Рокот. Том 1: Технический колледж ауксилариев. Том 2: Проблемы молодого аристократа (СИ). Страница 95

Все же, такая приметность, как одежда старинного покроя, иногда доставляет неприятности. Например, излишнее внимание окружающих. Ладно бы, прошли мимо, но им требуется поклониться, да еще так, чтобы я это обязательно увидел. А то, кто знает, вдруг патриций сочтет оскорблением, что простолюдин не оказал ему почтения и вызовет полицию.

Может, плакат себе на грудь повесить: «Поклоны не требуются!»?

Итак. Первое, кровь в комнате Кира не его. Значит, есть надежда, что мой друг жив. Это замечательно! Второе, единственная из всего колледжа, с кем не смог поговорить Кадлаев, Айгуль. Это закономерно. Она, по самые уши, замешана в деле исчезновения Кира. Я уверен, в этом. Третье, единственный человек, способный пролить хоть какой-то свет на судьбу Кира — снова Айгуль. Но она уехала. Вроде, как домой. А откуда она родом, я могу узнать только в колледже. Значит, надо топать туда и получить ее адрес. Все просто.

Допив кофе, я смял стаканчик и бросил его в урну. Прихватив трость, я снова вышел на заснеженную улицу. Что ж, пора наведаться в родное учебное заведение. Вот не думал, что вернусь в колледж так скоро.

По дороге на меня нахлынули воспоминания. И дурацкий обморок на построении, и знакомство с Киром, и наша драка с Карпяном и его компанией. И много чего еще. За волной душевного тепла пришло жуткое ощущение. Настя мертва. Судьба Кира неизвестна. Айгуль, из такой манящей, одурманивающей, превратилась в символ страданий. Стискивая рукоять трости, словно решив раздавить ее, я не заметил, как уже добрался до колледжа.

Все те же решетчатые ворота стояли нараспашку. Покидая колледж, всего лишь полтора месяца назад, мне казалось, что я покидаю его навсегда. Но, как оказалось, разлука была недолгой, а встреча безрадостной.

Я двинулся к воротам. Расчищенные от снега дорожки оказались практически пустыми. И не удивительно, сейчас же разгар дня, все на лекциях, или на стадионе. Хотя, нескольких студентов я увидел. Они кланялись, взирая на меня удивленными глазами. Некоторые даже узнали меня, но не спешили с дружескими приветствиями. Я ведь теперь патриций, а они плебеи.

Решил сразу идти в кабинет директора. Поднялся по крыльцу учебного корпуса, вошел внутрь. Поднялся на этаж и вот, передо мной дверь директорской приемной. Постучал.

— Войдите.

Голос секретаря. Я шагнул в кабинет. Секретарь сурово глянула на меня из-под очков, но тут же изменилась в лице. Поднялась. Поклонилась.

— Ваша милость, чем могу услужить?

Судя по всему, она меня не признала.

— Здравствуйте, мне бы очень хотелось увидеть Петра Сергеевича.

— Присядьте, ваша милость, я доложу о вас. Как вас представить.

— Михаил Шелестов, студент первого курса колледжа, — улыбнулся я.

Она тоже улыбнулась в ответ. Но на лице застыло непонимание. Она серьезно меня не помнит! Хотя, тут целый колледж таких «студентов».

— Скажите, я от его сиятельства Ингвара Воронцова.

Имя моего «папаши», имело прям магический эффект. Во всяком случае, в отношении мелких служащих и чинов. Брови секретаря взлетели вверх, и она поспешила к двери директорского кабинета. Торопливо постучала, и скользнула в кабинет.

Вскоре она вернулась, с приклеенной к лицу улыбкой, пригласила меня пройти к директору. Когда я вошел, Савельев не спеша поднялся, коротко поклонился и вернулся в свое кресло. Его поведение вовсе не напоминало то, как он расшаркивался перед Воронцовым. Ну, так Ингвар — наследник главы рода Воронцовых, а я так, для многих еще и не понятно кто.

— Рад видеть тебя, кхм, вас, ваша милость, — поприветствовал меня директор.

— И я вас, Петр Сергеевич, — соврал в ответ я.

— Что тебя привело к нам? Вас, простите, никак не могу привыкнуть к новому положению вещей.

— Петр Сергеевич, давайте, для простоты, вы будете меня называть, как обычно, по фамилии.

— Ну, с вашего позволения, Миша.

По фамилии называть все же не стал.

