Лимеренция (ЛП). Страница 50

Мои брови хмурятся.

— Твоя семья внесла свой вклад вне аукциона?

Только когда взгляд Адриана скользит к Фрэдди, я понимаю, что его объяснение предназначалось не мне.

— Конечно. Мне удалось уговорить отца на два миллиона.

Уверенность Фрэдди колеблется.

Ему не выиграть это перетягивание каната.

— Адриан, — говорю я нетерпеливо. Слишком нетерпеливо. — Думаю, музыка скоро заиграет снова. Потанцуешь со мной? — Для пущей убедительности я кладу свою руку поверх его — той, что держит сумку.

Его мрачный взгляд останавливается на мне.

— Конечно, милая.

Тихий вздох облегчения вырывается у меня, когда мы возвращаемся на танцпол.

Кризис предотвращен.

— Поппи! — Зовет Фрэдди. — Я забыл тебе сказать. Ты сегодня великолепна!

Я даже не успеваю открыть рот, как Адриан разворачивается, и его кулак с тошнотворным хрустом врезается в лицо Фрэдди.

Глава двадцать третья

Три секунды. Это все, что нужно.

Адриан прижимается ко мне, а потом его нет — он вдавливает Фрэдди в мраморный пол.

— Черт! — Кричу я.

Кто-то кричит.

Некоторые из команды пловцов прорываются вперед, выглядя неуверенными, должны ли они помогать своему капитану или останавливать его.

Трое или четверо игроков в лакросс набрасываются на Адриана, и требуется как минимум две попытки и их объединенная грубая сила, чтобы оторвать его от Фрэдди.

Адриан отшатывается назад с дикими глазами, как раз в тот момент, когда дин Робинс кричит:

— Что здесь происходит? Кто дерется?

И то мгновение, которое требуется Дину Робинсу, чтобы пробиться сквозь толпу, — это все, что нужно Адриану, чтобы собраться с силами и вернуть на место эту тщательно подобранную человеческую маску.

— Это моя вина, Дин, — говорит Адриан, поднимая руки в знак капитуляции, как будто костяшки его пальцев не забрызганы кровью.

Кровью Фрэдди.

Я бросаю взгляд на игрока в лакросс и съеживаюсь. Из его носа хлещет кровь, глаза распухли и закрыты — масштабы повреждений, которые Адриан смог нанести за три секунды, сбивают с толку.

Если бы они были одни, если бы Адриану дали еще десять секунд без помех…

От этого у меня сводит живот.

Его приятели по лакроссу опускаются на колени рядом с ним. Я знаю, что лучше не присоединяться к ним. На самом деле, единственное, что я хочу сделать прямо сейчас, это раствориться в стенах, пока Адриан отвлекается на Дина Робинса, а Фрэдди получает медицинскую помощь.

— Адриан, — декан Робинс вкладывает в это имя столько разочарования, сколько я когда-либо слышал. — Ты не хочешь рассказать мне, что только что произошло?

Фрэдди издает ответный стон, и декан Робинс быстро поворачивается.

— Кто-нибудь, позовите доктора Питерсона. Прямо сейчас.

— Он в отпуске, — говорит кто-то.

— Тогда вызовите дежурную медсестру! — Он рявкает. — Этим мальчикам нужно… — Его глаза перебегают с неповрежденного Адриана на опухшего, избитого Фрэдди. — Этому нужна медицинская помощь!

Несколько сопровождающих убегают прочь.

Адриан опускает голову.

— Как я уже сказал, Дин, это моя вина. Мы с Фрэдди просто шутили, и этот игристый сидр… — Он потирает лоб. — Он весь вечер заставлял меня чувствовать себя странно. Я даже не помню, почему я был так расстроен секунду назад. Только то, что произошло. Мне так жаль. — Его голос дрожит, а в налитых кровью глазах плывет сожаление.

Это спектакль, достойный "Оскара".

Дин Робинс подзывает официанта и делает глоток шампанского, но тут же выплевывает его обратно в бокал.

— Это не игристый сидр, — кипит он. — Это алкоголь. Кто-то заменил безалкогольный сидр шампанским и призвал несовершеннолетних пить здесь сегодня вечером. — Он оборачивается, отмечая каждый полупустой бокал с шампанским. — Если вы сегодня вечером пили с подносов, вам нужно остановиться. Немедленно. Любой, кто выпьет, с этого момента будет считаться намеренным участником несовершеннолетнего и незаконного употребления алкоголя.

