Вне пределов (ЛП). Страница 35

— Я не могу уснуть. Всё ещё чувствую себя ужасно из-за…

— Ш-ш-ш…

Он обхватывает мою задницу ладонями и притягивает к себе.

— Тебе не кажется, что нам стоит поговорить?

Гриффин переворачивается на спину, а я устраиваюсь у него на животе.

— Пока никаких разговоров.

— Почему? — шепчу я.

Он приподнимается, и мы оказываемся лицом к лицу, его ноги оказываются у меня между ног, его возбужденный член касается моего клитора.

— Потому что я ещё не закончил.

Приподнимая мои бедра на несколько сантиметров, он выпрямляется и усаживает меня на себя. Мы оба издаем тихий стон и закрываем глаза.

Требовательные губы заглушают боль.

Властные руки успокаивают.

Твёрдость наших бёдер прогоняют эти горестные мысли прочь.

И когда мы измотаны и истощены, когда мы чувствуем усталость и изнеможение, нам становится легче. Одно лишь прикосновение может передать то, что не выразить словами.

∞

Я ПРОСЫПАЮСЬ ОТ незнакомого звукового сигнала.

— Грифф… твой будильник, — бормочу я, пряча голову под подушку.

Когда писк продолжается, я замечаю, что на моём теле нет теплой руки или мускулистой ноги, переплетённой с моей. Мне не нравится это ощущение пустоты. Я хлопаю ладонью по прикроватной тумбочке, пока писк не прекращается. С трудом садясь, протираю глаза. Рядом с будильником лежит записка.

Доброе утро.

Работаю весь день.

Единственные слова, которые имеют значение: парень из продуктового магазина любит тебя. И…

Ты должна мне минет на день рождения.

— Грифф

— Совершенно помешанный на сексе.

Я закатываю глаза, но моё лицо болит от широченной улыбки. Мне кажется, что за эти три дня я пережила все круги ада и вернулась обратно. Я и понятия не имела, что ад — это просто моя жизнь без Гриффина Кэллоуэя.

После быстрой поездки домой, чтобы принять душ и позавтракать, я отправляю Нейту сообщение, сообщая, что, возможно, опоздаю на несколько минут, но выскакиваю из машины и бегу к двери, имея в запасе тридцать секунд.

— Доброе утро.

Нейт улыбается, завинчивая крышку на кофейной кружке из нержавеющей стали.

Морган одета и качается на качелях, которые стоят посреди большой комнаты. Из телевизора звучит какая-то классическая музыка, а на экране проплывают картины природы.

— Доброе утро. — Я ставлю сумку на пол и благодарно улыбаюсь ему, когда он протягивает мне чашку кофе. — Как прошли выходные?

Нейт засовывает ноутбук в портфель и застёгивает его.

— Хорошо. Мои родители приходили на ужин в субботу вечером.

— Как дела у твоих родителей?

Он перекидывает ремень портфеля через плечо.

— У них всё хорошо. Мама борется с фибромиалгией²¹, но она справляется с болью. Уверен, что мои родители совсем не такие, какими ты их помнишь.

Я пожимаю плечами.

— Это твои воспоминания, не мои. Но прекрасно, что у них всё хорошо, верно?

Нейт внимательно смотрит на меня несколько мгновений, прежде чем утвердительно кивнуть.

— Да. Они примирились много лет назад. Ходили к психологу. Каждое воскресенье посещают церковь. Когда-то я думал, что был единственной причиной, почему они решили дать своим отношениям второй шанс, но спустя двадцать один год… они всё ещё вместе, и не ради меня.

— Такое случается довольно редко. Не думаю, что многие пары прилагают значительные усилия для улучшения отношений.

— Верно. — Он отхлебывает кофе. — Как прошли твои выходные? В пятницу всё прошло хорошо?

— Пятница… — Я улыбаюсь, чтобы скрыть боль. — Прием у врача в пятницу прошёл хорошо. На этой неделе у меня назначена ещё одна процедура, но рано утром. Я должна закончить до того, как понадоблюсь тебе здесь.

— Всё в порядке. — Он направляется к задней двери и останавливается. — И, к твоему сведению, ты всегда будешь нужна мне здесь. Морган по-прежнему любит тебя больше, чем меня. Это печальная правда.

Оглянувшись через плечо, он подмигивает.

Я смеюсь и качаю головой.

