Сильная и независимая (СИ). Страница 27

— Нет.

— Попробуй. Очень вкусно.

— А ты?

— Мне нельзя. Я же за штурвалом. Может быть, потом. За обедом. Мы, кстати, уже поймали две рыбины. Дети в восторге.

И опять хитрый взгляд. Придерживая руками верх купальника, сажусь.

— Что за рыба?

— Дорадо.

— Тогда я просто ее пожарю.

— Годится, — пожимает медвежьими плечами Наум.

Завязываю бретельки лифчика, ныряю в свой сарафан и вслед за хозяином яхты спускаюсь в каюту.

— Специи и крупу найдешь в этом ящике. Здесь пакет с овощами. Тут арбуз и черешня.

— Иди. С этим я и сама разберусь.

— Ну-ну.

Пока мальчишки с Наумовым воюют с парусом, я на скорую руку готовлю нам ужин. Обжариваю рыбу на сковороде, отвариваю рис. Делаю простой овощной салат. И накрываю на стол, попивая шампанское. На жаре успеваю захмелеть. С глупой улыбкой наблюдаю за сыновьями, которые как саранча набрасываются на еду. Наум тоже ест с завидным аппетитом.

— Спасибо за этот день.

— Он еще не закончился, — усмехается Наумов, все же подливая себе немного шампанского. Видно, он передал командование лодкой кому-то из помощников. Серый с Лешкой, разглядев вдалеке дельфинов, убегают на нос яхты. А мы за столом остаемся одни.

— Мальчики просто в восторге. Давно не видела их такими счастливыми и беззаботными, — шмыгаю носом.

— Ты же вроде немного выпила, — удивляется Наумов.

— А что, эмоции позволены только пьяным?

— Да нет. Не обращай внимания, это я так… К слову.

— Ясно. Так что у нас дальше по плану?

— Купание в открытом море. Ты как вообще? Хорошо плаваешь?

— Пф-ф-ф! Как рыба. Хочешь наперегонки?

Я подскакиваю, сдергиваю через голову сарафан и пячусь к борту. Пусть я и не пьяная, шампанское добавило мне некоторого куража.

— Скажи, что ты шутишь!

— А вот и нет! Боишься, что я тебя обгоню, да?

— Мечтай.

— Раз… Два…

— Бля, Юля…

— Три!

Я с разбега прыгаю с подножки. Разгоряченное тело испытывает натуральный шок при погружении в прохладную воду. Собственно, в первые секунды она и вовсе кажется ледяной. Отфыркиваясь, оборачиваюсь, почему-то уверенная, что Наумов ни за что за мной не последует. И вдруг вижу его совсем рядом. С губ срывается визг. С борта доносятся детские крики. Они подстегивают меня вперед, заставляя грести изо всех сил. Адреналин лупит в уши. Душит смех. Наумов обгоняет меня, вспарывая гладь воды мощными, я бы даже сказала, профессиональными гребками, а я со своей безупречной собачьей техникой совершенно ничего не могу этому противопоставить.

— Все-все! Сдаюсь. Возвращайся… — кричу, переворачиваясь на спину звездой. Волны неспешно качают тело. Где-то над головой орут чайки, а дети умоляют разрешить им спуститься к нам.

— Давайте. Только плавайте возле круга.

Чтобы было удобнее контролировать ситуацию, переворачиваюсь на живот и встречаюсь взглядом с Наумовым. Он молчит, я тоже. Но слова как будто и не нужны.

— Где ты научился так плавать?

— Да как-то само… А ты? — играет бровями. Ах ты ж приколист! Фыркнув, плещу ему в лицо водой и предусмотрительно ухожу под воду от ответки. Когда выныриваю, в войну ввязываются и Лешка с Серым. Пока, правда, непонятно, на чьей стороне. Возможно, на своей собственной.

Я остаюсь в стороне от творящегося безобразия. Выбираюсь на платформу, чтобы полюбоваться закатом, выливаю в бокал остатки выдохшегося шампанского. Постепенно пурпурные отблески размывают линию горизонта. Солнце, отражаясь в воде, идет рябью переливчатых бликов. Долго на это смотреть невозможно, но я терплю. До тех пор, пока на глазах не выступают слезы, ведь как можно отвернуться? Все же правильно, что я вырвалась отдохнуть. Иногда так важно ставить жизнь на паузу, чтобы просто насладиться моментом…

— Так, ребят, давайте выбираться. Уже совсем темно.

— Ну, нет! Можно еще чуть-чуть? — ноют мальчишки. Ничего не меняется. Им сколько ни дай — мало.

