Дионисов. За власть и богатство! – IV (СИ). Страница 20

Хотя меня не покидала мысль — или же это он так доверял своему данайскому жезлу?

Астрономск был размазан по краям длинной бухты, над которой нависала высокая гора. На этой горе когда-то было древнее данайское поселение с архаичной, но хорошо сохранившейся обсерваторией, покинутое за пару лет до прибытия европейцев. Обсерваторию восстановили и обогатили современным оборудованием, а вокруг горы выстроили настоящую крепость с цепью бастионов и валов. И уже потом его облюбовали как купцы, идущие Южным Морским Путём из Америк в Аустралию, так и пираты…

Вдоль всего берега тянулись причалы и порты, огороженные, с башенками, на которых стояли пушки, пулемёты, дежурили боевитого вида ребята. Я заметил как оборванцев, так и очень даже серьёзно экипированных, в композитной броне, которую я видел только в Метрополии — да ещё и у графа Черепанова.

— Ты уж извини, что так вышло на границе с репортёрами.

— Пустяки! Газетчики все подо мной. Сказано все фотографии с той ссорой удалить.

Тут я мог снова возмутиться, мол, я был прав и вправду отработал укротителем големов, потому лавры победителя должны достаться мне. С другой стороны — лишняя шумиха мне была совсем не нужна. Так то даже кстати, что не попаду в заголовки газет, подумалось мне.

— А эти тоже твои? — спросил я Вишневецкого, указав на пиратов.

— Да не. Ты что, я благородных кровей, чтобы я — и в пиратство! — возмутился Вишневецкий. — Мы, типа, в аренду побережье сдаём. За скромные пять процентов от доходов. Ну, и продаём разного рода услуги. Ремонт судов, кредитование, аукционы… О, смотрите-ка, вот очень любопытное место. Притормози, Иван! Пойдёмте, друзья, сейчас такое покажу!

Водила остановился, мы вышли. В десятке метров от галечного пляжа, на мели после отлива, покосившись на бок, возвышался корабль.

Пляж был огорожен хлипким забором, и перед самым носом, на линии прибоя, на табуреточке восседал серьёзного вида паренёк с автоматом через плечо. Газетку читал. Охраняет, стало быть.

Таких кораблей я давно не видел. Если и видел вообще раньше. Бело-чёрно-красный, государственных цветов. Приземистый, бронированный, со странным носом в форме яйца, похоже, с технологиями «стеллс», и мини-ледокол при этом. Явно — новый, но с признаками пожара в надстройке.

— Тюремное судье из метрополии! — обрадованно сообщил Вишневецкий. — Позавчера на мель село. Везло двести убийц, маньяков и отморозков на поселение воо-он туда.

Он указал рукой на горизонт. В рассветных лучах там виднелись очертания длинного невысокого острова.

— Там Тюремный остров. Охраняемый. Княжеская вотчина. Так эти маньяки и отморозки не захотели туда, ага! Представляешь? На стоянке на рейде бунт подняли. Сбежали, угнали машины с соседней стоянки, а потом пустили «Красного Петуха», пытались следы замести. Ну, мы корабль потушили, поставили оцепление.

Красный Петух. Тюремное судно из Метрополии. Бунт.

Что-то всё мне это напоминает! Какой-то очень знакомый почерк.

— А можно взглянуть? — попросил я.

Глава 97

«Вакханка — II»

Просьба моя была странная, но граф неожиданно согласился. Провёл меня через охрану, я прошёлся по обугленным помещениям корабля.

Воняло гарью и смертью.

— Князь чего говорит? — спросил я по дороге, уткнувшись носом в рукав.

— Ну, прислал жандармов из отдела по особой важности, обвели вот, — прокомментировал граф. — Не особо тщательно. Не успевают они.

Места, где лежали трупы — кстати, похоже, немногочисленные — уже обвели мелком, мы их осмотрительно обходили. Все двери были открыты — и сверху, и в трюме тоже. Трюм представлял собой две сотни кают, вернее сказать, клеток — один на два метра шириной. Бр-р, не то, чтобы я страдаю клаустрофобией, но выглядело жутко.

— А документы унесли? Где тут каюты экипажа?

— Вернёмся наверх, — предложил граф. — Если ищешь чего — могло и остаться, хотя часть бумаг бунтовщики пожгли и забрали, часть бумаг — унесли жандармы, вахтенный журнал, да ещё чего.

