⁉ В какую гору, баран! Он ранен, ногу сломал! Иди помоги, прими его! Потом мои руки рассмотришь!

Макс, изображая крайнее изнурение, вымученными движениями шаркал ногами, подвигаясь всё ближе. Он старался максимально перекрыть себя телом снайпера. Слабая ставка была на то, что в полумраке бойцы рассмотрят своего и не рассмотрят разведчика.

— Стой, говорю! — снова крикнул боец.

Убрав левую руку с цевья, он выставил её ладонью вперёд, приказывая остановиться. Ствол его АК, удерживаемый одной рукой, немного ушёл в сторону. Макс увидел это. Вот оно.

Продолжая прижимать левой рукой мертвеца, он вскинул правую с Глоком и выстрелил. Боец дёрнул головой и рухнул на спину. Макс стремительно перевёл пистолет на второго, который уже разворачивал ствол в его сторону. Ещё выстрел. Второй тоже свалился наземь с простреленной глазницей. Выстрелить в третьего он не успел.

Очередь ударила в труп, оказавшийся на её пути. Пули увязли в бронеплите, но импульс был настолько сильный, что Макс попятился и упал, придавленный телом. Он выглянул из-за плеча своего укрытия и выпустил две пули в смещавшегося за борт БМП врага. Мимо. Бронемашина взревела мотором, башня, ожив, принялась разворачиваться пушкой в сторону разведчика. Четвёртый боец, посылая в упавшего Макса неточные очереди, отбежал под прикрытие «Урала».

Макс понял, что проиграл. Он лежал на земле, лишённый возможности двигаться, а два живых противника ушли от его огня. Ушли что бы, конечно, вернуться. Вдобавок сейчас его обнаружит и начнет убивать тяжеленная бронемашина.

Мгновения утекали, а он продолжал колебаться. Тело в броне было его единственным прикрытием, выбраться из под него — подставиться под огонь автоматчиков, остаться — лишь продлить свои недолгие секунды жизни. Ведь БМП не оставлял ему ни одного шанса. Макс решился. Он столкнул труп в сторону и перекатился поближе к ревевшей мотором машине. Так он хотя бы уйдет из её сектора обзора. Но вскочив на ноги, он увидел, как автоматчик из-за «Урала» почти не прячась, видя беззащитное положение своего противника, уже наводит на него ствол.

«Эх…» с досадой констатировал Макс свое поражение.

За спиной, метрах в ста, треснул выстрел и выронив оружие, автоматчик упал.

Внутри у Спайди всё вскинулось. Так всегда бывало, когда в бою он чувствовал и понимал, что его прикрывают. Когда знал, что он работает не один. Знал, что в расписанной по нотам (как правило Башкиром) операции он двигается словно бы в невидимом обычному глазу, практически безопасном коридоре сценария. Парни, его команда делают этот коридор, держат его, что бы он и другие могли идти вперёд. И это ощущения себя частью тесной, слаженной группы, будоражило, возбуждало совершенно детский восторг. Узнал он это восторг, давно, десятилетним разгильдяем, когда они — ватага дворовых пацанов, за месяц натасканная школьным тренером по футболу, вдруг стала побеждать команды сверстников и пугающих, рослых старшаков. Как вода, находя себе путь в гранитных скалах, мелкота просачивалась через мощные фигуры защитников и обводила, запутывала, шокировала, побеждала.

Этот восторг сейчас подбросил Макса как пружину. Он больше не боялся огня со стороны упущенных им бойцов, потому что понимал, ребята Руса рядом! Не просто наблюдают, как он тут изгаляется, а совсем как его, башкирские парни: заботятся, ведут, прикрывают! А значит можно решать главную задачу — брать БМП.

