Последний путь (СИ). Страница 14

Пономаренко осмотрел всех, кого Петренко отправил к нему в помощь. «Нда, с такими только в разведку идти». Парни крепкие, сильные. И от того их «незаметность» немного… преувеличена. Хотя с другой стороны Тарас понимал, что они едут в погоню. Просто машины, на которых они будут ехать, немного не соответствуют габаритам парней.

— Это ещё что за? — воскликнул один из них, увидев транспорт.

«Да, ребятки, а чего вы ждали?» — думает Тарас.

Перед взором ребят Васильева, Безрукова, Шестакова и Никитенко предстало несколько стареньких «Нив». Да, они бронированные, обслуженные. Но:

— А мы в них вместимся? И, кстати: почему у беглецов целый «Крузак» семидесятый, а у нас вот это? — опять тот же боец.

— Потому что это — то, что есть! — сказал, как отрезал, Пономаренко. — Ещё вопросы?

— Никак нет! — ответили хором все.

— А беглецам повезло — нашли! — возмущается недовольный. — А вы не конфисковали!

Безруков тихо хихикал над подчинённым Васильева, Шестаков инструктировал парней, а Никитенко с парнями уже грузился. Васильев, в конце концов, «объяснил» подчинённому его «неправоту». Далее они все расселись по машинам и поехали. Гаджиев с остальными в этот момент терпели фиаско в трущобах.

Светало. Однако тут же посерело — начался дождь. И притом такой, что преследователи очень быстро сбились с курса. Буквально потерялись в трёх соснах. Вернее — в трёх турелях: именно столько стоит турелей на втором периметре на каждый участок между двух турелей первого периметра. Долго они ехали или нет, но в конце концов решили встать — незачем попусту гонять машины. И где-то через пять минут дождь кончился. Преследователи сориентировались и поехали за беглецами.

Долго ли, коротко ли, но они приехали на ту площадку, на которой ночевал «табор» Мягкова. Следов не было — их смыло дождём. Да и, вдобавок, машины преследователей хорошо наследили.

«Ну что за дуболомы! Говорил же Петрову — не нужны мне твои ребята, сами справимся» — держался за голову Пономаренко, вспоминая Петренко.

— Ох, Ватсон, что скажете? — спрашивает сенса Пономаренко.

Из машины вылез щуплый парнишка с ангельским лицом. И он начал ходить по поляне. Затем натоптал контуры машины и прицепа:

— Тут они стояли ночь, — говорит он.

Далее он чего-то ради прошёлся в одну сторону, в другую, осмотрелся. Далее пошёл в строго определённую сторону, дошёл до края, где фон начинал расти.

— Они туда уехали. Где-то часа три назад, — показывает пальцем направление Ватсон.

— По машинам! — командует Пономаренко.

Его имя никто не помнил, кроме него самого. Его именем никто не заморачивался. Да и он сам уже привык быть тем, кем его зовут. До жизни в городе он рос хиленьким пареньком. И, дабы не быть затюканным сверстниками, он научился быть подлым.

Сначала он не сильно разбирался, и поэтому редко когда играл в долгую. Ему были интересны сиюминутные выгоды. Однако ему хотелось большего. И потихоньку у него стало получаться разбираться, где можно поиметь сиюминутную выгоду без последствий, где лучше играть в долгую, а куда лучше вообще не соваться. Ну или хотя бы попозже. Для него слова о совести, чести, достоинстве были лишь дополнительными рычагами, которыми он умело управлял другими. Он был чутким психологом, и даже специально получил специальность психолога для улучшения своих качеств. Били ли его в школе за его подлянки? Били, конечно. Вот только как это бывает часто — мимо проходит учительница, видит, что хулиганы бьют мальчика, без разбора обвиняет «хулиганов» в жестокости. А ангельское личико избиваемого только добавляет ему харизмы. Правда позже, гораздо позже, эти же учительницы были им же и обмануты. Потому что для него никого, кроме него, не существовало.

После атомной бомбардировки то ли от пережитого стресса, то ли же от того, что ему хорошо прилетело по голове, у него открылся экстрасенсорный дар — он видел ауру каждого. Либо же след этой ауры. Поэтому в городе, после того, как помог найти нескольких пострадавших под завалами, он ушёл в СБ союза глав. Его целью стало стать единственным главой города.

