Кровавая луна (СИ). Страница 22

Он не ответил. Единственным ответом, который я получила, было сияние его золотых глаз, ярко горящих. Солнце уже зашло, и мы были почти в полной темноте, звуки других оборотней на расстоянии были меньше, чем гул. Все, на чем я могла сосредоточиться — это альфа, прижавший меня к дереву, и его аромат, который напомнил мне о бергамоте и кедре. Это было пьянящее сочетание, и я не могла притворяться, что оно мне не нравится. Все в Августе из Кровавой Луны привлекало меня, но мне нужно было оставаться сильной и стоять на своем.

Поскольку он решил ничего не говорить, а тишина становилась все более напряженной, я сказала:

— Шрамы на твоем теле…

Мои глаза блуждали по его обнаженной груди и серебристым порезам, которые портили его золотистую кожу. Некоторые были длинными и неровными, в то время как другие больше походили на проколы. Несомненно, накопленные веками.

Август вздрогнул, но остался на месте.

— Ты меняешь тему, — процедил он сквозь зубы.

— Знаешь, у меня есть такие же шрамы. — Я была права в том, что сменила тему, и надеялась, что это помогло ему понять, почему я никогда не могла позволить мужчине контролировать мою жизнь. Я услышала, как у него перехватило дыхание, и его глаза прошлись по моей обнаженной коже, но я знала, что он не найдет того, что ищет.

— Ты не найдешь их в местах, которые могла бы случайно заснять камера, — сказала я с горькой улыбкой. — Так пойми меня, когда я говорю тебе, что никогда больше не буду принадлежать кому-либо или слушать, что я могу и чего не могу делать со своим собственным телом. Ты можешь попробовать, но это не поможет тебе далеко продвинуться.

— Значит, ты ожидаешь, что я…

— Я ничего от тебя не жду, неужели ты до сих пор этого не понял? — Я огрызнулась, обрывая его. Я была почти уверена, что он к этому не привык, потому что он выглядел озадаченным. — Я была пленницей Ковена Ноктюрн уже несколько недель, а до этого я провела годы, пока меня трахала маленькая марионетка моего отца и ухаживал за мной садист. Я не собираюсь позволять чему-либо подобному случиться когда-либо снова. Я ничего не жду от тебя, кроме того, что ты будешь относиться ко мне как к гребаному чело…персоне! — На секунду я чуть было не сказала человек. — Ты можешь сделать это для меня, или это противоречит какому-то секретному руководству по брачным узам?

Он несколько раз моргнул, ничего не говоря. По крайней мере, он не кричал. Я кричала, но сейчас мне нужно было успокоиться. Это был мой первый полуцивилизованный разговор с альфой, и я должна была признать, что все прошло намного лучше, чем я ожидала. Нам нужно было в конце концов разобраться со всеми этими делами с помощниками, но сейчас самым важным было закончить то, что Атлас, Меррик и Фауст начали, когда взяли меня. Нам нужно было пройти через эти похоронные обряды, а затем составить план.

Август собирался ответить, когда кто-то окликнул его по имени. Он резко поднял голову, и мы оба увидели Гарета, стоящего в стороне и машущего своему альфе. Август оглянулся на меня, его глаза впились в мои, прежде чем прошлись по моему лицу. Я даже не могла догадаться, что происходило у него на уме, но что бы это ни было, он, казалось, успокаивался.

— Тогда будь по-твоему, — сказал он. — Но если я отступлю, ты должна согласиться дать мне честный шанс. Ты можешь не верить, что ты моя избранница, но у меня таких сомнений нет. Я прожил здесь достаточно долго, чтобы узнать женщину, которая была предназначена мне, и будь я проклят, если позволю тебе выскользнуть из моих когтей. Будь готова, Сиренити…

Он шагнул вперед, пригибаясь, пока его лицо не оказалось на расстоянии одного дыхания от моего. Обвив одной рукой мой затылок, запустив пальцы в мои густые волосы, он перевел взгляд на мои губы, которые слегка коснулись его губ.

— Довольно скоро я заставлю тебя умолять на коленях.

Отпустив меня, Август отстранился и, не сказав больше ни слова, повернулся и направился к своему помощнику, который стоял там, свирепо глядя на меня, пока не стер с лица выражение и не повернулся обратно к кострам.

