Знахарь (СИ). Страница 17

- Договор! – закрепляя достигнутое устное соглашение, Виктор Николаевич от души пожал удивительно сильную пятерню парня.

- Владимир.

- Антон Николаевич, будем знакомы, - в ответ представился Острецов, - ну, прошу в нашу святую святых…

1Шлемазл (идиш) – неудачник, лох;

2Бен зона (иврит) – сын проститутки (ближайшее по контексту и смыслу значение «сукин сын»);

3Мастуль типеш – обдолбанный дурак.

*****

- Так, Тёмыч, лежи смирно! – прицыкнул Владимир на вихрастого клиента, дёргающегося под его руками. - Цыц!

Последнее относилось к матери обладателя шила в пятой точке, взволнованно подскочившей с кресла, установленного в углу комнаты, переоборудованной в массажный кабинет. Ошпарив Чаровникова гневным взглядом, Марина Ивановна Комарова нехотя опустилась обратно.

- Колет! – вновь дёрнулся тонконогий подросток на массажном столе. – Аж в заднице простреливает!

- Сказал бы я, где у тебя простреливает, боюсь только твоя дражайшая матушка нам обоим уши надерёт. Мне за сквернословие, а тебе за то, что слушаешь, развесив лопухи, - пробурчал Владимир, прижимая ладонь к худосочной спине и наблюдая за невидимым простым глазом мистическим свечением, стекающим с его длани на костлявый позвоночник, рыбьим гребнем выпирающий из мальчишечьей спины. – Ты, Тёмыч, пацан с царём в голове, сам понимать должен, что оживающие нервные окончания отзываются болью. Так что терпи, казак - атаманом будешь!

- Ай! Как утюгом прижгло, - опять подал голос Артём.

- Ну-ка, кречет ты наш, палёный, пошевели лапками, - отступив от стола, Владимир критическим взглядом всматривался в результат своих недельных трудов. Он, конечно, не волшебник, а только учится, зачастую используя в роли учебных пособий собственных клиентов, предварительно на камеру заручившись их согласием. – Да не граблями, олух, а ходунками своими спичечными. Давай-давай, смелее, не сломаются они. Сам, сам… Марина Ивановна, сядьте на место, Артём должен сам. Если что я его подхвачу. Сядьте, я вам сказал!

Грозно прикрикнул на женщину Владимир, воспользовавшись опытом волхва Ведагора, виртуозно владевшего голосом и умевшего подавлять взглядом. Вздрогнув, Марина Ивановна испуганным кроликом метнулась обратно, из-под длинных пушистых ресниц наблюдая за парнем, неожиданно ставшим пугающе грозным и до колик в сердце дьявольски зловещим.

- Так, так, можешь же, если захочешь!

Подбадривающе, между тем ехидно, подпустил шпильку Владимир, внимательно отслеживая каждое движение мальчишки, самостоятельно спустившегося с массажного стола, а теперь неуверенно перебирающего непослушными ногами в сторону кресла с матерью, из глаз которой неожиданно потекли крупные градины слёз.

- Тёма! - вскрикнув раненой птицей, не замечая упавшего на пол кружевного платка, Марина Ивановна бросилась к сыну, заключив того в крепкие объятия.

В этот раз Владимир не стал мешать им, опасаясь лишь одного, чтобы в эти костедробительные объятия не угодить самому. Женщины только на вид хрупкие создания. Знаете ли, в порыве благодарности они могут и стальную рельсу в дугу согнуть, не то, что рёбра кому-то от радости переломать. Хотя после пугающего окрика во взгляде женщины поселилась здоровая опаска. Выждав приличествующее моменту паузу, он всё же заставил мать отпустить сына.

- Марина Ивановна, я неделю убивался над Артёмом, а вы его сейчас за минуту задушите, добродушно хохотнул Владимир, - дайте ему, наконец, воздуха вдохнуть. А ты, боец, чего нюни распустил?

Всхлипнув, Артём, на лице которого проступило виноватое выражение, лениво отмахнулся от целителя.

- Я ведь не верил тебе… вам… До самого конца не верил, - хлюпнул носом мальчишка.

- Ну-у, ты мне, глаза-то не открыл. Знаешь, парень, открою тебе с мамой маленький секрет, я бы за тебя не взялся, если бы не видел, что ты в глубине души хочешь избавиться от недуга и не желаешь сам на себе ставить крест. Давно известно, что медицина бессильна перед желанием пациента жить. Я хорошо представляю, через какой ад тебе с мамой пришлось пройти, знаю, какими жестокими бывают дети, мне в детстве тоже кое-что пришлось испытать на собственной шкуре, но самое главное и достойное уважения - вы не сломались. Так, давайте выражения благодарности отложим до завтра, а сейчас вам пора. Тёмыч, «падай» в свою телегу на колёсиках, ноги тренировать надо постепенно, каждый день по чуть-чуть увеличивая нагрузки. Мышц у тебя нет и взяться им пока неоткуда, поэтому не перетруждайся с дуру, чтобы не навредить. Усёк? А раз усёк, шкандыбай до коляски, мама и я подстрахуем тебя, пять шагов ты сейчас вполне способен осилить. Шевелись, атаман, у меня осталось десять минут до следующего клиента и хотелось бы чуть-чуть отдохнуть и выпить чаю, а то язык скоро в култышку превратится.