— Нет. Это может быть опасно.

В отличие от родной матери, Наумова дети слушаются беспрекословно. Тот помогает им по очереди забраться на платформу и только после этого сам выбирается из воды, отжавшись на руках. У меня так не получилось, а он очень ловко все проворачивает. Огромные бицепсы напрягаются. Р-раз. И вот он рядом.

— Ты чего не обмылась? Здесь душ с пресной водой, — глядит на меня из-под слипшихся от воды ресниц.

— Лень было… Но теперь, видно, надо.

Щедро полив со шланга моих сыновей, Наумов обмывает себя и велит мне:

— Становись.

Напор достаточно прохладной воды заставляет меня взвизгнуть. Пусть за бортом явно холоднее, я-то уже пригрелась. Обмывшись, хватаюсь за полотенце, накидывая то на плечи.

— Через час причалим.

Да… И сказка закончится. Эх…

— Было классно.

— Хочешь повторить?

— Да! — орут мальчишки.

— А ты тут надолго?

— Ну, вообще планировал завтра сниматься с якоря, но день-два ничего не решат. Так что скажешь?

— На завтра у меня намечены кое-какие дела, — вздыхаю не без сожаления.

— Мама! — возмущенно ахают пацаны. — Ну, какие дела, когда тут такое!

— Может быть, вечером пересечемся? — предлагаю я.

— А можно мы побудем здесь с Наумом?!

— Нет! Что вы. Об этом не может идти и речи.

Почему-то мне кажется, Наумов мне возразит, но нет. Видно, он не в восторге от идеи провести время с чужими детьми. Я его понимаю. Чего ради? Не те у нас отношения.

— Тогда созвонимся? — предлагает он будто нехотя.

— Да. Обязательно.

И мы действительно созваниваемся. Тут мне предъявить нечего. Но до встречи так и не доходит — я слишком вымотана поездкой на фабрику, а Наум больше не может переносить свой отъезд. Ну, или не хочет, ладно… В любом случае, каждый из нас выбирает собственный комфорт. Что, наверное, правильно.

Глава 18

— Папа! — вскрикивает Серега, пробираясь сквозь толчею зала прилета. Удивленно вскидываю брови — Моисеев, конечно, интересовался накануне, каким рейсом мы возвращаемся, но я почему-то не думала, что это для того, чтобы нас встретить.

— Привет! Ух ты, вы, кажется, еще больше вымахали! И загорели… — усмехается Эдик, обнимая по очереди мальчиков. — Как отдохнули?

— Кайф! Мам, чего стоишь?! Пойдем скорее!

Забрав чемодан, Эдик окидывает меня странным взглядом и, болтая с галдящими детьми, направляется к выходу. Мы даже не успеваем выехать с территории аэропорта, как эта парочка выкладывает отцу о своих приключениях всё подчистую. И, конечно, отдельное место в их рассказе отводится нашей прогулке на яхте.

Виском чувствую внимательный взгляд бывшего мужа, но оборачиваться к нему, чтобы все объяснить, не спешу.

— Тезка?

— М-м-м?

— Тезка того самого Наумова? — спрашивает Эдик в лоб.

— Да нет. Он. Собственной персоной, — пожимаю плечами, будто ничего такого нет в том, что я провела день в компании олигарха.

— Охренеть. И давно вы знакомы?

— Порядком. А что?

— Да ничего. Просто не очень понимаю… — затрудняется сформулировать Моисеев. — Что у вас может быть общего, — выкручивается, наконец.

— Бизнес?

— Ну, какой бизнес, Юль? — закатывает глаза. Даже интересно, он всегда был таким? Очевидно, люди ведь не меняются. Тем более в нашем возрасте. Выходит, я просто не замечала его снисходительного отношения? Да нет, это тоже вряд ли. Скорее, не заостряла внимания на неприятных мне вещах. Чтобы не мотать себе нервы, женщины вообще на многое смотрят сквозь пальцы, замечали?

— Такой, Эдик. Я тебе сто раз говорила — у меня новый проект.

Поняв, что я не шучу, Моисеев одаривает меня пристальным взглядом. Нащупывает в бардачке спички. Достает одну и зажимает между зубов, с головой выдавая свою нервозность. Так и хочется спросить — а что такое, милый? Но я молчу, довольно скалясь внутри.

— Еще один салон? — будто вскользь интересуется бывший.

— А, нет… Другое. Мы с дочерью Наумова запускаем большой косметический бренд, а он выступает инвестором.