Седьмой царевич 2 (СИ). Страница 34

— И гигантские долги, из которых я не сумею выкарабкаться, если всё не сработает идеально. Провалится хоть один элемент, придётся отдавать долги землёй, — так что давай просто постараемся, чтобы всё получилось как нужно. Хорошо?

— А вчерашнее, оно тоже связано с ЦарьФоном? — хмуро поинтересовалась Аня.

— Всё связано, но это уже личное, — не став ничего уточнять, ответил я. — Это моя забота, можешь не волноваться. На тебе маркетинг компании. Общение с девочками.

— Которых вы, мужланы, отберёте, — чуть ударив меня кулачком в грудь, сказала Аня, но потом прижалась ко мне и вздохнула. — Чёрт знает как до этого дошло. Я совсем запуталась. Хорошо, я собираю заявки на индивидуальные телефоны и…

— Тогда пошли на пары, а то опоздаем, — ответил я, погладив её по волосам.

То, что работает почта — это уже отличные новости. И что заявки и звонки поступают. Значит, что-то у нас получается. Теперь главное — раскрутиться, найти точку, в которой мы можем расти и не останавливаться ни перед чем. До тех пор, пока не появится что-то перспективнее.

— Смирно! — скомандовал капдва, войдя в аудиторию, хотя первой парой у нас должны были идти занятия не у него. — С сожалением и скорбью сообщаю, что вчера, в результате нападения, был ранен и скончался, не приходя в сознание ваш преподаватель по праву, Филипп Анатольевич Елецкий. Действенный полковник службы имперской безопасности и… князь.

После этих слов по аудитории прокатилась волна возбуждённого шёпота.

— Он был командирован к нам для подготовки наших бояр к рождественскому балу и должен был скоро уехать, но судьба распорядилась иначе. Увы, как говорил великий классик, беда в том, что человек внезапно смертен, — продолжил Пётр Алексеевич. — Если кого-то волнуют лишь оценки, то по праву все получат зачёт автоматом. Новый преподаватель возьмётся за вас только после нового года. А сейчас прошу почтить память Филиппа Анатольевича минутой молчания.

— У-у, — в почти полной тишине раздалось из-под соседней со мной партой. Скосив глаза, я заметил довольный своей проделкой сороку, которая перебиралась от рюкзака к рюкзаку, цепляя кадетов за ноги. Те держались как могли, стараясь сохранить серьёзные и скорбные лица, и не дёргаться, когда обезьяна хватала их, перебираясь дальше.

— Благодарю, — мрачно сказал капдва, смотря на студентов. — Вольно. А теперь объясните, какого черта здесь происходит? Карлсон!

— Здесь, товарищ капитан второго ранга!

— Ты мне тут не капитанкай, я чувствую, что это твоих рук дело! — рыкнул заведующий кафедрой. — Ну!

— Тринадцатая, ко мне! — гаркнул я, и обезьяна пулей метнулась по партам, пока не оказалась на моём плече. — Замри.

— Это что ещё такое⁈ — гневно вращая глазами, спросил Пётр Алексеевич. — Что за дурацкие выходки? Тут не цирк и не грёбаный зоопарк, чтобы тащить сюда животных!

— Так точно, господин преподаватель.

— Ах, так точно? Я тебя спрашиваю, какого чёрта здесь делает макака⁈

— Трофейная, — ответил я, скосив взгляд на замершего и прижавшего к черепу уши зверька. — После вчерашнего привязалась.

— Да ну? А твоих команд она слушается, будто ты её годами дрессировал. Может, поведаешь, что происходит? Уверен, всем присутствующим это очень интересно. Куда интереснее, чем предметы, которые вы должны изучать, или скорбь по замечательному человеку, которого мы вчера потеряли во время жуткого теракта!

— Никак нет, господин преподаватель, уверен, что все мы одинаково скорбим по его сиятельству Филиппу Елецкому, — вытянувшись по струнке, ответил я.

— Вон с пар! И чтобы я тебя с этой тварью в академии не видел! — рявкнул завкаф, тыча пальцем в дверь. — Избавься от неё немедля.

— Тринадцатая, домой. Иначе будешь на улице ночевать, — прорычал я, и у обезьяны шерсть встала на загривке. — Ясно тебе?

— У-у, — жалобно закивала она, а затем, спрыгнув с моего плеча, убежала из аудитории под всеобщие удивлённые взгляды.

