Цветок пустыни (СИ). Страница 28

— Да, дэса, — мужчина вежливо склонил голову, разговаривая со мной. — Нам нужно проехать через улицу ремесленников и выехать к малым воротам. Там эмир им выделил два дома.

— Показывай, — жестом предложила ехать вперёд. Охрана взяла меня в «коробочку», и мы поехали по оживлённым улицам Шатхара.

Эмират отца слыл процветающим. Поэтому рождение детей не регулировалось. Сытые горожане знали, чем завтра накормят детей. И без боязни смотрели в будущее.

В связи с этим наметилась проблема перенаселения города-государства. Расширять границы некуда. Шатхар обнесён защитной стеной. А за границами города дома строить никто не станет. Да и эмир не позволит. Он — гарант безопасности для населения эмирата. И не станет рисковать подданными.

То, что сейчас назревало, как проблема в Шатхаре, для меня казалось подарком небес. Можно будет предложить людям новое место жительства в нашем с Эрганом эмирате. Единственный вопрос в возрастном цензе. Взрослые и пожилые люди всегда менее охотно встречают новшества и перемены в собственной жизни. А молодёжь легка на подъём. Но я не хотела, чтобы эмират отца вдруг «постарел». Это сразу скажется на экономическом росте.

Подобные размышления ненадолго отвлекли меня от созерцания городской архитектуры. Она была однообразна, но самобытна. Одно- и двухэтажные побеленные дома из песчаника с плоскими крышами, деревянными затеняющими решётками на окнах, пёстрыми навесами над входными дверями.

Улица ремесленников не имела таблички с названиями. Но и так стало понятно, куда мы въехали. Здесь было тише, чем на главной улице. Скорее, тут просто было меньше праздношатающихся горожан. Все были чем-то заняты: вот мужчина толкает впереди себя поскрипывающую деревянную тележку на одном колесе, груженную скобяным товаром; дальше сидит сапожник у открытых дверей под белым навесом и бодро стучит молотком по широкому каблуку сапога. Из следующего дома выскочил юноша, придерживая на голове огромный тюк с нечёсаной шерстью. Откуда-то с боковой улицы потянуло химикатами.

— Что это за запах? — приостановила нурда, повернувшись в седле. Своей остановкой мы создали небольшой затор. Народ стал подходить ближе. Из окон домов тоже высунули любопытные носы женщины.

— Красильня, — ответил воин.

Удовлетворившись ответом, двинулась дальше.

Прохожие кланялись, когда я проезжала мимо них. Не стесняясь, громко переговаривались между собой. Восхищались моим нарядом и блестящими на ярком солнце ювелирными украшениями.

— Это работа мастера Оро, — вытянув шею, говорил прохожий стоящему рядом мужчине с нерасписанной ночной вазой в руках.

— Не похоже. Работа тонкая. Он любит массивные украшения.

— Это жена наследника! — летело со второго этажа.

— Единственная! — раздавалось с другой стороны улицы.

— Говорят, сами Духи избрали её!

— Ула молится в Храме за них каждое утро. Да, сама слышала!

— Вот не пойму, что значит «единственная»? Это что, теперь наши дочери не будут участвовать в Дне выбора? И у них не будет шанса оказаться во дворце? — сварливо раздалось за моей спиной.

Меня заинтересовал этот разговор, и я остановила нурда, разворачивая его назад.

— Вечной вам дороги, уважаемые, — поздоровалась, не слезая с нурда. Совсем невежливо с моей стороны. Но нужно помнить, что я не на Алракисе. Здесь нужно соблюдать каракский этикет. Охрана обступила меня, внимательно следя за округой. Хатим взялся за рукоять меча, готовый в любую секунду обнажить его. Но это их работа.

— Я услышала ваш разговор.

Три женщины испуганно таращились на меня.

— Неужели у ваших дочерей нет достойных женихов? Почему вы так хотите, чтобы они оказались в гареме? И потратили пять лет своей юной жизни, сидя взаперти? Надеюсь, передо мной честные матери. И дело не в желании обогатиться за счёт дочерей?

Видя, что я не ругаюсь, а вежливо разговариваю, женщины осмелели.

— Женихов нынче достойных мало, — ответила со вздохом одна.

— Что так? — участливо спросила.

