Начальник Культуры (СИ). Страница 29

Рубанов поправил пиджак, чуть отступая.

— Вы бы глупостей не делали, Максим Валерьевич, а то можно доиграться.

Я не стал отступать.

— Вы тоже не всесильный. И я прямо сейчас рекомендую вам дать мне провести концерт.

Рубанов нахмурился, словно оценивая мои слова. Я сделал паузу, затем кивнул в сторону сцены.

— Видите вон того парнишку?

Рубанов медленно перевёл взгляд на Бдительного, который сидел на краю сцены, настраивая гитару.

— Я полагаю, что вам известно, кто его отец.

Я выдержал паузу, чтобы дать Рубанову переварить информацию.

— И его отец уже приглашён на концерт.

Рубанов не шелохнулся, но в его взгляде мелькнуло что-то нехорошее.

— Ему будет очень обидно, если концерт, на котором его сын будет представлен в положительном ключе, так сказать, покажет свои достижения, вдруг отменится. И всё почему? Потому что кто-то угнал автомобиль с пожарными документами. Как думаете, что он сделает перво-наперво?

Рубанов вздрогнул, хоть и попытался это скрыть, одёргивая пиджак. Он обвёл взглядом своих людей, затем повернулся к инспектору, который ждал команды. Наконец, с лёгкой фальшивой улыбкой он произнёс:

— Вы знаете, Максим Валерьевич, у меня возникла мысль дать вам шанс. Дать молодому специалисту проявить себя. Я думаю, никто не будет против. Тем более, я действительно помню, что документы по части пожарной безопасности имеются, и Максим Валерьевич дошлет их по почте!

Инспектор, выпятив губу, убрал в папку свои документы, но вопросов не задал.

Рубанов же шагнул ко мне ещё ближе и добавил, понизив голос:

— Забери заявление – и можешь проводить концерт. Но за проверку я не отвечаю.

Он улыбнулся уголком губ, затем развернулся и ушёл, оставляя после себя ощущение удушающего контроля. Его люди ещё потоптались в коридорах, делая вид, что фиксируют какие-то нарушения, но я знал, что у них ни черта не выйдет.

Я выдохнул, пытаясь обдумать следующие шаги, но не успел – из-за сцены донёсся чей-то голос:

— Да что за день сегодня такой…

Я повернул голову и увидел хрупкую девушку с коротко подстриженными каштановыми волосами. Ту самую скромницу из сотрудниц ДК. Она злилась, раздражённо сжимая в руках какие-то кабели.

Я узнал её – Катя, техник по звуку. Она была одной из тех, кто вёл подготовку с самого начала, но до того девушка всё держалась в тени. Судя по выражению лица, сейчас она была не в настроении для светских бесед.

— Что случилось? — спросил я, подходя ближе.

Катя даже не посмотрела на меня, продолжая разбираться с клубком проводов.

— Да так… эти идиоты из проверяющих задели стойку с аппаратурой, всё повалилось, половина контактов тут вырвана.

Я посмотрел на сцену – действительно, несколько микрофонных стоек лежали на полу, один из усилителей накренился, словно его кто-то от души пнул.

— Сильно сломали?

— Не знаю. Если кое-кто замолчит и даст мне пять минут, я, может, и выясню, — огрызнулась она, всё ещё не глядя на меня.

Я поднял брови, но ничего не сказал. Она замерла, потом подняла голову и вдруг… усмехнулась.

— Вы ещё здесь?

Она отвернулась, снова сосредоточившись на оборудовании. Я присел рядом, изучая повреждения.

— Дай-ка, — я протянул руку.

Но девчонка сузила глаза.

— Вы что, разбираетесь?

— Дайте посмотрю.

Она секунду колебалась, но всё-таки отдала мне кабель. Я аккуратно распутал провода, осмотрел контакты. Проблема оказалась в перегоревшем предохранителе.

— Сможете достать запасной?

Она вскочила и через пару минут вернулась, передала мне нужную деталь. Я быстро её заменил, закрутил контакт.

— Теперь пробуйте.

Девчонка подсоединила кабель обратно, включила усилитель – и тот загорелся зелёным индикатором. Она моргнула, удивлённо глядя на меня.

— Вы точно не техник?

Я пожал плечами.

— Просто не люблю, когда работу откладывают из-за мелочей.