— Домой? — недоверчиво посмотрела на меня Аня. — Она в курсе, где ты живёшь? На улице не лето, всего плюс пятнадцать. Она же замёрзнет.

— Если сумела с чердака из закрытой квартиры спустится, то и как обратно вернуться — тоже догадается, — мрачно ответил я.

— Хорошо, — с недоверием обвёл аудиторию взглядом Пётр Алексеевич. — Надеюсь, все готовы заниматься. Сегодня пары сдвигаются. Продолжим матан…

До большой перемены мы грызли гранит науки без перерывов, и, честно говоря, даже у меня от формул и вычислений начал плавиться мозг, а ведь это было моё, родное. Но когда я уже подумал, что всё в порядке и на сегодня приключений не будет, из коридора раздались радостные возгласы.

— Смотрите, какая лапочка! Что здесь делает обезьянка? Она, наверное, от фотографов сбежала и решила у нас согреться, — слышались возгласы и предположения. Я чертыхнулся, пологая, что всё закончится плохо, но когда вышел из аудитории, увидел сидящую на подоконнике тринадцатую, окружённую как студентами, так и сотрудницами деканата. На шее у неё уже красовался большой розовый бант, а сама обезьяна уплетала за обе щёки яблоко, притом в остальных лапах у неё тоже было по фрукту.

— Кажется, до дома она не дошла, — усмехнулась Аня. — И что теперь будешь делать?

— Понятия не имею. Если ты считаешь, что я очень хотел завести себе питомца — нет, — ответил я, глядя на довольного зверька. — Фиг с ней. Я тоже хочу есть, так что пойдём перекусим куда-нибудь. К слову, где Саня? Должен был прийти к первой паре.

— Не знаю, можем у Наты спросить, — ответила девушка, и не откладывая окликнула подругу.

— Он мне со вчерашнего не звонил, — пожав плечами, ответила Дёмина. — Если узнаю, что он с какой-то шлюхой кувыркается, глаза ему выдавлю.

— Да брось. Мы вернулись оба только под утро. Может, он просто дрыхнет ещё? Пошёл отсыпаться на хату.

— Не расскажешь, где вы были? — заново начала Аня. — Это же после той перестрелки возле зала? Где погиб Филипп Анатольевич.

— Да ничего такого. Просто мент перепутал и увёз нас загород, потом пришлось разбираться с последствиями. Но всё в норме, можешь не волноваться.

— И не собиралась, ведь ты тут, — улыбнулась Аня.

— Я схожу его проверю, — подумав, заявила Наташа. — К концу перерыва вернусь. И не дай бог…

— Поняли, мы всё поняли, — усмехнулся я, и девушка, сбежав по ступенькам, направилась в сторону нашей развалюхи. Удивительно, но пока мы ели, она действительно вернулась, ещё и заспанного косматого Саню с собой притащила. И хотя я был рад, что с ним всё нормально, голову занимали совершенно другие мысли.

Множество, начиная от ублюдков, которых мы не сумели прикончить, до спланированной операции чекистов и теми, кто за всем этим стоял. Граф Кабанов-Тараканов, рыжий заместитель председателя монархической партии и беспринципный бизнесмен, о котором мало кто мог сказать хоть что-то хорошее.

Мог ли он быть главным в этой цепочке? Житов, Кусака, сектанты, наркотики… сексуальные рабы. Слишком много для одного человека. Возможно, я и в самом деле замахнулся чересчур высоко, к тому же организованная преступность тем и отличается от уличной банды, что построена по принципу корпорации. Где заменяемы все или почти все. Начиная с младших звеньев и заканчивая генеральным директором.

Хочу ли я поставить всё на кон и бороться с этой гидрой?

Да нафиг надо! Я вообще отдыхать сюда прибыл! И если бы они не трогали лично меня, мог бы пустить все дела на самотёк. По крайней мере, на пару-тройку лет. Просто жить у моря, учиться, плавать, вкусно есть и заниматься любовью.

Но нет, эти уроды сами лезут как тараканы из всех щелей. Так, может, они притихнут, если включить свет и обезглавить самого рыжего усача?

— Смотри, твоя обезьяна вернулась, — сказала Аня, показав на довольную тринадцатую, с выпирающим пузом, которая совсем не быстро шла по коридору.

— Охренеть, она здесь откуда⁈ — вскочил со своего места Саня, нащупывая кортик.

— Успокойся, эта не агрессивная, — заверил я товарища. — К тому же я её знаю уже с полгода. Даже, пожалуй, раньше, чем вас всех узнал. Ну кроме тебя.