Нежеланный брак (ЛП). Страница 21

Я ухмыляюсь, и она тут же отводит взгляд, вся пунцовая, растерянная. Кажется, у меня появилось новое увлечение. Мне нравится видеть ее улыбку — от этого у меня словно поднимается уровень дофамина. Но эта краска на ее щеках? Черт, я уже не могу дождаться, когда снова заставлю ее так смущаться.

Она потрясающая.

— Спасибо, — тихо говорю я.

Она вскидывает глаза, на миг теряясь.

— Я… эм… — запинается она.

— За то, что отвлекла меня, — поясняю я, и ухмылка с моего лица так и не сходит. Когда в последний раз я вот так улыбался? Не помню. — Это помогло, Фэй.

Она кивает, и я замечаю легкую застенчивость в ее взгляде. Как я раньше этого не видел? Она что, была слишком молода, или же я был ослеплен своей виной?

— Дион, — шепчет она, и я чувствую, как снова напрягается мой член. Черт, как же я люблю, когда она произносит мое имя.

— Ты, похоже, тяжело переносишь полеты, но ведь… ты постоянно летаешь, разве нет?

Моя улыбка мгновенно исчезает, и я выпрямляюсь в кресле, отворачивая голову к окну. Моя рука все еще лежит на ее бедре.

— Да, — тихо отвечаю я. — Летаю.

— Почему?

Потому что я заслуживаю страдать. Потому что именно из-за меня ты потеряла мать, даже не успев ее узнать. Потому что я причина, по которой моя сестра никогда не пойдет к алтарю под руку с нашим отцом.

— Работа требует, — бросаю я, давая ей ровно столько правды, сколько могу выдержать в этот момент.

Фэй накрывает мою руку своей, и на секунду я думаю, что она собирается убрать ее с бедра. Но вместо этого она переплетает наши пальцы, крепко сжимая мою ладонь.

В отличие от всех женщин, которые были в моей жизни, она не требует объяснений. Она совсем не такая, как я ожидал. И я понятия не имею, что с этим делать. Я ненавижу то, чего не могу понять или предсказать. Не люблю сюрпризы, ненавижу отклонения от курса. А она — самое жесткое отклонение в моей жизни.

Глава 18

Дион

Мое тело напряжено от ожидания, пока мы с Фэй входим в нашу комнату. Я внимательно слежу за ней, чувствуя, как бешено колотится сердце.

Она неловко прочищает горло, оглядываясь по сторонам, и пока ее взгляд скользит по бассейну, джакузи и террасе, я не свожу глаз с нее. Меня завораживает каждый ее шаг, пока она, наконец, не замирает у кровати. Черт, я никогда не был так очарован женщиной и не знаю, что с этим делать.

Щеки у нее пылают, когда она поднимает голову и смотрит на меня. В ее глазах вспыхивает что-то, что я не могу разгадать, но хочу изучить. Застенчивость? Лукавство? Или просто любопытство?

— Это… кажется немного… неуместным, — пробормотала она, и голос ее прозвучал чуть выше обычного.

Смущение. Она смущена, и, возможно, это становится моим новым любимым ее состоянием.

— Да? — лениво тяну я. — Тогда скажи об этом моей бабушке. Это она выбрала нам номер. Если скажешь, что не можешь делить комнату со мной, уверен, она что-нибудь придумает.

Глаза Фэй расширяются, и ее идеально сдержанная маска трескается, открывая раздражение. На мгновение я даже думаю, что она и правда выйдет из комнаты, чтобы потребовать другой номер. Интересно, что бы сделала бабушка? Я бы заплатил хорошие деньги, чтобы увидеть этот разговор.

Она сжимает зубы и бросает на меня злой взгляд, даже не подозревая, как сильно это действует на меня. Кажется, мой член реагирует на ее неприкрытые эмоции быстрее, чем я успеваю осознать. Мне хочется разбирать ее по кусочкам, слой за слоем.

Я наблюдаю, как она снова надевает свою маску, сжимая в себе злость, пока от нее не остается и следа. Вновь это чертовски сдержанное выражение лица, которое я так ненавижу. Я хочу видеть ее настоящую, хочу этого с болезненной настойчивостью, и не понимаю почему. Провоцируя ее, я чувствую себя живым в те дни, когда даже дышать кажется слишком тяжело. Может, потому что узнаю в ее пустых глазах ту же боль, что и в своих? А может, потому что я просто эгоистичная сволочь, ищущая искупления в женщине, которая способна меня уничтожить.