Все мое тело было натянутым проводом, покалывающим, горящим и борющимся само с собой. Присутствие Августа было похоже на то, чего я никогда раньше не чувствовала. Это было всепоглощающим и интенсивным и только утоляло тот голод, который я испытывала прошлой ночью, когда мои руки блуждали по моему телу. Я сразу поняла, что у меня серьезные гребаные проблемы.

— Ты думаешь, что поймала его, — раздался тихий голос из-за моего плеча.

Я обернулась и увидела рыжеволосую женщину-оборотня, которая стояла по другую сторону дерева. Ее руки были скрещены на пышной груди. Она ухмылялась, но это была подлая ухмылка, когда ее голубые глаза оглядели меня с головы до ног и обнаружили, что мне явно чего-то не хватает.

— Кто ты, черт возьми, такая? — Спросила я, уже раздраженная и понимающая, что это не будет дружеским представлением. — Подожди, подожди. Дай угадаю, — я оглядела ее с ног до головы так же, как она меня. — Ты трахаешься с альфой, и злишься, что появилось что-то блестящее и привлекло его внимание. И теперь ты здесь, чтобы предостеречь меня держаться подальше от твоего мужчины угрозой насилия и боли. Я всё верно говорю?

— Ты интересуешь его не так, как ты думаешь, — сказала она совершенно невозмутимо. — Сучки пытались годами, и я наблюдала, как они терпели неудачу снова и снова. — Она горько улыбнулась, и это совсем не соответствовало красоте ее лица. — В конце концов, они приходят из каждой стаи, всегда надеясь стать единственной настоящей парой альфы. Но, в конце концов, ночью он заползает в мою постель.

Что-то мерзкое скользнуло у меня в животе, но я отогнала это. У меня не было причин испытывать какие-либо чувства по поводу того, с кем спал Август. Я никогда не была ревнивой и не хотела начинать сейчас, когда мне следовало бы посвятить свои усилия тому, чтобы сбежать от него. Я предположила, что Август был древним, возможно, ему были столетия, и такая сила и доминирование должны были привлекать женщин со всего мира, особенно жаждущих власти.

— Послушай, прежде чем это зайдет дальше, я не заинтересована в том, чтобы красть твою добычу.

— Я знаю, что видела, — отрезала она.

— Без обид, но ты ничего не знаешь. Тебе нужно отступить прямо сейчас, пока это не превратилось во что-нибудь отвратительное. У меня нет времени разбираться с ревнивыми сучками. Я тебя не знаю и не хочу знать, но желаю тебе удачи в попытках убедить себя, что Август любит тебя.

Она усмехнулась, подходя ближе и вторгаясь прямо в мое личное пространство. Я не знала, что она хотела доказать, но это было, мягко говоря, жалко. Мне почти стало жаль ее.

— Может, он и не любит, но, по крайней мере, он выбирает меня. — Ее голубые глаза были полны такой ненависти ко мне, к тому, кого она даже никогда не встречала.

— И я надеюсь, что он продолжит выбирать тебя, — солгала я. Я нутром чувствовала ложь, но проигнорировала ее. — Пока это убирает его с моей гребаной спины, то я буду рада, если твоя кровать и бедра будут открыты, чтобы собирать объедки.

Женщина что-то пробормотала, и я воспользовалась этим шансом, чтобы убежать, обогнув дерево и быстро направиться к стае и завершенным кострам. Я отказывалась оглядываться на нее, но чувствовала кинжалы, которыми она метала мне в спину. Я отмахнулась от всего этого, чертовски взбешенная тем, что мне приходится иметь дело с разным мелким дерьмом. Я никогда не просила, чтобы меня втягивали в бессмысленную драму.

Все, чего я хотела, это спрыгнуть с того моста и покончить с жизнью, но не могу позволить себе даже такой малости. Это была нездоровая мысль, но пусть будет так. Я смирилась с тем фактом, что, скорее всего, у меня будет короткая жизнь, учитывая мой послужной список.

Теперь оборотни собирались десятками, некоторые из них ставили корзины с выпечкой у основания прилавков. В моей груди что-то сжалось, когда я смотрела на их мрачные лица, гадая, кто из них был членом семьи, пришедшим оплакать своих щенков. Это было все, что я могла сделать, — остаться стоять на месте, вместо того чтобы убежать за деревья и спрятаться.