Тьма. Том 3 (СИ). Страница 32

— Я что-то должен буду за эту услугу? — уточнил я.

— Так-то были бы должны…. Но мне заплатят люди, к которым я вас отправлю. Они давно ищут кого-нибудь, подобного вашему Тёме. А мы с вами, Фёдор Андреевич, просто устроим взаимозачёт услуг. Вы наведаетесь к ним, а я — помогу с постановкой Тёмы на учёт. Возможно, раз уж вы здесь, вам требуется что-то ещё?

— Нет… Это… — я задумался, понимая, что, возможно, не так-то просто будет сюда попасть в следующий раз.

Мне нужен был стряпчий! Тот, кто поможет организовать мой маленький полузаконный бизнес в Ишиме. И пусть я в душе не представляю порядок сумм, которыми оперирует Попросный, но почему бы и не попробовать, в конце концов?

— Что-то есть, да? — с пониманием усмехнулся хозяин кабинета.

— Есть, да… Скажите, а не могли бы вы посоветовать стряпчего? Он нужен мне для получения совета по одному делу… Скажем так, делу на самой грани законности.

— Ого-го! — Попросный с уважением хохотнул. — А вы умеете завернуть и удивить, Фёдор Андреевич! Такое я ценю! Я могу направить вас к одному из своих доверенных стряпчих. Он недавно вернулся в Ишим и как раз свободен. Само собой, это будет не забесплатно. Пообщаться с ним обойдётся вам рублей в пятьдесят. Ну а дальше, как сами договоритесь.

— Это было бы просто прекрасно, — признался я.

— И да… Когда придёте на приём, не беспокойтесь, что он про ваше дело расскажет тем, кому знать не положено! — заговорщицки подмигнул Попросный. — А вы, когда его увидите, можете такое подумать… Но я готов дать обещание, что ваши с ним дела не станут мешать другим его делам.

— Хорошо. Учту. Спасибо! — кивнул я.

— Ну что же, тогда девочки вас проводят, Фёдор Андреевич. И если у вас снова возникнет какое-нибудь дело… На самой грани законности, да?.. Или даже за этой гранью — обращайтесь. Мои услуги стоят дорого, но я никогда не беру больше, чем мне могут дать. Всего хорошего!

— До свидания, Ждан Афанасьевич, — кивнул я, поднявшись и направившись к выходу.

В тот же момент Тёма спрыгнул со стола и скрылся в тени под ним. А я успел заметить, как Попросный пытался засечь момент исчезновения кота. Он даже отодвинул задом тяжёлое кресло и с несолидной поспешностью заглянул под стол…

Но, судя по разочарованному вздоху, ничего не увидел.

Когда я вышел из кабинета, одна из девушек уже дожидалась у дверей. Она проводила меня до приёмного зала, где «кафтан» вручил мне бумажку с надписью «стряпчий». На обратной стороне был написан адрес, время и дата — 30 августа.

Что удивительно, время встречи уже было выбрано так, чтобы я мог поехать на неё сразу после учёбы. И это было очень удобно, хотя такая осведомлённость о моём графике и нервировала.

А вот запрошенная сумма нервировала куда меньше. Я, конечно, понимал, что пятьдесят рублей — это половина месячной зарплаты на границе с Тьмой, и почти столько же, сколько зарабатывал какой-нибудь грузчик, но деньги у меня были. И, тем не менее, задуманное дело могло приносить немало. А значит, и нечего жадничать.

После встречи с Попросным я вернулся в общежитие и до вечера занимался, не давая себе ни шанса расслабиться. Я по-прежнему старался взять от училища всё, что только возможно, поэтому любой отдых был непозволительной роскошью.

Неудивительно, что уснул я прямо за столом, лицом в учебнике, положив голову на руки. И всё для того, чтобы через пару часов вскочить, услышав сквозь сон истошный крик снаружи.

Что там говорила мне Малая? Не надо выходить по ночам? Ну так спросонья я, как любой нормальный человек, обо всём забыл… И через десять секунд уже застыл в коридоре с «пушком» и фонариком в руках.

В нескольких шагах от лестницы, которая вела на первый этаж здания, луч света выхватил кровь. И её оказалось много. Не лужа, но забрызганы были и пол, и стены, и перила… А дальше кровавый след уходил к одной из пустующих комнат.