— Я ищу Кира, Петр Сергеевич. Надеюсь, на вашу помощь.

Лицо директора стало озадаченным.

— С Кириллом произошло нечто, загадочное и ужасное. Но даже не знаю, чем я могу помочь. Все, что знал, я рассказал полиции. Какие-то несчастья обрушились на наш колледж, в этом учебном году. Сначала, Карпов, с его ужасным поступком в отношении Сухомлиновой. Как она, кстати, и остальные ребята?

— Все погибли.

В этот раз на лице директора отразился ужас.

— Все? — выдохнул он. — Боже!

— Да, Идолище третьего класса, в Японии.

— Да, да. Я слышал о том, что вся ауксилия Воронцова пострадала, но что погибли все ребята, ушедшие с ним.

Он покачал головой.

— Хочешь, Миш, чаю или чего покрепче?

— Нет, спасибо.

— А, как ты спасся? Хотя, извини. Не мое дело.

— Мы, с Ингваром Воронцовым, чудом пробились к остальным.

В подробности я решил не вдаваться.

— Повезло тебе, оказаться рядом я с Белым Витязем.

— Точно.

Кому еще больше повезло — большой вопрос. Но не думаю, что Савельев тот человек, с кем следует откровенничать.

— У меня, из-за поступка его сиятельства, столько проблем теперь, — выдохнул Савельев. — Никто не ожидал, что он проявит к тебе такую милость.

Вон, что! Я думал, директор говорит о том, что Воронцов вытребовал себе неподготовленных ауксов, а он о моем усыновлении. Проявил он милость, ага, они там вместе с его папашей милость проявляют, я аж устал от таких щедрот.

Савельев усмехнулся:

— Несколько уважаемых патрициев уже спрашивали меня, сколько еще будущих аристократов учится в моем колледже.

Я решил не развивать эту тему. Не за тем я пришел, чтобы сочувствовать Савельеву.

— Петр Сергеевич. Я бы хотел поговорить со старостой первого курса, Айгуль Халиковой.

— Нет, Миш, сейчас это не возможно. У нее там трагедия в семье, она уехала пару недель назад.

— А какая трагедия?

Савельев недовольно взглянул на меня, как на человека лезущего не в свое дело.

— Родственники у нее погибли, сразу несколько.

— Прискорбно. А могу ли я узнать, откуда Айгуль родом, из какого города.

— А ты не знаешь, вы же вроде общались, да еще на одном курсе учились.

— Как-то не заходил разговор об этом. Но сейчас, мне требуется узнать ее адрес.

Директор недоверчиво посмотрел на меня. Затем поднял трубку телефона. Когда на том конце провода ответили, он произнес:

— Дело Халиковой принеси мне, пожалуйста.

Пока мы ждали, Савельев еще раз предложил мне «что-то покрепче», но я опять отказался. Петр Сергеевич очень изменился за то недолгое время, пока я отсутствовал. Он словно бы постарел, разом, лет на пять. А то, и на десять. Действительно, этот год для него выдался трудным. Вверенное ему учебное заведение, постоянно оказывалось в центре неприятных событий.

То студенты похищают свою сокурсницу и чуть не убивают еще одного учащегося, то нашествие Идолищ, смерть тренера. Эксперимент Воронцова, обернувшийся гибелью практически всех, кто попал в его ауксилию. И теперь вот, исчезновение Кира. Боюсь, Петр Сергеевич не дотянет на своем посту, до конца года.

Вошла секретарша, подала Савельеву тонкую картонную папку. Тот раскрыл ее. С минуту читал. Затем поднял глаза на меня:

— Халикова поступила к нам из Пермской губернии.

— Так она из Перми? Далековато. А почему не поступила в колледж на Урале? Они ведь есть там?

— Есть, конечно. Но выбрала наше учебное заведение.

— Ладно. А дальше что? Она из Перми, а адрес можете сказать?

— Не из Перми, а из Пермской губернии. А адрес, извини, это личная информация. Не имею права предоставлять ее.

Опять, значит, «не имею права». Так-то он прав, личные данные разглашать нельзя. Но вот мне-то они нужны.

— Петр Сергеевич, давайте проясним ситуацию. Полиция занимается делом Кирилла. Его судьба неизвестна. Айгуль — единственная, с кем следователи не смогли поговорить. Мне, сами понимаете, судьба Кира небезразлична. Я хочу найти его, и для этого мне требуется поговорить с Айгуль. Скажите, пожалуйста, мне ее адрес.