Раздается звон бокалов — студенты пытаются избавиться от своего шампанского. Я даже перепроверяю, чтобы убедиться, что у меня больше нет своего бокала.

Адриан проводит окровавленной рукой по своим кудрям и в ужасе смотрит на Фрэдди.

— О Боже. Я не хотел этого делать. Я не пытался причинить ему боль. Я не знаю, что на меня нашло.

Даже с расстояния в несколько футов я вижу, как разочарование Дина Робина сменяется отеческой заботой.

— Сколько ты выпил шампанского, сынок?

Адриан качает головой.

— Я не уверен. По крайней мере, три бокала. Может, четыре. Я не подозревал, что это алкоголь.

Мои глаза сужаются.

Скорее, один бокал — если что.

Я поворачиваю голову в поисках кого-нибудь, кто мог бы увидеть в действиях Адриана фарс, которым они являются, но никто не выглядит даже отдаленно подозрительным — только настолько обеспокоенным, насколько и шокированным. Судя по тому, как Адриан это преподносит, я бы не удивилась, если бы они сочли его такой же жертвой, как и Фрэдди.

Неужели я действительно единственная, кто это видит?

Настоящая жертва сегодняшней потасовки издает еще один стон боли, и декан Робинс уверяет:

— Подождите секунду, мистер Рук. К нам прибывает медицинская помощь.

К счастью, именно в этот момент в дверь влетает дежурная медсестра с аптечкой в руках.

— Хорошо, хорошо. Я здесь. Дайте мне взглянуть на повреждения.

Игроки в лакросс усаживают Фрэдди в сидячее положение, пока медсестра средних лет проверяет его пульс и ощупывает синяки, уже расплывающиеся по его бронзовой коже.

Закончив краткий осмотр, она глубоко вздыхает и обращается к декану:

— Ну, у него сломан нос и почти сломана челюсть. Насколько я могу судить, ничего опасного для жизни, но я бы все равно порекомендовала настоящему врачу осмотреть его.

Декан Робинс бормочет что-то себе под нос, подозрительно похожее на ругательство.

— Позвоните доктору Уильямсу, и пусть он приедет, как только сможет. — Он бросает взгляд на игроков в лакросс, все еще столпившихся вокруг Фрэдди. — А пока, почему бы вам, ребята, не проводить вашего друга в лазарет?

Мальчики кивают, закидывают руки Фрэдди себе на плечи и плетутся за медсестрой.

— Ты уверен, что нам не следует вызвать — скорую? — Восклицает Адриан, изображая раскаяние. — Или полицию? Я не против поговорить с ними, сэр. В том, что произошло, есть моя вина, и я чувствую себя ужасно. Я более чем готов взять на себя ответственность за свои действия.

— Нет, нет, нет. — Декан качает головой. — Я не вижу никаких причин привлекать полицию и разбираться с любой негативной прессой, которая может возникнуть из-за этого. Морщинка на его лбу подсказывает, о ком он беспокоится больше. — Травмы мистера Рука не критичны, и я не сомневаюсь, что смогу самостоятельно привлечь к ответственности того, кто накачал этих детей. — Он акцентирует предложение каменным взглядом, обращенным к остальным ученикам старших классов. — И если преступник выйдет вперед сейчас, мы сможем обсудить снисхождение.

Никто, похоже, не горит желанием взять на себя ответственность — и я предполагаю, что в понедельник на его столе не будет хорошего винтажного вина, — поэтому декан переключает свое внимание обратно на Адриана.

— Что касается тебя, сынок, твоя готовность взять на себя ответственность достойна восхищения, но ясно, что твои действия сегодня вечером были не твоими собственными. Я ожидаю, что ты, конечно, извинишься перед Фрэдди, как только он почувствует себя лучше, но, учитывая обстоятельства…

— Конечно, сэр.

Адриан сжимает окровавленные костяшки пальцев, и декан Робинс, кажется, замечает это, хмурясь еще сильнее.

— Тебе нужна медицинская помощь, сынок?

— Нет, сэр. Мне просто нужно привести себя в порядок.

— Ты уверен?

Сквозь смятение, бушующее на лице Адриана, проступает ухмылка.