Дионисов. За власть и богатство! – IV (СИ). Страница 45

— Ну, удачи вам всем — процедил царь, видимо, внезапно осознав бесповоротность моего решения.

Резко развернулся и ушел вниз по спиральной лестнице. Да, похоже, до него что-то дошло.

Ветер в спину и махровым полотенцем по заднице, озабоченный. Нашёлся мне тут абсолютный самодержец. Дегустатор прекрасного. Это тебе не невинных держать по темницам. Тут тебе ничего не обломится. Нефиг на моих девок алчно пялиться.

Моё.

— Чего он хотел? — спросила Ангелина, когда я запер дверь на засов за его царским величеством и вернулся к куче спальных мешков которые она рассыпала посредине черного лакированного пола.

— Сказку на ночь, — усмехнулся я. — А то ему не спится одному, видите ли.

— А ты его послал, что ли? — прищурилась Ангелина.

— Обойдётся, — махнул я рукой, — Пусть книжку себе почитает. «Мальчик-с-пальчик», или типа того.

Пока мы возились, за окнами совсем стемнело.

Все начали укладываться: головами к центру, ногами к окнам. Вон, певица с сыном легли рядышком, в середине круга из спальных мест Степан всё ещё возишься с трехногой станиной с пулеметом. Этот пулемет один из наших первых, снятых с пехотных панцер-доспехов и списанных в мою пользу. Такой роторный четырехствольник можно носить в одиночку, особо не надрываясь, а мобильность нам сейчас понадобиться.

Я подошел к Степке, молча понаблюдал, как он устанавливает орудие, спросил:

— Ну, ты как? Нормально?

— Угу, — буркнул Степка.

— Всё-таки удивительно, как вас жизнь раскидала, — произнес я. — Ты там, он здесь. Так он тебе родной, не сводный? Как так получилось вообще?

— Наша матушка была царского рода, — пожал плечами Степан. — Отсюда, из Альба-Канес. Её семейная ветвь проиграла борьбу за трон восемнадцать лет назад. Их всех, кого не убили на месте, сдали оптом рабовладельцам для перепродажи в Империю, для работы на полях, или ещё где, ну, вы знаете, как это бывает.

Да уж, знаю. Где-то я такую историю уже слышал даже.

— Но ей повезло, продавали её на пограничном с Номоконовым чёрном рынке, и там она попалась на глаза батюшке нашему, тогда ещё вице-графу Номоконову, — вздохнул Степка. — Он там инкогнито пребывал, с расследованием. Ну, вот он её и выкупил, дал вольную. Только не женился. Это вообще не в его обычае — жениться. Матушка родила Валента, а на мне — умерла родами. А тут наш дядька вернулся в город и трон отбил. Ему нужен был наследник, и он приехал к батюшке и брата моего как-то и выговорил. Золота, наверное дал, ну как обычно. Так и повелось. Он тут. А я там… Так и живу на два дома, как этот… Брат мой с батюшкой не общается, брезгует. Говорит, что продал. В общем… И я меж ними.

Степан замолчал. Да уж, несладко пришлось молодцу, в разделенной семье.

— Ну, ты это… извини, — произнес я — Как-то у нас с твоим братом не слишком все гладко пошло. Я смотрю, он и тебя не очень то привечает. Или мне показалось?

— Он же очень занят, — вздохнул Степка. — Весь в заботах. Тварь ещё эта…. Его же в городе все обвиняют, что не предотвратил. Снова. Всё время у нас царь во всем виноват. Вы это… Александр Петрович. Не нужно меня так-то про это расспрашивать. Это всё-таки только моё с братом дело.

Ого, а пацан то вырос. Слова на мальчика, но мужа!

— Ну что ж, и то верно, — охотно согласился я, раз на то пошло. — Сами, значит, разберетесь. Ладно! Гасим свет и спать. И только попробуйте кто на самом деле заснуть!

— А то что? — дерзко поинтересовалась Ангелина.

— Придет серенький волчок и укусит за бочок, — охотно объяснил я. — И больно будет.

— А мы ему зубья повыбьем! — весело крикнул Фрол со своего места.

Вот кто ещё у нас не вырос толком, пацан пацаном, весело ему. Хоть и старше Стёпки на пять лет.

Ну, посмеялись все вместе.

— Погашу огни на ночь, — сказал Степка, тяжело вздохнув.

Он прошел по кругу, погасив огоньки освещавших купол свечей, сгорбленный грузом своих семейных неурядиц.

