Цветок пустыни (СИ). Страница 15

Ногой, правда, наступила на ногу жениху. Тот даже сдавленно хекнул, но не отступил. Прижал меня к себе крепче и сдержанно зарычал, оскалившись на то место, откуда раздавались голоса. Наши почитаемые духи имели скверный характер и были достаточно своевольными, нагловатыми и напористыми, как и драконы. Хотя при жизни не драконами они были, а друидами — пастырями перворождённых драконов.

— «Ну, значит, совет вам да любовь!» — почти хором пожелали духи на три голоса.

— «Держи её, парень, крепко за холку, а то взбрыкнёт!»

— «И под струю огня не нарывайся! Ты хоть и огнеупорный, но мало ли. Вдруг форс-мажор».

— «Какой такой форс-мажор? — строго уточнил женский дух и все услышали звук подзатыльника. — Только попробуй, я тебе все твои жиденькие волосёнки повыдёргиваю из бороды».

— «Ведите себя прилично. Вы же на свадьбе, — укорил их третий басовитый голос и язвительно добавил: — На гнездование в каком тысячелетии собираетесь?»

Меня окатило жаром, даже дымок из ноздрей вырвался. Вот же ж бесцеремонные! Такую интимную тему затрагивают и при всех!

— Мы пригласим отдельным уведомлением, — сдержанно отозвался мой дракон и переставил меня за талию по другую сторону от себя, подальше от духов. Те, кстати, как обычно, не прощаясь с присутствующими и переругиваясь между собой, уже удалялись.

Чуть успокоившись от происшествия, я оглянулась и чуть не рассмеялась непочтительно. Ула стоял, подкатив глаза от экстаза так, что только полоска белков выглядывала. При этом на верхних веках был нанесён макияж — открытый глаз. А я раньше даже не обратила внимания на это художество. Плотненький мужчина вытянулся сусликом и со свечой в руках раскачивался из стороны в сторону, бормоча под нос слова благодарности. Короче, цирк на выезде!

Эмиры, правда, вели себя сдержанно, хотя после уходов духов переглядывались между собой несколько настороженно. Не галлюцинация ли это была?

— Можно считать, что мы женаты? — робко поинтересовалась у Эргана. Тот встряхнул головой и поднял наши руки с помолвочными татуировками.

Духи дело своё знают. Пока мы слушали пожелания и наставления от высших существ, они провели обряд в полном объёме, и теперь на руках у нас с супругом красовались завершённые цветы, да ещё с веточками нежных бутонов, загнувших свои головки в обход большого пальца на ладонь.

Эрган сам потянулся к бархатной подушечке с браслетами, удачно оказавшейся лежащей на алтаре. Тот красивый браслет с сапфирами он застегнул на моей левой руке, но прежде нежно поцеловал то место, которое потом было скрыто украшением, и произнёс:

— Сладость моей души, отрада моих глаз, нежный цветок, моя Эолайн. Отныне ты моя супруга по законам наших Духов и по моему пламенному желанию. Разделим вечность, моя любовь. Я буду твоей силой, защитником, крепким плечом. Все, что есть у меня — твоё.

Я восхищённо охнула. Слова клятвы дракона пришлись мне по душе.

Теперь я потянулась за мужским браслетом. Прежде, чем застегнуть его, я приложилась лбом к запястью Эргана, тем самым выказывая уважение мужчине. Он был его достоин. Не раз убеждал меня в этом своими поступками и делами.

— Любовь моя, Эрган, я разделю с тобой вечность. Больше никаких сомнений. Ты — мой супруг. Ты тот, кто подарит мне радость первого полёта! Все, что есть у меня — твоё. Мы рука об руку пойдём вместе по нашей вечности, радость моей жизни! Твои объятия будут для меня единственными в этой вечности. Если я твой цветок, то ты мой несгибаемый стебель. Куда ты повернёшь, туда и я, душа моя.

Скрепили мы свои клятвы поцелуем. Целомудренным касанием губ. Но, казалось, что прикасались мы в тот момент нашими сердцами–половинками, объединяя их в одно общее сердце. Одно на двоих.

Глава 9. Свадебное празднование

Первыми Храм покинули гости эмиры. Далеко они не ушли. Разделившись, на вивернах выстроились в две шеренги, сопровождая нас по дороге от Храма ко дворцу.