— Так все хлебные места уже разобраны. Ещё и пришелицы эти, — женщина погрозила кулаком в небо. — Им же тоже нужны женихи! Будут наших парней отбирать. Вот зачем эмир разрешил им по городу ходить? В дома заглядывать. Ходят, смотрят, записывают в свои яркие коробочки. Что считают?

— Воины эмира ничего не говорят. А это пугает наших женщин! И дочерей!

— И за детей боимся. Что это за зелёные морды? Может, они младенцев едят?

— Хм… — я даже опешила от претензий.

Коробочки? Видимо, так местные планшеты окрестили. Среди наёмных работников, прилетевших со мной, было много рас, которых не существовало на Караксе. «Зелёные морды» — это орки. На орбитальной станции оставались дриады, дроу и другие. Их внешний облик для караксцев был необычен. Из общего ответа выяснила одно: эмир ничего не объяснил простым людям. А то, что неизвестно и непонятно, пугает.

— Не беспокойтесь. Всех женихов не заберут. Даже могу сказать, что, наоборот, среди пришельцев есть много неженатых людей.

И это была чистая правда. В процентном соотношении среди всех задействованных в проекте людей было больше. Видя, каким интересом загорелись глаза местных дам, я поспешила остудить их пыл. А то представляю, какие паломничества начнутся к месту жительства парней. Вся работа станет!

— Но не торопитесь! Эмир сам всё расскажет на общинном собрании. И ваши старосты донесут вам, что происходит и почему.

— Почему происходит, мы знаем! Наследник эмира путешествовал в ночном небе среди звёзд и теперь хочет, чтобы у нас было так же, как там. А чем у нас хуже? У нас тоже хорошо!

— А будет ещё лучше! — уверенно произнесла я. — Сами удивитесь, каким станет наш эмират. В пустыне расцветут сады. У вас на столах будут не только финики, а и сладкие фрукты, как со стола эмира. Зелёные травы — такие душистые, что слюнки будут бежать от одного аромата приправленного ими блюда. Будете готовить новые блюда из овощей, и хвастаться перед соседками! Мягким сыром, яйцами будете кормить своих внуков, и радоваться их белым крепким зубкам и прочным косточкам.

— Неужто так всё будет? — восторженно переглянулись женщины.

— Обязательно!

— На всё это немалые монеты нужны, — прагматично заметила одна. Её товарки закивали головами, соглашаясь.

— Нужны. Так ведь заработать можно будет. Работники нужны и в теплицах, и на строительстве… — я резко замолчала. Увлеклась и чуть не проговорилась. До решения Совета рассказывать о новом эмирате не стоило. — Физическая сила, ловкие руки, умение объяснить новичкам, что от них требуется в работе — всё это даст вам нужные монеты. Вы разве не слышали, что набирают и мужчин, и женщин? Работа для всех найдётся. А платят достойно.

— Слышали. Но пришельцам веры нет, — упрямо мотнула головой самая бойкая.

— А эмиру? Или его наследнику? — вложив силу в голос, спросила с высоты своего нурда.

— Верим! — закричали вокруг.

Кроме моих собеседниц вокруг нас давно собралась толпа. Все слушали, хоть и с разным выражением лиц: от скептического до одобряющего, но одинаково внимательно.

— Тогда я приглашаю всех, кто хочет, посмотреть на месте, что нужно делать. Встретимся через три часа за малыми воротами.

Глава 17. Как сложно раскачивать качели

До дома, где расквартировалась моя команда, я доехала в сопровождении увязавшейся толпы. Такое чувство, что жители Шатхара просто оставили свои дела и решили посвятить этот день мне.

Привлечённые шумом с улицы, навстречу мне вышли мои друзья. Сначала в дверях появился оборотень Тирк. На фоне местных охранников, оборотней-львов, он проигрывал в стати. Парень недовольно оскалился и гортанно зарычал в сторону загородившего ему обзор Хатима. Никогда прежде не видела такой первобытной реакции у алраксцев. На моей родной планете проявление первобытных рефлексов среди большинства рас считалось пережитком.

— Эолайн! — из-за плеча Тирка показалась голова моей подруги. Эльфийка с радостным криком бросилась ко мне. Я к этому времени спрыгнула с нурда и устремилась на выручку другу.