— Как он? — спросила у меня Ангелина, когда я завалился рядом с нею на кучу спальных мешков.

— Справляется, — ответил я то, в чем не был до конца уверен.

Дом расколотый в себе не устоит. Нда. Не одной тварью тут заниматься надо. Не одной. Но нас-то на всех не хватит. Как-то им надо самим. А получается, по-моему, как-то не очень. Эх-хе-хе… Старшего вообще пороть надо бы, вбивать вежество и понимание дозволенного. А то растет дубина дубиной, царская безотцовщина… Если он так со мной, в буквальном смысле очень для него дорогим союзником обходится, то не удивительно, что его полгорода грохнуть мечтает. А может и даже и весь. Гражданам данайцам и без того, только дай кого прирезать, а уж если и повод дать…

Потом, уже в темноте мы вместе с Ангелиной лежали рядом на спальных мешках и смотрели в звездное небо выложенное мерцающими камнями на внутренней стороне купола. Они, оказывается, светились в темноте. Между нами пригрелся Нанотолий.

— Ты кто по гороскопу? — спросила вдруг Ангелина.

Ха! Очень своевременный вопрос, любезная дева!

— Лев, — усмехнулся я.

— Врёшь же, — захихикала Ангелина. — Хотя — да, чем-то похож. Немного.

— А у тебя какой? — спросил я в свою очередь.

— А ты как думаешь? — я не видел, но чувствовал как она улыбается.

— Дева! — ляпнул я, за что и был яростно бит подушкой по башке.

Остальные ненавязчиво грели уши, подслушивая наш разговор и не мешали развитию событий. Мол, милые бранятся, только тешатся.

— А всё-таки, — произнесла Ангелина, когда мы прекратили эту детскую возню. — А ты не думал, что дальше? Когда это кончится?

— Что кончится? — нахмурился я в темноту.

— Ну, всё это, — Ангелина видимо сделала в темноте широкий взмах рукой. — Путешествия, сражения, охота, борьба.

Ну и вопросы у тебя, солнце моё. И ведь не в первый раз донимает — после того поцелуя. И на корабле донимала. Намекает? Так никогда это не кончится, дорогая моя дева. Никогда. Но вслух сказал:

— Заживем, наконец спокойно…

— Думаешь? — тревожно уточнила Ангелина.

— Да кто ж нам даст, — вздохнул я, без особой радости разрушая призрачные замки её надежд. — Всегда найдется какое-то чудовище, которое нужно убить, или урод, которого нужно свергнуть.

— Или девица, которую нужно спасти, — вздохнула Ангелина.

— Вот да, — охотно согласился я. — Особенно, если найдется такая девица. Всё время мне попадаются, сговорились, наверное. Вот от них мне вообще никогда покоя не будет. Я и не надеюсь уже.

— Будем разгонять от порога поганой метлой, — бодро постановила хозяйственная Ангелина.

— Ага, разогнала одна такая, — несколько сонно проворчал я.

Не судьба мне от моих девок отвязаться. Совсем не судьба.

А потом я, кажется даже заснул, только я не понял насколько, может на минуту, а может на час, но именно Ангелина разбудила меня, впившись мне в руку острыми ногтями.

— Тихо, — прошипела она. — Ты слышал?

— Нет, — тихо отозвался я внимательно прислушиваясь.

Только ветер посвистывает в деревянные оконные рамы.

А потом я вдруг действительно услышал. Прямо вверху, над собой. Скрежет огромных когтей по глиняной черепице на куполе. Мы здесь были уже не одни.

Я затих, почти не дыша. Неужто явилась тварюка по наши души? Я снова оказался прав, эта тварь приходит по крышам и не зря забрался так высоко…

Нащупал рукоять меча, спрятанного под одеялом, чтобы не светил, и прислушался.

В одном из окон тьма вдруг стала особенно непроглядной, исчезли звезды, заслоненные тёмным телом снаружи.

Иди сюда, я готов…

И когда с грохотом выбив окно, что-то черное и стремительное влетело внутрь, я вскочил с места, сбросив одеяло с меча, и бросился навстречу.

Погнали!

Едва заметная искорка элементаля на моем мече вспыхнула взорвавшейся звездой, залив всю залу дрожащим синим светом. В котором я разглядел костлявый черный силуэт, нечеловеческую тень и перечеркнул его Мечом Бури, прежде чем она исчезла.

Меч точно отсек что-то.