Машина заканчивала разворот в его сторону и башня стволом 30-миллиметровой пушки навелась на место, где он только что лежал. В ту же минуту Спайди, ухватившись за боковой поручень уже запрыгивал на корпус машины между башней и верхними люками десантного отделения. Оттуда одним прыжком он оказался на крыше башни и заглянул в открытый люк командира. Как он и надеялся, место командира пустовало, зато рядом, в кресле оператора-наводчика сидел боец и прильнув к прибору наблюдения, напряженно двигал прибор управления огнём, разыскивая вероятную угрозу. Угроза влетела в командирский люк, хлопнулась на сиденье, крепко вдавила ствол Глока в рёбра, дважды нажала на спуск. Макс надеялся, что так выстрелы будут не столь оглушительны в тесном пространстве башни, но грохнули они всё равно сильно. Оператор-наводчик обмяк в своем кресле, а Спайди перевёл пистолет на ошалевшее лицо повернувшегося к нему мехвода.

— Делаешь, что говорю — уходишь отсюда живым.

— Хер тебе, мудило, стреляй.

— А я не в башку, я тебе в брюхо стрельну. На три сантима левее средней линии. Что бы кишкам стало плохо. Потом мои люди тебя вытащат, я тебя зафиксирую, введу паралитик и буду нарезать ломтями. С ног начну. На яйцах если повезёт, подохнешь. Поверь я это умею. И люблю.

Механик залип на три секунды. Потом отвернулся и взялся за штурвал.

— Говори.

— Так-то лучше. И не сомневайся. Слово офицера. Курс — на центральный вход. Делай!

Спайди нарочито спокойным голосом киношного профессионала вызвал Руслана:

— Рус, БМП под контролем! Начинайте! Сейчас буду!

Нужно было двигаться на другую сторону здания, но сперва Макс хотел подлететь к центральному входу и размотать штурмовиков, подобравшихся к стенам и кидавших гранаты в окна первого этажа.

В БМП-2, сидя на месте командира можно было так же, как и наводчик, управлять огнём и вести круговой обзор, поэтому тело покойного оператора Максу не мешало. Пока бронемашина резво разворачивалась, он схватился за «чебурашку» и развернул орудие на стену, под которой были штурмовики. Были минуту назад.

— Бля… — прорычал он.

Вся штурмующая группа уже скрылась в помещении. Это было досадно. Можно было бы выкосить большинство за десять секунд, но возможность была упущена, пока он разбирался с экипажем. Теперь придется выковыривать этих чертей из здания.

Макс уже собрался дать команду на обход здания, но тут случай опять решил подразнить его выбором. К входу в санаторий подлетел чёрный грязный внедорожник. По вязким кренам корпуса при движеним было видно, что тяжёлый, наверняка бронированный. Из салона выскочили трое хорошо экипированных бойцов с автоматами Калашникова 100-ой серии и один странный тип. Чёрный спортивный костюм и меч. Какая то апокалиптическая версия «Убить Билла», мелькнуло в голове у Макса. Только у спортсмена была не катана, а какой-то широкий, чуть изогнутый меч. Восточный какой-то. Четвёрка видимо ещё не успела осознать, что БМП прикрытия захвачен и совершенно не обратила внимание на уставившийся на них ствол орудия.

— Это кто такие, — крикнул Макс мехводу.

— Старший наш. Наниматель, — с небольшой задержкой ответил тот.

Этой задержки хватило, что бы вся группа скрылась в здании. Двигались бойцы очень уверенно и быстро.

Макс снова выматерился. Именно этим ребятам порция свинца из ПКТ нужна была в первую очередь. Да что ж за день такой сегодня⁉ Постоянно всех упускает!

— Спайди! Русу на связь! Спайди! Русу на связь! — захрипела тревожно радиостанция.

— Спайди на связи!

— Спайди, Контроль еще у тебя? Прием!

— Рус, всё так! Контроль у меня! Прием!

— Так давай же, бля, дуй сюда! Вторая коробочка прижала пацанов! Двое триста. Мои к реке спустились! Отсюда работать никак! Берег крутой! Они там уязвимы! Щас какая-нибудь пехота подойдет от этих ублюдков и нас всех тут порешат в пять сек!

— Принял, Рус! Буду через 30 секунд! Отбой!

Макс и сам понимал, что у парней дело плохо. Бодаться с БМП с такой дистанции им очень непросто. Да и бодаться тут можно только с помощью РПГ, а выстрелить из него в такой обстановке еще нужно суметь. Если машина загнала тебя за кромку обрывистого берега и поливает огнём, тут голову не поднять, не то что выделить несколько секунд на прицеливание.