На лестнице послышался топот, и спустя несколько секунд снизу показался Семён Иванович с бдительным видом и своей двустволкой. Я потушил фонарик, чтобы не слепить ему глаза, но это не помешало смотрителю разглядеть меня в темноте коридора:

— Фёдор? Что тут…

— Не двигайтесь! — попросил я его. — Иначе затопчете кровь… Вон, на полу!

— Ну-ка подсвети!.. — попросил Семён Иванович.

Несколько секунд мы вместе с ним рассматривали кровавые следы, а потом, не сговариваясь, осторожно двинулись к комнате, куда они вели. Дверь оказалась незаперта. Внутри всё было так же, как и везде: кровать, шкаф, стол, стулья…

И лишь открытое окно и кровь на подоконнике намекали, что мы пришли по адресу.

— Да что же такое-то!.. — возмутился Семён Иванович.

— Может, опять к Авелине? — пожал плечами я.

— А может, и ещё что похуже… — выглянув в окно, мрачно заметил смотритель.

Я тоже посмотрел. И мне сразу стало ясно, как именно неизвестный проник в общежитие — по пожарной лестнице. Окно было деревянным, рама рассохлась, и вскрыл он его достаточно легко. А вот затем, когда неизвестный вышел в коридор, его едва не разодрали на мелкие лохмотья…

И я даже знал, кто это был. Тёма, само собой. Вопрос был в другом… А не порвал ли, случаем, он кого-то, кто не замышлял ничего плохого? Какого-нибудь тайного поклонника одной из учениц, например?

— Надо кровь в какую-нибудь баночку собрать, пусть у лекаря полежит… — опомнился Семён Иванович. — Вдруг пригодится…

— Угу, — кивнул я.

— А ты, Фёдор, иди спать. Я тут всё устрою! — смотритель прогнал меня в комнату.

Но я всё равно долго не мог уснуть, прислушиваясь к тому, что происходило за дверью.

На следующий день в коридоре никаких следов проникновения уже не было. Я отправился на утреннюю пробежку, а затем — на учёбу. Другие ученики Васильков пока ещё отдыхали, а заодно готовились к празднованию нового Нового Года.

Всё дело в том, что в этом мире, как и в мире Андрея, существовал старый и новый Новый год. Старый Новый год с давних пор праздновали первого марта, и тогда он ещё не был старым. Но затем кому-то из царей пришла в голову мысль, что праздновать надо перед тем, как начинается сбор урожая. Чтобы, так сказать, подвести итоги.

И праздник перенесли на первое сентября.

С первого же сентября начинался новый учебный год в гимназиях, пандидактионах и училищах. С первого сентября велась новая отчётность. И пусть оба Новых года были не самыми популярными праздниками — во всяком случае, не настолько, как Рождество с ёлкой, игрушками и подарками — однако на каждый из них выделялось целых три выходных.

И этот день был предпраздничный, так что подготовка шла вовсю. Но мне-то ещё нужно было пообщаться со стряпчим, так что я еле-еле досидел до конца занятий. И в этот день даже не пошёл, как обычно, дальше учиться к себе в комнату.

Снова вызвав бричку, я поспешил по выданному вчера у Попросного адресу. И очень скоро снова оказался в центре города. Правда, не в том новомодном углу, где высились небоскрёбы, а там, где сохранилось ещё очень много старых зданий.

Были тут и терема, заставшие ещё восемнадцатый век, и столетней давности дома в греческом стиле, и даже стилизация под европейские особняки, которые, к слову, были новостройками — самыми молодыми здесь. Всё же, когда на Русь пришла на них мода, здесь хватало и своих архитектурных течений.

Вот в один из таких стилизованных домиков и лежал мой путь. Заходя внутрь, я обратил внимание на то, что рабочие крепят рядом с дверью табличку с именем стряпчего.

Внутри меня встретил молодой человек, который вежливо поинтересовался:

— Вы записаны?

— Да… На четыре двадцать, — кивнул я.

— От Попросного Ж. А., верно? — догадался тот.

— Да.

— Проходите, начальник вас ждёт, — он проводил меня через короткий коридор к двери кабинета, постучал, заглянул сам, а затем посторонился, пропуская внутрь.

Я вошёл и на миг остановился на пороге, привыкая к яркому свету, бьющему из окна.

И за это короткое мгновение стряпчий успел меня разглядеть и узнать: