Злодейка на полставки или драконий переполох (СИ). Страница 21

Из легких мгновенно выбивается воздух. Раскрыв в панике губы, я ошарашенно смотрю на него.

— Один вопрос, Уинтер, — он упирается рукой в ствол дерева и подается вперед.

Меня обдает жаром его ауры. Низкий голос звучит так, что по телу проходит ощутимый разряд тока.

— Что вас связывает с Хорстом?

Сердце пропускает удар. Машинально сжимаю ладонь с печатью клятвы. Мне начинает казаться, что на снова проступила.

— Отвечай, — в потемневших глазах дракона плещется ярость. Он внезапно переходит на “ты”. Прям как Гуго и мне это ничего хорошего не предвещает.

Он поднимает руку и на кончиках его пальцев искрит серебристый свет.

— Два варианта, — произносит мне в губы. Лицо дракона так близко, что на моей коже оседает его дыхание. — Ответишь на вопрос прямо. Если нет, то поверь, у меня есть способ узнать все самому. Только тебе это не понравится.

Я завороженно смотрю на серебристое мерцание на кончиках пальцев дракона.

Что это?

— Ментальная магия, — поясняет Александр, будто считывая мои мысли и я съеживаюсь. — Это очень больно, Уинтер. Я не хочу причинять тебе боль, поэтому будь благоразумной.

Горький привкус собственного страха застревает в горле. Я чувствую как пересыхают губы.

Александр не прикасается ко мне, но разделяющая нас преграда настолько ничтожно мала, что я все равно ощущаю себя зажатой в тисках.

— Прекратите, — жалобно пищу. На большее меня не хватает. Сильно подавляет его близость и исходящая опасность.

— Отвечай на вопрос.

— Я не знаю.

— Снова ложь. Я чувствую ее запах, — он морщится, будто действительно ощущает раздражающий его аромат.

— Он ничего толком не хотел. Его интересовало, насколько хорошо я с вами общаюсь.

Не вся правда, но близко.

— Для чего? — глаза дракона ледяными копьями впиваются в мои зрачки. — Это он тебя ко мне подослал? Ему надо было, чтобы я был здесь?

— Нет. Не он. Это была моя инициатива, — стараюсь смотреть и говорить уверенно. Стараюсь как могу.

— Хорст дал тебе информацию о моих переписках?

— Нет, он вряд ли о них знает, — отчаянно мотаю головой.

— Кто твой источник? — серебряные искры разгораются, свет от них падает на черты мужчины, создавая опасную игру светотеней.

— Не могу сказать, но он не связан с Хорстом и никогда вам не навредит.

Самое худшее, что от волнения мне становится нехорошо. На сознание давит тяжелая аура дракона. Сердце бьется на разрыв. Корсет сильно давит на грудь и я не могу нормально дышать.

Глава 15

— Катастрофа…— шевелю онемевшими губами, провожая охотников и очень надеюсь, что меня никто не слышит.

Зря надеюсь.

— Большего лицемерия в жизни не видела, — надменное ворчание под боком выбивает меня из ступора.

— Валери? — оборачиваюсь в ее сторону.

Девушка зло кривит губы, по щекам ползут пятна и в глазах сквозит лютой неприязнью.

— В чем дело, Валери? Что тебя так расстроило?

— Разве не очевидно?

— Нет. Не очевидно, — развожу руками. Ее враждебность набирает новый оборот.

— Думаешь, герцог найдет для тебя единорога? — она так резко и высоко вскидывает брови, что на гладком как фарфор лбу, вырисовывается морщина. — Это невозможно! Все это знают! Единорогов давно никто не видел.

Каждое свое хлесткое слово девушка сопровождает активной жестикуляцией кулаков, того гляди мне в нос ненароком попадет.

На всякий случай отшатываюсь.

— Валери, я все еще не понимаю, в чем дело.

И откровенного говоря, очень хочется сбежать от всеобщего внимания, которого с появлением рядом со мной Валери стало в разы больше. На горизонте маячит стол с едой и мне срочно надо заесть стресс или просто себя чем-то занять.

Отступить от разъяренной девушки не получается. Она оббегает меня и преграждает дорогу.

— Не притворяйся. Ты…ты мне сказала, что уверена в моей победе, — ее голос срывается на обиженный писк. — Выходит, ты откровенно лицемерила.