— Иди на работу, профессор. Я должна осмотреть дом, прежде чем ты успеешь добраться до работы и сможешь наблюдать за мной через свои шпионских камеры.

— Я могу перемотать запись. — Он дерзко приподнимает бровь. — Но вынюхивай без опасений. Мне нечего скрывать.

Кто этот парень? Это всё, о чем я могу думать, когда он закрывает за собой дверь.

Мне нравится игривый Нейт. Он именно такой, каким я представляла себе мальчика, каким бы он вырос в моём воображении.

Добрый.

Весёлый.

Сильный.

Привлекательный.

Я смеюсь. В другой жизни я бы влюбилась в профессора Ханта по уши. Но в той жизни у нас не было бы пятнадцатилетней разницы в возрасте, и это была бы жизнь без Гриффина. Это не моя жизнь, и я никогда больше не захочу её себе представлять после событий предыдущих дней.

Прошлой ночью… мои губы расплываются в легкомысленной улыбке, когда я думаю о теле Гриффина на мне, подо мной, внутри меня. Я хватаю телефон, чтобы отправить сообщение в ответ на его утреннюю записку.

Суэйзи: Надеюсь, ты усердно работаешь, зная, что позже мой рот обхватит твой член.

Прикусив нижнюю губу, я нажимаю «Отправить».

— Ленивая маргаритка, как ты себя чувствуешь сегодня утром, милая крошка? — Я снимаю её с качелей. — Давай немного поиграем на полу. Что скажешь?

Я расстилаю покрывало и укладываю её на него.

Когда ей надоедает сидеть на полу, я разогреваю бутылочку и сажусь в кресло, чтобы покормить её. На мой телефон приходит сообщение от Нейта. Я поднимаю взгляд на камеру.

— Да, профессор?

Прижимая бутылочку к груди, чтобы она была под правильным углом, я открываю свои сообщения, потому что всё, что отразилось на экране «Домой», было:

Профессор: Э-э-м…

— Э-э-м, что?

Я бросаю ещё один быстрый взгляд на камеру, одновременно нажимая на значок сообщения.

Я не понимаю значения его сообщения. До тех пор… Я смотрю на предыдущее сообщение, которое отправила ЕМУ вместо Гриффина.

— О, боже! — шепчу я в ужасе, и сердце моё замирает, проваливаясь куда-то в желудок.

Единственная часть моего тела, которая движется, — это глаза, которые моргают всё быстрее и быстрее. Этого не может быть. Я неправильно всё вижу. Не может быть, чтобы я отправил сообщение не тому человеку.

До меня доходит, что я открыла свой мессенджер, забыв, что последним человеком, которому я отправила сообщение этим утром, был Нейт. Я предупреждала, что, возможно, опоздаю на несколько минут.

Я не могу поднять глаза.

Я не могу пошевелиться.

Я не могу дышать.

И я определенно никогда не смогу оправиться от этого. Это всё равно что случайно увидеть кого-то обнаженным. Этого невозможно не заметить. Нейт совершенно точно не сможет игнорировать это сообщение.

— О боже… — снова шепчу я.

А вдруг он решит, что это не было случайностью? Вдруг он решит, что я специально написала ему?

Морган начинает капризничать, когда бутылочка падает мне на колени. Я хватаю её и подаю ей обратно. В груди щемит, а лицо горит от смущения. Я и не представляла, что смогу ещё больше возненавидеть эти камеры. Это невыносимо. Сейчас я ненавижу их ещё сильнее. Он видит, как я страдаю, прямо здесь… вживую.

К тому моменту, как Морган допивает свою бутылочку и засыпает, моя одежда уже насквозь пропитана потом. Я всё ещё не смотрю в камеры. С опущенной головой отношу Морган в её комнату и укладываю в кроватку. Не поднимая глаз, беру телефон и иду в ванную, подальше от этих ужасных камер.

Я снимаю рубашку и ополаскиваю холодной водой лицо и грудь.

— Ты тупая идиотка, Суэйзи, — ругаю я разгоряченную, растрёпанную блондинку в зеркале.

Писать или не писать, вот в чём вопрос. Я не могу допустить, чтобы он подумал, что это сообщение предназначалось ему, поэтому я совершаю своего рода цифровую прогулку позора.

Суэйзи: Провалиться мне сквозь землю! Прости. Это сообщение предназначалось не тебе. Надеюсь, ты это понимаешь.