Нежеланный брак (ЛП). Страница 14

Я перелопатил отчеты бесчисленное количество раз, говорил с каждым, кто был причастен к расследованию. Самолет моих родителей был в полном порядке. Никаких причин для крушения. Логически я понимаю, что не несу полной ответственности. Или, по крайней мере, так бы хотела, чтобы я думал, моя психотерапевт.

По ее словам, я был всего лишь ребенком, скучающим по родителям и жаждущим их возвращения. И только. Она годами пытается внушить мне, что моя просьба прилететь раньше не стала причиной катастрофы. Но порой это трудно принять… Особенно теперь, когда Фэй снова появилась в моей жизни, а вместе с ней — и вина, которая с каждым днем превращается в безжалостного монстра, подстерегающего меня в самые неожиданные моменты. Ее мать была на том самолете. Рядом с моей. Если бы я не попросил родителей вернуться, их бы там просто не было.

Я тяжело вздыхаю, поднимаясь с постели, — бессонная ночь неизбежна. Эти сны преследуют меня уже не так часто, но когда приходят, то выбивают почву из-под ног. Я годами изучал материалы дела, и только недавно научился отпускать ситуацию. А теперь снова сделал шаг назад — в тот момент, когда меньше всего мог себе это позволить. Перенос компании, Фэй… Мне некогда зацикливаться на прошлом и той боли, которую уже не исправить. Я не могу позволить себе снова в этом утонуть.

Я и так знаю, из-за чего меня накрыло. Каждый раз, когда я вижу Фэй, ко мне возвращаются эти сны. Этот был вопрос времени. Будто мне не дают забыть, что я ее не заслуживаю. Что, как бы мало ни было моей вины, я все равно сыграл роль в ее утрате.

А еще я не могу выкинуть из головы, каково это — чувствовать ее тело, обхватывающее меня, когда я стоял перед ней на коленях в своем номере. Все время думаю о том, как она будет выглядеть подо мной, закинув голову, когда я погружусь в нее в этой же позе. Как будет звучать ее голос, когда она простонет мое имя.

Годы… Годы она, сама того не зная, разбивала мой панцирь с каждым взглядом, каждым случайным касанием. А потом, несколько недель назад, разнесла его в щепки. Бесполезно отрицать — я хочу ее. Но дело не только в этом. Видя, как двое моих братьев нашли свое счастье, я тоже стал жаждать чего-то большего. Чего-то, что мне не принадлежит.

Я провожу рукой по волосам, судорожно вцепляюсь в них, пытаясь выкинуть из головы эти деструктивные мысли. Желать ее — стыдно. Кто я такой, чтобы мечтать о ней? Я знаю, что недостоин ее. И все же заставил ее расстаться с этим ублюдком, Эриком.

Из нас двоих это она заслуживает счастья. Я знал это… и все равно украл ее улыбку. Сколько еще я заберу у нее в ближайшие годы? Глубокий вдох. Нужно прекратить эту спираль.

Я почти научился с этим справляться. Почти. Но, черт возьми, как же тяжело. Я знал, что встреча с Фэй всколыхнет прошлое. Но не ожидал, что это разобьет меня на куски.

Я тянусь за ноутбуком. Просто еще раз. Если я снова перечитаю отчеты, возможно, замечу то, что упустил. Должно быть логическое объяснение тому, почему современный, проверенный частный самолет разбился на знакомом маршруте, который преодолевал сотни раз. Это паранойя. Я это знаю. Но все равно не могу избавиться от ощущения, что ответ прямо передо мной. Просто нужна одна зацепка… которая развяжет этот узел раз и навсегда.

Я тяжело вздыхаю и падаю обратно на подушку, когда понимаю — ничего не изменилось. Детали остаются прежними, улики — скрыты и неуловимы. Сам не понимаю, зачем продолжаю искать ответ. Неужели я просто не смогу себя простить, пока не найду его? Или где-то глубоко внутри все еще цепляюсь за надежду, что докажу самому себе: это не моя вина?

Руки слегка дрожат, когда я хватаю телефон. Хотел посмотреть фотографию родителей, но вместо этого застываю, уставившись на статью, которую оставил открытой в браузере. Интервью Фэй для музыкального журнала. К статье добавили снимок — она сидит за роялем, погруженная в музыку.

Задерживаюсь всего на секунду, прежде чем сохранить его в галерею. По спине пробегает тень вины. Что бы она сказала, узнав, что я годами следил за ее карьерой… и за ней самой? Читал каждую статью, смотрел все интервью. Листаю фотоальбом, пока не нахожу видео с ее концерта. Несколько секунд просто смотрю на экран, прежде чем нажать «воспроизведение».

Гаспар де ла Нюи.

Комната наполняется завораживающей мелодией. Она знает, что когда-то это было одним из моих любимых произведений?

Сидеть в зале во время ее выступления было пыткой. Но сейчас… сейчас я снова не могу отвести от нее глаз. Фэй пока не понимает этого, но однажды она станет моей погибелью. Я только надеюсь, что не утяну ее за собой.

Глава 12

Фэй

— Это платье просто нереальное, — говорит Хлоя, не отрывая глаз от мерцающей синей ткани. — Не могу поверить, что тебе досталось подлинное кутюрное платье Рейвен Виндзор. Это просто безумие.

Я улыбаюсь сестре, радуясь, что в ее глазах снова появился свет. Сказать, что отец был в ярости из-за фотографий Марии и Диона — значит ничего не сказать. Я была готова к боли, которая обычно следовала за таким, и она действительно пришла, но совсем не в том виде, в каком я ожидала. Всю неделю он каждый день ставил передо мной то Абигейл, то Хлою и заставлял смотреть, как он их наказывает за то, что я не смогла удержать Диона под контролем. Он никогда раньше не прикасался к Хлое, и осознание, что именно из-за меня он начал, оставило внутри пустоту и чувство полной сломанности.

Беспомощность душила меня, доводя до тошноты. Лучше бы он переломал мне все кости, чем это. Это он держал меня подальше от Виндзоров столько лет, а теперь злится, что я недостаточно близка с ними. Годами он боялся, что я скажу или сделаю что-то, что сорвет помолвку, а теперь мне, оказывается, надо настолько хорошо знать Диона, чтобы удерживать его интерес. В его глазах я не могу сделать ничего правильно, и это изматывает. Я устала пытаться и терпеть неудачи, пытаясь защитить свою семью.

Я глубоко вдыхаю и смотрю в зеркало, едва узнавая себя. Цвет платья почти идеально совпадает с оттенком моих глаз, и даже я должна признать, что это настоящий шедевр. Ткань подчеркивает мои формы, а при каждом движении левая нога оказывается открыта почти до бедра. Никогда раньше я не носила ничего настолько откровенного, и меня даже немного удивляет, что Виндзоры вообще прислали мне такое. Это на грани скандала.

Станет ли мне проще, если я сделаю, как приказал отец, и хотя бы попытаюсь удержать внимание Диона? В этом платье, возможно, у меня есть шанс. Я прикусываю губу, в голове всплывают воспоминания о его руках на моем теле, о том, как он говорил мне быть хорошей для него. Ненавижу это признавать, но мысль о нем уже не вызывает во мне такого отторжения, как раньше. А ведь должна бы.

— Как думаешь, они сфотографируют тебя в этом, как всегда фотографируют Виндзоров? Может, даже в светских хрониках напечатают! — с воодушевлением спрашивает Хлоя. Я боялась, что она будет меня ненавидеть после того, как отец ее ударил, но, к счастью, между нами ничего не изменилось.

— Сомневаюсь, — осторожно отвечаю я. — На ежегодном благотворительном балу Виндзоров все фотографы проходят проверку перед тем, как уйти. Даже если меня сфотографируют, снимки не разрешат оставить. Windsor Media такого не допустит.

Виндзоры всегда держали нашу помолвку с Дионом в тайне, к моему облегчению и к раздражению моего отца. Вряд ли это изменится. Насколько я понимаю, официальное объявление они сделают только после свадьбы, чтобы журналисты не лезли на церемонию.

Хлоя понимающе кивает и проводит ладонями по бретелькам моего платья.

— Оно такое красивое. Мне бы в таком на выпускной пойти, — бормочет она. — Было бы круто. Правда, придется ушить. Или, может, когда ты выйдешь замуж, просто купишь мне новое.

Я стараюсь дышать ровно, но внутри что-то неприятно шевелится. Она еще молода, я понимаю, как легко ее ослепляет роскошь, которая идет в комплекте с фамилией Виндзор. Но ее слова мне не по душе.

Я всегда стараюсь не показывать девочкам своих страхов, своей тревоги, но она ведь знает, что этот брак — фикция. Я не смогу дать ей все, чего она пожелает, и надеюсь, что она не станет этого требовать. Я и так слишком сильно ее подвела. Мне уже достаточно плохо от того, что я не могу защитить ее так, как думала, что смогу.