Выпроводив безумно счастливых Комаровых восвояси, Владимир налил себе из термоса бодрящего травяного настоя и опустился в кресло, не успевшее остыть после Марины Ивановны. Втянув носом одуряющий аромат цветущего луга, разбавленный нотами ягод земляники, он пригубил напиток. Интересно, как скоро его возьмут в плотную осаду? Молва, подгоняемая сарафанным радио, давно прокатилась по губернской столице, дотянувшись щупальцами до других городов и тихой сапой заползая в Москву. Кто бы мог подумать, что закопёрщиком слухов о молодом да раннем знахаре иже целителе станет бывший городовой, а ныне пенсионер, Матвей Панкратович Сивоконь, которого Владимир избавил от застарелого кашля из-за простреленного лёгкого и тянущих болей в спине. Он не хотел брать денег с бывшего городового, но старый казак сам сунул ему полторы сотни рублей, грозно рыкнув, чтобы пацан «не выкобенивался». Любой труд должен оплачиваться, тем более, кхе-кхекал он уже пятнадцать лет и три года мучался спиной, а тут, дай бог, пять дней и никаких неудобств от старых шрамов и спайки чудесным образом рассосались, оставив врачей в служебной поликлинике в лёгком недоумении. Он бы и больше отдал, но некоторое время на мели, несмотря на выплаченное единоразовое пособие и пенсион. Деньги бывший городовой вложил в организацию торжества по случаю законного оформления отношений с незабвенной Екатериной Сергеевной Свешниковой, ответившей «да» на робкое предложение руки, сердца и прочего ливера старым воякой. Кстати, Володенька, вы тоже приглашены, проворковала тогда румяная от смущения невеста, незаметно подкравшаяся к мужчинам. Отказа она и Матвей Панкратович категорически не приемлют.

Владимир не стал тогда говорить счастливым жениху и невесте, а ныне молодожёнам, что лечение ветерана могло уложиться в один день, но почерпнутый из снов опыт предков настойчиво советовал не обесценивать собственный труд. Окружающие должны и обязаны видеть, что их излечение травником, волхвом, знахарем (нужное подчеркнуть) даётся тяжким трудом последнего. Начинать следует с малого. Придёт известность, придут и деньги, но даже в этом случае не стоит брать на себя лишнего и показывать всей силы с умениями. Считаешь до десяти, остановись на пяти и не показывай больше, чем успела пронюхать лиса-проныра Вяземская. Дамочка она непростая и работает на людей интересных, поэтому внимание свыше по любому обеспечено, но сильно борзеть они не посмеют, если за спиной знахаря, сиречь целителя, встанут благодарные народные массы, хотя любовь толпы не отличается постоянством. Сегодня тебя возносят на пьедестал, завтра сдёргивают с оного и волокут на эшафот, наплевав на все заслуги и предавая анафеме. Слава и признание – это палка о двух концах, можешь ты ею навернуть, а могут и тебя, так что с этой эфемерной материей стоит быть предельно осторожным, синяки и раны от неё остаются вполне себе настоящие.

С добрыми делами тоже не стоит перебарщивать и опускаться до пошлого желания помочь всем и каждому с низкопробной благотворительностью, иначе сам не заметишь, как у тебя на шее образуется седло с покрикивающими сверху седоками. Давно известно, что люди не ценят доставшееся бесплатно, без приложения усилий, хотя стремление к халяве неистребимо. Лучше всего каким-либо образом монетизировать проснувшиеся умения и талант или принимать иной эквивалент оплаты. Остроглазый волхв из снов скрипуче вещал, что иные услуги дороже плетёных серебряных гривен и каменьев самоцветных, главное не продешевить и не прогадать. Кустобровому седовласому луню вторил травник Прохор Иванович, тем не менее наказывая не драть шкуру с простого люда. Есть те, с кого и тысяча рублей не убудет, а есть несущие последнюю копейку, поэтому, дабы не прослыть жадным мироедом и сквалыгой, ему, раз он добровольно встал на дорожку знахаря, придётся придерживаться определённых правил и граней. Волхв, выныривая откуда-то из глубин естества, свысока усмехался над наивными советами Прохора, а уважаемый торговец, носивший когда-то имя Ласка, точил верный хопеш, поигрывая бронзовым кинжалом, снятым с мёртвого меджая. Привычка решать некоторые проблемы кардинально не изменила Ласке до самой смерти. Людскую природу не переделать. Тысячелетия истории не справились, куда ему одному. Иные двуногие хищники намного хуже волков и прочих кровожадных тварей – те ещё мрази! Таких не лечить, а в гроб вгонять надо – чище воздух станет и мир вздохнёт свободней без их отравляющих миазмов. Что с такими представителями рода человеческого делать, Владимир? Думаешь, графом Ермоловым пороки мира ограничатся?