В рубке капитана, действительно, было пусто. В соседней комнате с табличкой «Начальник группы конвоя» — царил полный раздрай. Стол сожжён, по полу пепел, следы борьбы, запёкшаяся кровь, обрывки бумаги.

И портрет Императора на стене. Нетленный и нетронутый, что характерно. Недолго думая, я отодвинул его и ожидаемо нащупал нишу с отверстием для ключа.

Сейф. Проглядели заключённые? Или торопились просто?

— А ключа, разумеется, нет.

— Позвольте, Саша, — меня отодвинул Кристобаль, доставая крохотный фиал и отпивая менее половины. — Не думаю, что это поможет, но…

Крохотный синий элементаль нырнул в замочную скважину, послышалось вращение механизмов, как вдруг… красная вспышка, и густо поваливший дым с протуберанцем огнём чуть ли не ударил в морду.

— Что это за фигня? — я инстинктивно отскочил, сохранив физиономию.

И тут же сам понял. Даже озвучивать никто не стал, все же собравшиеся — алхимики, понимают, насколько сглупили.

Вполне очевидно, что сейфы в подобных местах защищают артефактами, и хранивший оборону элементаль огня сработал…

— Быстрее, быстрее! — снова заверещал, переходя на фальцет, Вишневецкий. — Ещё раз! Ещё раз ту хреновину, что ты исполнил, Кристоф!

Кристобаль на миг удивился, но тут же кивнул и сделал ещё один крохотный глоточек. Ещё один элементаль нырнул в скважину, снова зашуршал, заскрёбся… и затем дверь распахнулась, обдав нас клубом дыма и пламени.

Верную мысль озвучил граф, получается. Срабатывание было не вполне штатным — предполагалась-то защита от обычного взломщика, а мы ломали достаточно редким кинетическим эликсиром. Поэтому наш первый элементаль артефакт разминировал, и вторым дело удалось завершить.

Недолго думая, я отломал ножку недоломанного стула и быстро выгреб догорающие документы на пол.

Да. Приличная стопка денежных ассигнаций практически полностью сгорела. Тысяч пятьдесят, ну да фиг с ними. Не сгорел золотой слиток весом грамм тридцать. Это уже куда интереснее. Папка истлела не полностью — уж не знаю, планировалось ли её самосожжение в случае несанкционированного доступа, или нет, но целой осталась нижняя и задняя четверть.

Я прочитал — там было досье на десяток человек. Очень странное. Фотографии в профиль и в фас. Фамилия, имя, отчество, дата и место рождения, как полагается, ещё кличка, за что осуждён… но вот следующими графами были примерно такие:

«Лица, готовые произвести выкуп: Супруга, Иванова Мария Ивановна. Адрес, контакты. Рекомендуемая сумма выкупа: 1,5 млн рублей.»

И в этом роде. Про всех.

— Что-то мало похоже это на штатные документы при конвоировании, — озвучил очевидное Кристобаль. — Скорее, досье для каких-нибудь перекупщиков, торговцем людьми.

Я кивнул и бросил документы на стол. Это всё уже было неважно. Тщетно. Зря потратил время — следов того человека, которого я искал — не было. И я уже был готов махнуть рукой.

— Ну, всё посмотрели, пошли, да? — позвал граф. — В ресторацию?

— В ресторацию, — кивнул я.

Тем временем Нанотолий, семенящий за нами, полез куда-то под развалины стола и вытащил оттуда крохотный, на миллилитров пятьдесят пузырёк — не то с неправильно упакованным эликсиром, то ли с какой-то лютой сивухой. Пузырёк я, конечно, отобрал, но, на всякий случай, проверил содержимое нижнего, уцелевшего ящика.

А там оказалась всякая ерунда, вроде чайных пакетов, под которыми лежал залистанный до дыр эротический журнал, а под ним — стопка приличных, с книжный лист размером фотографий.

И там были пытки заключённых. Разные, абсолютной разной степени жестокости. И на всех из них был парень, улыбавшийся, корчивший смешные фотографии на камеру. В смутно знакомой форме, а кое-где — с флагом молодой Гвардии Сухого Закона.

— Во! Был такой. В коридоре лежал, — кивнул граф. — Его заключённые укокошили.

Теперь всё стало на свои места. Наверное, он и был начальником конвоя, понял я. Только, вполне возможно, скрывали свои наклонности от начальства, как и желание разбогатеть на переселенцах.