Желанный трофей (СИ). Страница 48

Чтобы избежать этого, раненые на дуэлях стараются принять как можно большее число посетителей, пока прикованы к постели. Мало того, досадуя и извиняясь, устраивают представление со сменой повязок, чтобы гости лично лицезрели, в каком состоянии находится рана. При наличии достаточно большого числа свидетелей любой, посмевший усомниться в том, что раненый честно прошёл лечение и не избавлял себя от страданий серьёзными рунами, рискует получить неприятности.

Я вновь отошёл в сторону и сделал приглашающий жест лекарю, давая понять, что не имею ничего против оказания первой помощи. Меньше, чем через час Грушевский мог помереть, но в мои планы не входило его возрождение аки птицы феникса. Вчера Каменецкий был к нему снисходителен, убив и позволив подняться. Но я не так любезен. Оно вроде как я с ним на месте посчитался за проделку с носовым платком. Но он ведь решил оставить последнее слово за собой. Вот теперь пусть и подумает на будущее, стоит ли оно того.

С княжичем я решил также закончить как можно быстрее. Его-то мучить в мои планы не входило, не дурак плодить себе врагов. Поэтому в атаку бросаться не спешил, решил сработать при первой же контратаке. В свою очередь и Каменецкий не торопился, аккуратно прощупывая оборону. Успел оценить мои способности, наблюдая за предыдущими схватками. Два поединка, две серьёзные, практически смертельные раны о чём-то да говорят.

Наконец княжич что-то там для себя решил и взорвался целым каскадом ударов. Он был настолько стремителен, что несмотря на моё предвидение, всё, на что меня хватало, это успевать сдерживать его натиск, постепенно отступая, благо манеж большой и это несложно.

Наконец я увидел возможность и, отмахнувшись от очередного выпада, ударом ладони сбоку по клинку контратаковал. Как по мне, то я был достаточно быстр, но рунные цепочки и зелья усиления работают. Я успел убедиться в этом на собственном опыте, когда наблюдал атаку не магических тварей, словно в замедленной съёмке. Каменецкий всё же успел среагировать и попытался увернуться, но больно уж положение у него оказалось неудобным. Впрочем, он и не подумал сдаваться, попытавшись предпринять хоть что-то. В результате мой клинок, нацеленный в сердце, пронзил княжича насквозь, пройдя через правое лёгкое.

Несмотря на острую боль и тяжёлую рану, он попытался рубануть меня шпагой на противоходе. Однако я успел среагировать, вновь отбив атаку ладонью и заработав очередной неглубокий порез. После чего отскочил назад, извлекая из тела княжича свою шпагу.

Мысленно матернувшись, я приготовился вновь атаковать Каменецкого, чтобы добить и лишить мучений. Но в этот момент его нога подломилась, и он завалился на бок, хрипя и пуская кровавые пузыри. Всё. Однозначно не боец. Добить такого означает заполучить дурную репутацию, и как-то наплевать, что это пойдёт ему только на пользу. Оставить без помощи, обречь на мучительную смерть, что так же не способствует повышению авторитета. М-да. Похоже, попадос.

Глава 22

Мышиная возня?

— Войдите, — повысив голос, произнёс старый князь Зарецкий.

Дверь отворилась, и в проёме появился его старый дьяк. Выглядел он виноватым и не осмеливался поднять взгляд на своего господина.

— Осталось только понять, в чём ты провинился, Аристарх. Говори, — отложив перо, разрешил патриарх рода.

— Ваш приказ относительно княжича Каменецкого выполнить не удалось. И пока непонятно, когда получится.

— Причина?

— Его светлость дрался на дуэли и был тяжело ранен. В настоящий момент прикован к постели, и не ясно, когда он поднимется.

— Полагаешь, что в назидание отец запретит ему ускоренное лечение?

— Сомнительно. Но сам Михаил Антонович обладает натурой артистичной, а потому, возможно, станет ограничивать себя, дабы создать должное впечатление среди окружающих.

— Проще говоря, любит повыпендриваться щ-щенок, — недовольно бросил князь.

Ольга в тягости, терять время никак нельзя. Нужно как можно быстрее сделать следующий ход, иначе время будет упущено. А оно сейчас едва ли не главный фактор.