Он пытался и так, но там были акулы похлеще ангелоликого. Поэтому он решил пойти с другой стороны — предложил свои услуги СБшникам. Там его окрестили Ватсоном — в честь легендарного помощника легендарного сыщика. Ему удалось заставить всю службу безопасности работать на своё благо. И ему почти удалось довести свой план до конца, как вдруг:

— Ватсон, ты едешь с нами. Нужна твоя помощь, — заглянул к нему в кабинет Пономаренко, и тут же ушёл.

И вот он теперь, вместо постройки очередной козни, трясётся в маленькой машине. И более того — он, как какая-то собачка, ищет следы беглецов. «Будь они неладны!»

Прошло где-то два часа с момента последней нашей остановки. В машине было тихо. Только иногда Мишка требовал к себе внимания. Но Лена с Катей его успокаивали довольно быстро.

— Тоха, тут налево поворачивай, — командует Колян с закрытыми глазами.

Я кивнул и начал поворачивать в ту сторону. Чуть не забыл, что нам нужно заехать за тёплой одеждой. И тут у меня резко заболела голова. И так же резко отпустило. От этих весьма неприятных ощущений я поморщился.

— С тобой всё хорошо? — спрашивает Лена. После мама — тот же вопрос.

— Да какой-то спазм в голове, — отвечаю им.

И до кучи завопило чутьё: по нашим следам едут. Но пока далеко. Не, то, что за нами наверняка погоня, это понятно — и раньше люди убегали. Вот только без такого кортежа. И, возможно, если бы не вечер, они бы и дальше за нами ехали. А так — им было бы проблемно возвращаться под огнём турелей.

Где-то примерно через полчаса Колян сказал свернуть направо. И примерно через пятнадцать минут мы въехали на территорию какого-то посёлка. Хм… Довольно неплохо сохранился. Хотя не удивлюсь, если там ещё и люди есть.

Ещё пять минут катаний по посёлку и мы стоим возле добротного дома. Навигатор системы «Колян Красиков» работает безупречно. Едва мы зашли все в дом, как снегопад усилился.

— Нда, вовремя приехали, — замечает тесть.

— Согласен, — поддерживает его Колян.

Фон был, что удивительно, природный. То есть создалось ощущение, что здесь атомной войны как будто не было. Дома практически все целые. Аж как-то неуютно — как будто скоро хозяева придут.

— Антош, может, здесь останемся? — спрашивает мама. — Я уже устала ехать.

— Да, может, действительно, здесь обустроимся? — тёща решила её поддержать.

— Ну… — начал я, а потом — задумался.

Потому как стоило задуматься. С одной стороны — задерживаться не стоит. А с другой: люди устали. Я бы тоже не против отдохнуть. Пулемёт почистить — уже постреляли разок. Машину проверить — мало ли? Да и снегопад осложняет движение.

— Колян, отойдём? — бросаю своему напарнику.

— Ну пошли, — говорит он.

— Вы куда? — Лена.

— В туалет, — я.

— Аналогично, — Колян.

Мы вышли. Дошли до сарая, зашли в него — также холодно, но хотя бы без ветра.

— И чего ради вышли? — Колян подул в замёрзшие руки.

— Есть у меня подозрение, что за нами едут, — говорю ему, ёжась.

— Думаешь? — уже серьёзно замечает напарник.

— Сам подумай: и раньше люди бежали. Но не с таким кортежем. Поэтому рискну предположить, что за нами погоня, — мёрзну.

— Ты смотри, какая пурга! Наши следы замело! — показывает на снег Колян.

— Согласен. Если у них нет сенса, то нас долго, очень долго будут искать, — а ведь он в чём-то прав.

— Ну да. Вот только сенс у них, скорее всего, есть, — задумался Колян.

— Они здесь останавливались, ненадолго, — говорит Ватсон.

— Куда дальше, Ватсон? — спрашивает Пономаренко.

— Пожди, Тарас, ищу, — отвечает Ватсон.

Ватсону позволялось называть капитана Пономаренко по имени и обращаться к нему на ты. За его уникальный дар. Были ли в СБ ещё экстрасенсы — об этом знало лишь вышестоящее руководство.