Ах вот в чем дело.

Бедняжка на самом деле боится, что Александр волшебным чудом раздобудет единорога и у нее не получится стать королевой на празднике магнолий.

Приподняв бровь, замечаю, как она шумно вдохнув, собирается одарить меня новой порцией недовольства.

— Валери, успокойся! Пожалуйста, — поспешно осекаю ее, — ты сама сказала, что найти единорога невозможно. Раз невозможно, то тебе не о чем переживать.

Опешив, она будто в замедленной съемке хлопает ресницами. Я пользуюсь ее замешательством, обхожу девушку. Иду на ароматы закусок.

Не дохожу и пары метров, Валерия снова вырастает на пути.

— Уини, объясни, для чего ты выбрала единорога? У меня не сходятся твои слова с действиями.

— У меня дурацкое чувство юмора, — озвучиваю первое, что приходит в голову. Это лучше, чем объяснять, что мой выбор по сути — творческий экспромт Летти и для меня самой ее фантазия стала сюрпризом.

— Что? — у девушки опускается челюсть.

— Говорю, что шутки у меня плохие.

— И все?

— Ага, — я наконец добираюсь до стола.

Подхватываю плоское блюдо из тончайшего фарфора, настолько легкого, что я едва ли ощущаю вес посуды.

За мной наблюдают. Ловлю на себе ощутимые взгляды, сопровождающиеся перешептываниями.

Некоторые из них игнорирую, а некоторым отвечаю вежливой улыбкой. Она действует на любопытных сплетников как дихлофос на москитов. Сразу отворачиваются. И похоже я заставляю их смущаться.

Валери не отстает и быстро оказывается рядом с похожим блюдом. Чуть не врезается в меня, когда я тянусь к серебряной кастрюльке.

— У тебя не получится меня обмануть, Уини, — тихо заявляет она.

— Даже не пытаюсь.

Пытаюсь, но совсем чуть-чуть. Скорее недоговариваю некоторые моменты.

— А еще я уверена, что ты хотела как и я, амарока.

Ого, а она близка.

Пропускаю заявление Валери мимо ушей, со звоном опускаю крышку обратно и наполняю блюдо брускеттами с лососем.

Валери повторяет мое действие и тоже заглядывает в кастрюлю, затем недовольно закрывает.

— Признавайся, что ты задумала, Уини? Я же знаю, что ты никогда не будешь делать ставки без уверенности в победе.

А вот тут уже я удивляюсь. Зная истории главной злодейки “травницы для черного дракона”, я не могу согласиться с Валери. Уинтер постоянно совершала импульсивные и необдуманные поступки.

— Ага, я тебя раскусила, — она трактует мою реакцию по своему. — Ты будешь жульничать, да?

— Нет. С чего ты взяла?

Валери приманивает меня пальчиком, я наклоняюсь и она заговорчески шепчет мне на ухо:

— Потому что я знаю тебя, Уини Блеквуд. Знаю гораздо лучше многих. Ты не привыкла проигрывать, особенно мне…

Неожиданно тембр ее голоса наполняется вибрацией и звучит эхом. В голове полыхают воспоминания. События из детства Уинтер быстро сменяются одно другим и демонстрируют мне историю отношений с Валери.

В книге упоминалось соперничество двух девушек. Но если Уинтер была злодейкой, то Валери проходным второстепенным персонажем, которая ничем особо и не выделялась кроме безграничного самомнения, стычками с Уинтер и мелкими пакостями Фло, ради развлечения.

Но судя по воспоминаниям — Валери сыграла значимую роль в жизни главной злодейки Империи.

Я как наяву вижу то, как детская, почти сестринская дружба внезапно превращается во вражду.

Картинки разбитой куклы вызывают особую боль. Это точно воспоминание Уинтер. Я знаю, что кукла — последний подарок ее матери баронессы.

И Уинтер уверена, что это Валери, ведь та так хотела точно такую же.

Взрослые считают ситуацию досадным недоразумением.

Под звон бокалов мужчины обсуждают дела у камина в кабинете графа Драмстора. Горничная пытается увести девочку, жалобно извиняется.

Маленькая Уинтер смотрит исподлобья на взрослых. В руках остатки игрушки. Отблески огня и бокалов отражаются в заплаканных глазах.