Знахарь (СИ). Страница 43

Не став заселяться, Огнёв рванул в Минфин, созрела у него в голове одна мысль. Клерки у гражданских шпаков ничуть не лучше их коллег в погонах с прямолинейно-перпендикулярно отформатированными мозгами, но закон бардака распространяется на всех, а значит никто не отменял возможность половить рыбку в мутной воде, тем более предписание получено им непосредственно из Минфина, а значит что? Значит включаем дурочку и не отсвечиваем. Получив временный пропуск с объяснением как найти нужный отдел, чей шифр значился на предписании, Владимир отправился покорять очередные «вершины», оказавшиеся не горами, а покатыми холмами. После родного Корпуса даже Эверест ниже кучи песка в детской песочнице покажется.

На месте выяснилось, что начальника отдела нет на месте и будет он только завтра утром, поэтому товарищ стрелок ждём вас завтра к восьми-тридцати и просьба не опаздывать.

- И куда мне сейчас? – натурально удивился Владимир играя на публику так, что Станиславский не усомнился бы. – На улицу? В Корпусе сказали, раз предписание от Минфина, значит он и решает с заселением, бумаги в комендатуре выдали, чтобы патрули не замели и адью. Ведь вызвали напрямую, минуя ВОСО и Корпус, я и так за билеты доплачивал, так как в Хабаровске в губернском представительстве плевались, что пограничники не в их компетенции, а ВОСОшники нос воротили, так как предписание Минфина не проходит по военному ведомству. Уважаемые, вы уж определитесь. Мне лично до лампочки, я могу и в парке нодью разложить на травке переночевав, но рапорт по инстанции по всей форме напишу, сами понимаете, порядок следует соблюдать, а у нас с этим строго. Кому после этого отвернут башку уже не моя проблема.

Клерки дружно почесали «тыковки», переглянулись между собой и начали куда-то усиленно названивать, видимо перспектива лишения голов путём отвинчивания и откручивания их не прельщала. Кто их знает этих пограничников с нашивками за ранения. Уж не в голову ли им прилетело? Может быть там вместо мозгов пуля размером со снаряд болтыхается. Такой уникум самому Папе Римскому рапорт написать может и до Императора дойти, оне-ж без башни, им всё равно. Через двадцать минут монументальная мадам героических пропорций принесла в отдел ордер на заселение в гостиницу. Одарив юного стрелка открытой ободряющей улыбкой и притягательным ароматом дорогих духов, она вручила ему документ, подробно рассказав, как проехать в ангажированные «апартаменты». Поцеловав Марине Андреевне ручку и презентовав даме, под милый «Ой, что вы, как приятно!», коробку Владивостокских шоколадных конфет с агар-агар и кедровыми орехами, Владимир попрощался со столь нужной и полезной знакомой.

- Другое дело! – крякнул он, проходя мимо метродотеля.

Гостиница «Националь» числилась трёхзвёздочной, но выглядела на все пять. Ресепшен в стиле хай-тек, удобная мебель, море света, комфортабельные номера от простого «Стандарта» до «Люкса» и «Президентских апартаментов», и никаких засиженных мухами убогих обоев в полоску с жирными тараканами, нагло устраивающими променад средь бела дня. Предъявив ордер и получив взамен магнитную карту, Владимир через несколько минут заселился в номер.

- Неплохо в Минфине живут, - оценил он обстановку одноместного «Стандарта».

*****

Тем временем в Корпусе разыгрывалась своя маленькая трагедия. Кто-то где-то как-то доложил местному командованию, что с Хабаровска прибыл залётный орёл с фамилией Огнёв. Звания сей субчик небольшого – стрелок, а гонору у оного как у бомбардира. Да-да, был такой. Как полагается отметился в комендатуре и комиссариате, шарахался по Корпусу, а потом исчез в неизвестном направлении. В принципе, направление известное, только непонятно почему он не стал заселяться. Брезгует, видимо. Брезгует или нет ещё разобраться надо, но некоторые офицеры натуральным образом забегали из кабинета в кабинет.