Она фыркнула, но уже с каким-то… уважением.

— Зовут вас как? — спросил я.

Всё-таки мы с ней ещё по-человечески не знакомились.

— Катя, но мне совершенно некогда с вами болтать. У нас проверка завтра с утра. И если хоть один микрофон не заработает – меня, скорее всего, уволят.

Я посмотрел на неё.

— Не уволят. Я тебе обещаю.

Она кивнула, но по глазам было видно: она ещё не уверена, можно ли мне доверять.

***

Вечер спустился на город, принося с собой тяжёлый воздух, наполненный гарью и напряжением. ДК теперь выглядел совсем иначе, чем утром.

Панки, пусть и нехотя, прибрались в зале, установили обратно реквизит, настроили инструменты. Техники починили аппаратуру, и теперь усилители не только работали, но и звучали явно почище.

К ночи всё было готово.

Я стоял в центре зала, глядя на сцену. Она казалась странно пустой, без суеты, без шума подготовки.

— Ну что, Максим Валерьевич, идём к финишу?

Я повернулся.

Директор ДК стоял у входа в зал, поправляя лацканы своего пиджака. Вид у него был усталый, но удовлетворённый.

— Похоже на то, — ответил я.

Он кивнул, тоже оглядывая зал.

— Честно говоря, я не верил, что вы сможете вытащить это мероприятие.

— А теперь?

— А теперь думаю, что вы упрямый, как танк.

Глава 13

Главное правило, когда приезжает комиссия, – встретить её как дорогих гостей. Я много раз видел, как чиновники совершают одну и ту же ошибку: начинают юлить, метаться, суетиться, прятать недочёты, надеясь, что их не заметят. Но если комиссия захочет что-то найти – она найдёт. Ну а если их встретить с хлебом-солью, с уважением, с улыбками – уже не они тебя проверяют, а ты их принимаешь.

Значит, нужно всё организовать именно так, чтобы с первых минут у проверяющих не возникло желания копаться в бумагах и выискивать недостатки.

Рассуждая об этом, я вспомнил Аветика. Кавказские друзья всегда славились тем, что умеют принимать гостей, накрыть такой стол, за которым человек забудет, зачем пришёл, и уйдёт сытым, довольным, с благодарностью в голосе.

Поэтому сомнений, к кому обратиться, не было. Нужно было только правильно всё подать.

Февральский воздух был тяжёлым – промозглая сырость, снег таял, оставляя грязные лужи, и от каждой машины тянуло бензином и выхлопами.

На центральной площади всё шло своим чередом. Бабушки стояли у гастронома, продавая домашний творог в банках из-под майонеза. Мужики в кожанках лениво жгли время у газетного киоска, обсуждая футбол. Из окна «Жигулей» на всю улицу орал «Сектор Газа».

Я дошёл до магазина и остановился у знакомой вывески «Продукты-24». Магазин был небольшой, но выгодно расположенный – рядом с остановкой, рынком и главной дорогой. Здесь закупались и таксисты, и водители маршруток, и бабушки, и все остальные. Внутри сегодня пахло лавашом, кофе и специями.

За кассой стоял сам Аветик. Худой, в чёрном свитере. Усы топорщатся, взгляд цепкий. Он что-то объяснял женщине у кассы, но, увидев меня, резко замолчал. Глаза сузились, пальцы сжались на прилавке.

— Максим Валерьевич! — всплеснул он руками. — Мы же уже рассчитались!

— Расслабься, дорогой, я не за этим.

Но Аветик и не думал расслабляться.

— А за чем тогда? — насторожился он.

— Мне нужна твоя помощь.

Аветик прищурился, ожидая подвоха, но я поспешил добавить:

— Помощь взаимовыгодная. Есть у меня для тебя предложение.

Хозяин магазина вытер руки о фартук, склонил голову набок и, наконец, кивнул.

— Слушаю, брат.

— Завтра ко мне приезжает комиссия. Люди важные, и их надо встретить с размахом. А когда я подумал про размах, то понял, что это надо к тебе идти!

Аветик сразу заулыбался. Ему явно была приятна такая моя оценка.

Он расправил плечи, вскинул подбородок, будто уже предчувствовал грандиозность мероприятия.

— Э-э, хочешь, чтобы я их накормил, напоил, чтоб им было хорошо?