— И кто его так? — после секундной паузы спросил Игорь Всеволодович.

— Новичок, которого только перевели в университет из Орла.

— Из худородных дворян, что ли?

— Так и есть.

— А как так вышло, что мы о нем ни сном ни духом? Орёл перестал быть вотчиной князя Зарецкого? — прекрасно поняв, что речь о сильном одарённом, удивился князь.

— Мальчишка скрывал свой дар, хотел сам устроить свою судьбу.

— В сказку попал, что ли? Не суть. Платон что-то делает, чтобы заполучить его? — имея в виду своего сына и по совместительству главу рода, спросил он.

— Я пока не готов доложить об этом.

— Ну так выясни всё доподлинно. И не тяни с этим. Да по щенку Каменецкому держи руку на пульсе.

— Слушаюсь, ваша светлость.

Дверь за дьяком закрылась, а князь задумался. Если всё правильно разыграть… Признаться, он думал, что всё будет шито белыми нитками, но при таких раскладах наметать, конечно, придётся на скорую руку, зато шов получится не таким броским. Да, тут определённо есть над чем подумать.

— Никита Григорьевич.

Я обернулся на знакомый голос и ожидаемо увидел княжну Аничкову. Её свита остановилась в нескольких шагах от нас. Как видно, разговор не для посторонних ушей. Я невольно поймал на себе хмурый взгляд Елагина. Вот же ещё Отелло.

— Елизавета Петровна, — обозначил я поклон.

Аничкову не удовлетворило такое приветствие, и княжна протянула мне ручку, к которой я приложился. После чего она указала мне рукой вдоль коридора, предлагая пройтись. Я лишь пожал плечами и пошёл рядом с ней, не представляя, как можно вести уединённую беседу, когда вокруг снуют студенты.

Впрочем, всё очень быстро разрешилось. Мы завернули в аппендикс со световым окном, который поспешили освободить находившиеся там. Похоже, у моей собеседницы непререкаемый авторитет в университете. Ну или рыбка помельче не желает влезать в дрязги более крупной, как и оказываться на её пути.

— До меня дошли слухи, что вы не удовлетворились одним лишь оскорблением княжича Каменецкого, но ещё и тяжело ранили его. Теперь ему придётся проходить долгое лечение, оставаясь прикованным к постели в течение нескольких дней. И не только ему.

— Бывает. Зато теперь другие хорошенько подумают, прежде чем задевать меня, — пожал я плечами.

— Бывает? Я вижу, что вы не понимаете, во что влезли. Начнём с Грушина. Его батюшка вассал и приближённый князя Артамонова, что сидит на столе в Твери. Соответственно, вы настроили против себя сторонников князя. С Каменецкими понятно, но помимо них ещё и Зарецкие. Михаил Антонович и Ольга Платоновна помолвлены, и между этими родами наметилось сильное потепление. Для их представителей и сторонников вы сейчас, как красная тряпка для быка.

— И? — совершенно спокойно поинтересовался я.

В университетские интриги я влезать не собирался. В том, что будут подставы, не сомневался. Но по большому счёту это всё мышиная возня. Моя задача по максимуму использовать время обучения в университете, чтобы овладеть необходимыми знаниями, в достаточной мере развить дар и позаботиться о финансовой независимости. И пока всё идёт именно так, как и задумывалось. А студенческая суета это всего лишь буря в стакане.

Хотя-а-а добавилась ещё одна задача. В кратчайшие сроки выбрать себе пассию, которая устроит и царя-батюшку, и меня грешного. А то ещё женят на какой-нибудь грымзе. Не получается ведь жить одними лишь моими хотелками. А потому нужно как-то подстраиваться под общество. У меня даже мысли нет прогнуть его под себя.

— И я предлагаю тебе покровительство. Войди в мою свиту, и остальные трижды подумают, прежде чем задевать тебя и строить козни, — ответила Аничкова.

— Я подумаю, Елизавета Петровна, — с самым серьёзным видом ответил я.

Она посмотрела на меня внимательным взглядом, после чего медленно кивнула и направилась на выход из аппендикса. Я вновь встретился взглядом с Елагиным, и его угрюмость не обещала ничего хорошего. Вот интересно, чего мне следует ожидать от него?