Частная Академия. Осколки (СИ). Страница 47

Даже Макс, и тот держится от меня подальше последние дни, хотя, может, просто загружен до предела. Вот и сейчас проходит мимо, не здороваясь.

— Макс! Максим! — кладу ему руку на плечо, но он, едва обернувшись, зло сбрасывает ее.

— Отвали! — бросает с такой ненавистью, что я застываю на месте. Никогда он так со мной не разговаривал.

— Макс! — он оборачивается, и я вижу длинную белую полоску пластыря на скуле. — Что случилось?

Он бросает на меня злобный и одновременно затравленный взгляд и уходит. Замечаю еще, что левая рука у него перебинтована. Подрался? Неудачно упал?

Макс — один из немногих, кто всегда ко мне хорошо относился, разговаривал со мной, когда я была изгоем. Он первым рассказал мне про местные нравы, про «Семью» и про Артема.

И я точно выясню, что с ним случилось. Чувствую вину перед ним — я так ушла в свои отношения с Артемом, что старалась не обращать внимание на то, что меня не касалось.

Да ты просто превратилась в такую же, как они! Кто думает только о себе, Мира!

Мне кажется, я слышу хор голосов, но громче всего звучит мой собственный.

На английском сегодня обсуждаем экологическую повестку, но я в разговоре практически не участвую. Опустив голову к столу, быстро пишу сообщение Шелест. Она любит знать все про всех.

«Привет. Не знаешь, что с Максом? С 4-курса, я с ним часто обедаю, ну, ты поняла, да?»

Ответ приходит минут через десять.

«После пары у медиа-центра».

Мне не нравится такая секретность, но я, конечно, жду Юльку в коридоре. Шелест появляется за три минуты до начала следующего занятия.

— Извини, задержали, — и тут же, не давая мне ответить, скороговоркой выпаливает. — Ну, что-что? Вся академия еще вчера все обсудила, а ты только сегодня очухалась! Наехали на твоего Макса капитально. Он, вроде, отказался писать курсач кому-то или не так написал, ну, и огреб. Еще слышала, ему обещали характеристику хреновую дать. Это как-то на прием на работу влияет…

— Кто? — хрипло спрашиваю. — Кто это сделал?

— Не знаю, — Юлька тут же идет на попятную. — Слухи разные ходят… Спроси у Темного. Он точно должен знать.

— Артем? — у меня холод пробежал по спине. — Он… нет, он не стал бы…

— А я не говорю, что он, — еще больше пугается Шелест. — Только… я вообще думала, ты с Максом дружишь, его не тронут, а тут…

— Не оправдала ожиданий, да? — заканчиваю я за Шелест. На душе кошки скребут. Как же хочется заплакать.

— Ну… мы все надеялись, что что-то изменится. Ты сама пошла против системы, все дела, а теперь…

Сама часть этой системы.

— Я поговорю с Артемом. Это должно закончиться!

Юлька убегает на пару, я на свою опаздываю, но даже не реагирую на замечание препода. В голове уже крутится будущий разговор с Баевым. Так и вижу его равнодушный холодный взгляд. Сегодня еще и этот ужин, который так важен Артему.

Вся в расстройстве собираюсь после пар домой. В нескольких метрах от меня мелькает знакомая спина Макса. Хочу его окликнуть, но не решаюсь.

Уже в машине открываю учебные чаты, сверху — наш с Цырулевым. Одно непрочитанное сообщение.

«Ребята, лекция с Го Юном перенеслась на сегодня, на 6 вечера. Место то же. Не опаздываем».

Глава 49

Артем, оказывается, уже дома, хотя и говорил сегодня, что после академии поедет в город и вернется лишь к пяти, чтобы забрать меня, чтобы вместе отправиться на ужин.

Отправимся ли? Чем больше я об этом думаю, тем меньше хочу оказаться среди незнакомых мне толстосумов, с которыми мне совершенно не о чем говорить. Они как с другой планеты. И что у нас общего с ними? Ничего. Я не разбираюсь в их делах, а им плевать на мои.

На душе даже легче становится — с самого начала боялась туда идти, а теперь есть повод отказаться. Если только… если только мой отказ примут.

Если я сама решусь сказать, глядя в эти глаза, которые смотрят на меня с такой жадностью, что я забываю обо всем.

— Иди ко мне, — Артем раскрывает объятия, и я уже бегу к нему, бросая на пол свое безумно дорогое пальто. — Соскучилась?

— Ага! — нахожу его губы, впиваюсь в них смелым поцелуем. Артем учит меня не стесняться своих желаний, не прятать их за ненужной скромностью или стыдом. Я

только начала изучать себя, в самом начале пути, как говорит Баев. И я ему верю. Послушно обвиваю его ногами, пока он несет меня в гостиную и усаживает на стол. Сама, не дожидаясь разрешения, расстегиваю и стягиваю с него рубашку.

— Обожаю тебя лапать, — провожу ладонями по его разгоряченной груди, медленно, не сводя взгляда с напряженного лица, опускаю руки еще ниже, пока не цепляюсь пальцами за ремень. — Хочешь меня.

Ухмыляется, но по тому, как темнеют его глаза, как взгляд становится все тяжелее, как сгущается между нами воздух, понимаю, что мне осталось лишь несколько секунд сидеть здесь в одежде.

Притягиваю его к себе и замираю, прикрыв глаза. Я люблю ему подчиняться, как сейчас. Чувствовать себя настоящей женщиной рядом со своим мужчиной. Единственным…

Когда через час вместе выходим из душа, рассеянно смотрю на часы в спальне и с ужасом понимаю, что времени до лекции остается катастрофически мало. Разве что одеться, высушить волосы и добраться до кампуса. А я ни слова не сказала Артему. Но откладывать разговор уже некуда.

— Нашу лекцию перенесли. На сегодня. — Без всяких предисловий начинаю я. — Она в шесть начинается… Я очень хочу на нее попасть.

Артем молчит, сидит в кресле, укутавшись в банный халат, но по его глазам вижу — все он прекрасно понял.

— Ты хочешь на лекцию или не хочешь идти со мной?

— Артем! — громче, чем следовало бы, возмущаюсь я. — Как ты можешь? Конечно, я хочу с тобо…

— Тогда пойдем, — обрывает меня на полуслове. — Лекцию, наверняка, запишут. Ты сможешь ее посмотреть в любое время.

— Это другое, — бормочу я. — Я хочу быть там.

— Зачем? — не повышая голоса спрашивает Артем. По мне так лучше бы орал и возмущался. — Тебе что-то не хватает?

— В смысле? Хватает, конечно. Но… это моя жизнь! Моя учеба, мое будущее… Это… я не знаю, это вдохновение, понимаешь? Особый вайб, что ли, — замолкаю, потому что не знаю, как ему объяснить, чтобы он понял. — Это… ну, представь, как если б… не знаю, у тебя появилась возможность попасть на концерт Прокофьева. Или Моцарта, или Баха…

По лицу Артема сейчас не поймешь, о чем он думает. Господи, какие же мы с ним разные!

— Ты передергиваешь, Мира! Если б ожил Эйнштейн или Тесла, я бы сам пошел. А здесь просто какой-то левый китаец, которого еще хрен поймешь.

От грубости Артема меня коробит. Даже не от нее, а от того, что ему плевать. Плевать на то, что мне важно! А ведь я ему все уши прожужжала этой лекцией.

— Он не левый, — пытаюсь я хоть как-то защитить Го Юна. А вместе с ним отстоять и свое право идти на лекцию. — Я не знаю, есть же, наверное, какие-то современные пианисты, которых ты хотел бы послушать? Вот и я хочу!

Артем дергается, будто я ударила его, но отвечает сдержанно:

— Тогда я просто куплю билет, когда мне удобно.

— Но я так не могу! Он приехал на два дня, одна лекция для студентов, и все!

Начинаю нервно ходить по комнате, чувствуя себя… запертой в клетке. Я не могу собой распоряжаться. И главное, неужели он не понимает, что я буду белой вороной на этом ужине?

— Я не думаю, что пригожусь тебе вечером. Я же там никого не знаю. Буду просто мебелью!

— Так познакомишься, — Артем пропускает мимо ушей мое возмущение. — Я собираюсь пойти туда с тобой и пойду, Мира. Ты — моя девушка, мы живем вместе. С какого я должен идти туда один?!

— Да потому что… — я не знаю, что ответить, чтобы окончательно не разругаться. Кто-то должен уступить. Но почему я? Потому что я — его девушка? А он — нет, хотя он мой парень?

— У тебя есть какие-то вопросы к этому профессору? — не унимается Баев, а сам уже уходит в гардеробную. — Напиши, я сделаю так, что он тебе ответит.