Фэй смотрит на меня, и я не могу разгадать ее выражение. Вся та близость, что возникла между нами в самолете, улетучилась, оставив лишь напряженность.

— Я понимаю, что скоро мы поженимся, и тогда… тогда я не стану тебе отказывать. Но до тех пор… могу я попросить тебя не прикасаться ко мне? — голос ее чуть дрожит, но взгляд твердый. — В самолете мне было неважно, потому что я видела, что тебе это нужно… но я… я не хочу…

Меня. Она не хочет меня.

Отказ жалит сильнее, чем я ожидал, но я все равно улыбаюсь, подходя ближе.

— Ты говоришь, что в брачную ночь раздвинешь для меня свои красивые ножки? — шепчу я, протягивая руку и оборачивая прядь ее волос вокруг пальца. Черт, как же мне хочется большего.

Фэй смотрит на меня снизу вверх, и ее робкий взгляд выбивает из колеи.

— Я… я просто… я думала, ты…

Я усмехаюсь и позволяю ее волосам выскользнуть из моих пальцев.

— Нет ничего, чего бы я хотел больше, — прошептал я. — Ты хоть представляешь, сколько раз в день я думаю о тебе в своей постели? Не важно, чем я занят — даже во время встреч с крупнейшими людьми в отрасли мысли все равно уводят меня к тебе. К тебе, Фэй. К тому, какой ты будешь на вкус, когда я, наконец, поцелую тебя. К тому, как ты будешь звучать, когда кончишь для меня. А иногда я просто вспоминаю, как ты смеялась на благотворительном вечере, и думаю, как заставить тебя сделать это снова. Ты, моя дорогая невеста, слишком часто в моей голове, и мне это совсем не нравится.

Когда это началось? Когда она так глубоко засела в моих мыслях, вопреки моему желанию? Я мог бы солгать самому себе и сказать, что это случилось в The Lacara, когда ее бедра обхватили мою талию, а мои руки оказались на ее теле так, как никогда раньше. Но, возможно, стоит признать, что она захватила мой разум еще тогда, когда я танцевал с ней на свадьбе Ареса почти два года назад. Тогда она выглядела совершенно иначе — словно стала другой женщиной. Единственное, что осталось прежним, — ее непроницаемая маска. Я держал ее в своих руках, и одно прикосновение разрушило первый слой моей защиты. Я удвоил усилия, убежал от нее дальше, чем когда-либо, напуганный ее влиянием. Только для того, чтобы она уничтожила меня окончательно одной-единственной слезинкой.

Фэй выглядит ошеломленной, ее красивые губы чуть приоткрыты, словно она и представить не могла, что я вообще о ней думаю. Интересно, каким она меня видит? Какую картину я нарисовал за все эти годы, игнорируя и отвергая ее? И как теперь мне это исправить?

Она бросает взгляд на нашу кровать, и я следую за ее взглядом. Даже не помню, когда в последний раз делил постель с кем-то. Засыпать с женщиной всегда казалось мне куда более интимным, чем просто поддаться желанию. К тому же, в последнее время кошмары преследуют меня все чаще.

Фэй уже видела, как на меня действует полет, и я не в восторге от этого. Последнее, чего я хочу, — чтобы она узнала о других моих слабостях. Может, стоило все же организовать для нее отдельный номер? Остается только надеяться, что кошмары не разбудят меня. Я даже не знаю, как бы объяснил их ей.

Я замечаю приветственный набор, оставленный персоналом на столе, и тянусь к бутылке шампанского, жаждая переключить ее внимание и немного ее успокоить.

— Как насчет открыть это? Вечер в нашем распоряжении, а после этого гребаного полета мне не помешает выпивка.

Перед высадкой бабушка предупредила нас, что утром все должны собраться на завтрак, но, к счастью, она не настаивала на совместном ужине. Я уверен, Лука и Вэл нуждаются в уединении, чтобы переварить все, что она сообщила им сегодня. Она, по сути, призналась, что годами манипулировала ими. Пусть это и было ради их же блага, но кто-то вроде Луки не увидит в этом ничего хорошего. Это заставляет меня задуматься: какую же чертову игру моя бабушка ведет со мной и Фэй?

Фэй смотрит на меня с какой-то нерешительностью.

— Можно? — спрашивает она, переводя взгляд на бутылку в моих руках.