Гордый отец ехал впереди всех. Сразу за ним скользила янтарно-медовая виверна Эргана, неся нас на себе. Эмир усыпал наш путь подношениями. Он горстями разбрасывал на две стороны сладости и мелкие монетки в ликующую толпу. Юркие мальчишки выскакивали вперёд взрослых и выхватывали сладости друг перед другом. Хотя взрослые не отставали. Радостные возгласы, приветственные крики сопровождали нас всю дорогу до стены, опоясывающей эмирский дворец.

Эрган крепко прижимал меня к себе. Спиной я чувствовала, как его грудь вибрирует от довольного драконьего урчания. Оно действовало успокаивающе, так что почти сразу я расслабилась и улыбалась под платком, глядя на наивную радость горожан. На Алракисе такой традиции не существовало. Свадебные церемонии драконов давно стали закрытыми, только для своих. Пресса допускалась в строго регламентированное время, сразу после долины Друидов, чтобы сделать пару официальных снимков. В основном, церемония оканчивалась обильным застольем в Гнездовье, откуда молодые сбегали и проводили время вдвоём в какой-нибудь романтичной, с точки зрения драконов, обстановке.

Атмосфера праздничного Шархатра цепляла. Яркие растяжки флажков косо перечерчивали улицы на уровне крыш. Да и крыши не были пустыми. Кто-то, стараясь лучше рассмотреть шествие, устроился на плоских крышах и оттуда радостно улюлюкал.

От самого Храма звучала музыка. Барабанщики шли за нами. Почти у всех вытянутые барабаны были закреплены ремнями на поясе. Только один нёс гигантский барабан. Он имел низкий тембр звучания и хорошо оттенял голоса своих собратьев. Молодые мужчины руками выбивали громкий бодрый ритм. А оборотни-воины из отряда Эргана пели песню без слов. Мужские гортанные голоса пробиралась под кожу дразнящим зудом.

От всего этого чувствовала я себя немного странно — словно во мне пузырился игристый напиток и драконице было мало места внутри. Хотя она активно не рвалась наружу. А как бы ворочалась, приспосабливаясь к новому размеру. Топталась, как бы приноравливаясь перед последним шагом.

Мысли были немного путанными. Я пыталась понять что изменилось во мне с того момента как я сказала заветное «да» и произнесла клятву. Или «да» я не говорила, а только клятву? Хотя какая разница, если теперь мы с Эрганом муж и жена!

Копалась я в себе и не находила изменений. Сознание не заволакивало от желания раствориться в своём избраннике. Срочно гнездоваться мне не хотелось, как рассказывала мама, вспоминая свою свадьбу с отцом. Да и бабушка Ядвига говорила, что свадьба — это всегда та точка отчёта для женщины, после которой её желания приобретают одну зацикленную направленность — обзавестись потомством, как можно быстрее.

— Ты шумно думаешь, — вдруг раздалось над ухом. Голос Эргана звучал иначе. Он словно стал глубже, бархатистее и проникал в самую мою женскую сущность. Сглотнув, я повернулась к нему, заглядывая в невозможно синие озёра его глаз. Утонуть в них можно. Или раствориться?

— Ты слышишь мои мысли? — прошептала. Вот уж не думала, что испугаюсь этого. Я готова ради пары на всё. С жизнью расстанусь, если понадобиться, но впустить в мысли…

Все драконы в той или иной степени менталисты. И меня с детства учили защищать свой разум от вторжения. Обучал лучший из лучших — отец.

— Мне не нужно забираться в твой разум, Эолайн, — вздохнул дракон. — Просто я тебя чувствую. Твою прекрасную головку переполняет мыслями. Оставь всё на потом. Радуйся нашему празднику и помни, что я тебе пообещал. Ты сама должна меня попросить о гнездовании.

Его рука с зажатыми поводьями крепче притиснула меня к нему. Мизинцем он погладил мой живот. Несмотря на слои плотной одежды, эта ласка вызвала неконтролируемую дрожь и противоположные желания: вжаться в его крепкое тело сильнее и отодвинуться. Борьба с собой была недолгой. Я вновь прижалась к нему спиной и поморщилась. Собственная трусость раздражала. Мой мужчина достоин большего, чем сомневающаяся в нём жена.

«Нужно больше ему доверять» — напомнила себе и с облегчением увидела, что мы подъехали к массивным окованным железом воротам.