- Да, Паша, нет мозгов, считай калека! – подтянутый офицер с полковничьими звёздами на погонах присел на краешек стола майора, который несколько часов назад выписывал Владимиру ордер на заселение в недоразумение, зовущееся гостиницей. – Ты бы поинтересовался, кто он и откуда, мне позвонил, глядишь, не срывался бы сейчас в поисках пропавшего стрелка и принесения извинений. Как был ты на голову скорбен, так нисколько не изменился. Нет в тебе, Паша, необходимой чуйки. С таким отношением тебе не одна звезда на погон к майорской упадёт, а три, и быть тебе капитаном, а не подполковником. Что ты на меня вылупился как карась об лёд? Знаешь ли ты, юродивый наш, что там, - указательный палец полковника ткнул в потолок, с тебя шкуру снимут и вместо коврика положат, если пацан у императора брякнет, куда его заселили.

- Ка-какого им-императора? – сошёл с лица майор.

- Уругвайского! – рявкнул полковник. – Дебил! Этих, - широкая мозолистая ладонь прижала к столу клерка список с фамилиями пограничников, - бойцов вызвали на награждение, сам Император вручает! Лично! Ты понял, дятел?! Лично Император! А за что знаешь? Нет? Паша, я не узнаю тебя! Не знать за какие грехи министра обороны пнули и чуть с нашего шефа, - указательный палец опять устремился в зенит, - голову не сняли… Дошло, наконец. В Минфине и у нас распоследним быкам и коровам хвоста накрутили, а ты стрелка в клоповник засунул. Знаешь, хвостом лично ты не отделаешься. Неудивительно, что он свалил оттуда. Не дурак, клопов кормить не собирается. Сейчас, Паша, ты хрен его найдёшь. Если он не полный кретин, то давно уже чалится в месте получше ночлежки, но завтра ты его встретишь как самого дорогого гостя. На пороге с утра карауль. На коленях извиняйся, мол, ошибочка вышла, обознатушки, понял меня?!

*****

Утро началось не с кофе. Нет, если отбросить гигиенические процедуры с бритьём и душем, а также прочие ежедневные ритуалы, то утро началось как раз с настоящего кофе с одуряющим запахом, заставляющим мечтательно смеживать веки и втягивать ноздрями воздух, чтобы не упустить ни одной капли царственного аромата.

Что ж, стоит признать, что повара в гостиничном ресторане истинные кудесники своего цела, профессионалы с большой буквы «П», а настоящий турок, который варил кофе в турке на раскалённом песке, достоин наивысшей похвалы, но взлетевшее за облака настроение оказалось втоптано в грязь при виде безобразной сцены, свидетелем которой стал Владимир, направляясь в метро после великолепного завтрака.

Неприятность, испортившая день и навлекшая на Владимира барский гнев, случилась в парковой зоне «Сиротского» лицея, основанного императрицей Марией Николаевной в тысяча девятьсот сорок четвёртом году. Престижный лицей, находившийся под личным патронажем императриц, носил длинное пафосное название, но в народе его звали «Сиротским», так как раньше в его стенах располагалась школа-интернат, в которой преимущественно обучались сироты из близлежащего детского дома и оставшиеся без попечителей дети военных. Одно время школу даже хотели переформировать в кадетское училище, но сложилось так, как сложилось.

Десятки лет минули после войны, но Лицей, по бумагам принимавший в свои ряды преимущественно сирот из семей военных, на деле давным-давно превратился в школьную альма-матер детишек высших чиновников и столичного бомонда. Сирот в нём обучалось дай боже десять или пятнадцать процентов от силы, а то и того меньше. Естественно, ничего этого Владимир не ведал и в помине, знал лишь о том, что в школе, сиречь лицее, грызут гранит науки и слюнявят страницы букварей отпрыски важных «шишек», и сейчас несколько кривых отражений откормленных вальяжных мамашек и папашек, под издевательский хохот и глумливые выкрики за густыми декоративными кустами избивали худого долговязого мальчишку. Всё бы ничего, в современных реалиях никого не удивить школьным буллингом, но за вторым рядом кустов Владимир разглядел здоровенного мужика с армейской выправкой. Не надо иметь семь пядей во лбу, дабы свести дебет и кредит, и прийти к выводу, что здоровяк является телохранителем или воспитателем одного из мелких ублюдков, издевающихся над упрямой жертвой. Телохранитель, от которого не могло укрыться творящееся безобразие, просто отвернулся в сторону, делая вид, что рассматривает нечто интересное за пустующей спортивной площадкой, а драка одного против четверых его не касается.