Начальник Культуры (СИ). Страница 39

Я развернул газету и сразу наткнулся на заголовок. Броский, с нажимом, рассчитанный именно на то, чтобы зацепить. Подсознательно я уже понимал, что будет внутри, но всё же позволил себе секундную паузу, прежде чем прочитать текст: «финансовые нарушения», «нецелевые траты», «фарс вместо культуры». Ниже две фотографии. На первой — я на сцене, в косухе, с микрофоном в руках. Панки рядом, толпа скандирует, руки взмывают вверх. Вторая — члены комиссии в первом ряду, их лица напряжённые, будто они сидят не на концерте, а в зале судебных заседаний. Контраст был слишком очевиден, чтобы быть случайностью.

Я медленно перевернул страницу, пробегая глазами текст, написанный явно по заказу.

— Кто автор?

— Какая разница? — Карл с напряжением хмыкнул. — Важно то, что писали не просто так. Рубанов готовился. Говорят, уже с утра обсуждают в областном центре.

Я свернул газету, сцепив пальцы в замок.

— Что именно обсуждают?

— Версия простая. Концерт — показуха, траты на народные гуляния при дефиците бюджета. Плюс, естественно, «фальсификация финансовых отчётов».

Я медленно выдохнул. Всё шло по ожидаемому сценарию. Если нет реальных нарушений, их можно придумать. Если нельзя ударить напрямую, всегда можно использовать проверенный метод — запустить слух, сделать его частью повестки, а потом преподнести как «обоснованные сомнения» и будто бы вообще нечто общеизвестное.

Карл сел на край стола, скрестив руки на груди в защитной позе.

— Думаешь, как ответить?

— Думаю, откуда будет первый удар.

Он кивнул, задумчиво постукивая пальцами по подбородку.

— Говорят, Рубанов был где надо ещё до того, как газета вышла.

Карл подался вперёд, чуть понизил голос.

— У меня там кум работает, и он слышал, что говорили в коридорах. Некоторые уже настроены против тебя. Они ещё не уверены, но сам факт, что обсуждают – плохой знак.

Я кивнул, обдумывая его слова. Это было логично. Местные могли колебаться сколько угодно, но если область начнёт давить – они быстро займут удобную позицию.

Карл достал сигарету, покрутил её в пальцах, но не закурил. Просто наклонился ближе.

— Ты понимаешь, да? Они не остановятся. Если сегодня бюджет, то завтра – запросы сверху, проверки. Они попытаются сломать тебя и делать это будут методично.

— Пусть пробуют. Мы-то тоже не сидим сложа руки, — я усмехнулся.

Взял ручку, подвинул лист бумаги и начал делать пометки:

«Газета — слухи — проверка отчётности — давление на бюджет.»

Рубанов, похоже, работает через давление, через нужные связи. А если так — первым ударом будет попытка урезать бюджет отдела культуры до состояния скукоженной кураги.

Я взглянул на Карла.

— Готовьтесь, — произнёс я спокойно. — В ближайшие дни начнётся веселье.

Карл уже собирался что-то сказать, но замолчал, бросив взгляд в окно.

— Кстати, про концерт… Ты в курсе, что твои панки теперь звёзды местного масштаба?

Я нахмурился. После такого выступления было логично ожидать внимания к ним.

— А что? Кто-то заинтересовался?

— Они сами, — Карл кивнул на улицу. — Пришли утром, ждут во дворе. Бдительный их привёл.

— Зачем?

— Ну, во-первых, благодарить, — ухмыльнулся Карл. — А во-вторых… хотят узнать, что дальше.

Я поднялся, накинул пиджак и направился к выходу. Мы вышли из здания, спустились вниз, и уже у входа я увидел знакомую компанию. Панки стояли группой, явно чувствуя себя не в своей тарелке. Бдительный – чуть в стороне. Сложив руки на груди, он молча наблюдал за ними.

Без броских костюмов, без грима, без сценического образа — теперь это были просто парни. Но смотрели они как-то по-другому. В их взглядах уже не было прежней бравады. А еще — они были трезвыми.

— О, сам начальник, — протянул один из них, с ухмылкой отступая в сторону.

— Мы тут, значит, решили зайти, сказать спасибо, ну и… спросить, что дальше? — произнёс другой, явно нервничая.

Я поздоровался с ребятами за руку и поинтересовался:

— А дальше что… как сами смотрите? Вы хотите выступать?

Парни переглянулись. Их уверенность в себе после концерта явно укрепилась.

— Да, хотим, — выдавил один из них.

— Где?

— Ну, мы не знаем…

— Вот именно.

Они замолчали.

— Вы провели один концерт. Срывать голос под "Прыгну со скалы" на сцене — это одно. Держать внимание публики раз за разом — совсем другое.

Бдительный пристально смотрел на меня, но не вмешивался.

Я сделал шаг ближе, заглянув в глаза каждому.

— Хотите дальше — значит, доказывайте. Не мне, конечно. Себе.

Тишина зависла на несколько секунд. Было видно, как у них в головах что-то щёлкнуло, как осознание медленно, но верно формируется.

— Ладно. Доказывать – подойдёт.

Я не сдержал улыбки.

— Вот и правильно.

— Шеф, ты тогда говори нам, чо дальше будем делать, а? — попросил Бдительный.

— Обязательно, будем на связи.

После разговора с панками я вернулся в кабинет, но даже не успел присесть, как в дверь заглянула Таня. В её руках был плотный свёрток документов, а во взгляде читалась настойчивость. Это был не просто визит ради обсуждения отчётов — она пришла с конкретной целью.

— Максим Валерьевич, нужно пять минут твоего времени.

— Если не о деньгах, то хоть десять, — ответил я.

Таня уселась на стул напротив, не торопясь начинать разговор. Она быстро осмотрела мой стол, взгляд её задержался на смятой газете с заголовком «Культура или фарс?».

— Значит, уже работают? — кивнула она на газету.

— Уже, — подтвердил я, не сводя с неё взгляда.

— И что будете делать?

— Пока наблюдать, — ответил я, задумчиво переворачивая ручку в пальцах.

— Ну, а если всё-таки о деньгах поговорим? — она сделала милую мордашку.

Я отложил ручку и приподнял брови.

— Деньги — зло, но выкладывай, - отмахнулся я. — Слушаю.

Таня выпрямилась, пододвинула бумаги ближе ко мне.

— После концерта о нём говорят. Это факт. Есть ажиотаж, есть публика, есть зрительский интерес. Но пока это всё — просто болтовня на улице и пару статеек в местной прессе. Если оставить так, через неделю всё затихнет, вернётся привычное болото, и Рубанов спокойно продавит свою версию событий.

Она выждала паузу, проверяя, как я реагирую.

Я кивнул, сложив руки на груди.

— Продолжай.

— Если начать грамотно работать с этим инфоповодом, его можно разогнать дальше, – она выделила это слово голосом, и я его оценил. Так выражаться начнут лет через десять-пятнадцать, а она уже – впереди планеты всей. Таня продолжила: – Сделать так, чтобы в повестке остался не вопрос «куда ушли деньги?», а тема «как неожиданно расцветает культура в районе».

— И кто этим займётся? — уточнил я.

Таня подняла один палец вверх, хитро улыбаясь. Я нахмурился, глядя, как она методично раскладывает бумаги. Не торопится, не суетится. Значит, у неё уже есть готовый план.

— Ты ведь не просто так этим занялась, да? – спросил я.

Она пожала плечами.

— Я просто знаю, как работают информационные войны. Если ты не займёшь пространство – его займёт кто-то другой.

Я кивнул, но было ощущение, что она недоговаривает.

— Есть один человек, который может помочь, — выдохнула она.

— Я должен угадать?

— Нет, я просто тебя готовлю. Сегодня днём к тебе зайдёт редактор «Городских вестей» Женя Широков. Он хочет обсудить интервью.

Я медленно постучал пальцами по столу.

— Так это ты его навела?

— А ты как думаешь? — Таня захлопала ресницами.

Я упёрся в неё взглядом.

— И что ты от меня хочешь?

— Чтобы ты не отправил его к чёрту через две минуты разговора.

Я на мгновение задумался, затем медленно кивнул.

— Хорошо. Посмотрим, что он предложит.

Таня довольно захлопала в ладоши, как маленький ребёнок.

— Вот и отлично. Тогда не забудь про улыбку, когда он зайдёт.

Она поднялась со стула и вышла, оставляя меня наедине с мыслями. Я вновь взглянул на смятый заголовок «Культура или фарс?» и задумчиво провёл ладонью по подбородку.




Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: