Баллада о нефритовой кости. Книга 4. Страница 8

– Щенок! – Нинлян в ярости прижал его к земле. – Куда ты собрался?

На подмогу Сумо ринулся Яньси и вцепился в кулак товарища.

– Не смей его бить!

Не обращая ни на кого внимания, Сумо вытер кровь с лица. Он не проронил ни звука, хотя явно страдал от боли. С трудом поднявшись, он посмотрел на то, что сжимал в ладони. Это был бумажный журавлик, неподвижный, не подающий признаков жизни.

Его ведь сделала она? Голос сестрицы звучал так отчетливо!

Сумо оцепенело таращился на кусок бумаги, кровь из раны на руке окрашивала журавлика в ярко-алый. Откуда прилетела эта птичка и как много времени она провела в дороге? Проделав долгий и трудный путь, журавлик растерял все силы, но все же донес ее голос.

Да, она звала его издалека, она призывала его вернуться!

Она не бросила его! Она искала!

– Отпустите меня! – Щуплый ребенок, казалось, сошел с ума, он оттолкнул окруживших его детей и бросился к воротам. – Выпустите! Скорее! Я должен вернуться к ней!

– В чем дело? – раздалось за его спиной: суматоха во дворе встревожила Жуи. Подбежав, она побледнела от ужаса. – О Небо! Сумо, почему ты весь в крови? Что у тебя с рукой?

Жуи схватила ребенка за руку, чтобы осмотреть его раны.

– Не трогай! Не прикасайся ко мне! – оттолкнул ее Сумо, в его глазах плескалась ярость, маленькие кулачки были сжаты, и он почти прорычал: – Вы, ублюдки, выпустите меня отсюда! Сестрица… сестрица ищет меня!

– Сестрица? – Жуи увидела бумажного журавлика, зажатого в ладони Сумо, выражение ее лица изменилось, и она хрипло произнесла: – Этот бумажный журавлик от княжны Чжу Янь?

Сумо кивнул и громко закричал:

– Выпустите меня!

– Сестрица? – Жуи обдумывала, что бы ответить.

Нинлян, стоявший рядом, холодно усмехнулся и крикнул своим товарищам:

– Смотрите, этот щенок зовет кунсанскую сестрицу! Что за продажная душонка! Ест у одних, а служит другим! Послушный раб, вскормленный кунсанской княжной!

– Заткнись! – выкрикнул Сумо и ударил соперника кулаком.

– Перестаньте! – Жуи схватила его за запястье и резко дернула, разводя соперников.

Строго посмотрев на Нинляна, она притянула Сумо к себе и усадила на землю: нужно было обработать рану и остановить кровотечение. Проволока вошла в плоть неглубоко, но из-за того, что ребенка с силой стянули со стены, порез был длинным, почти во всю руку, и выглядел жутко.

– Быстрее, принеси бинты и мазь! – крикнул Яньси Нинляну, не дожидаясь приказа.

Тот фыркнул, но послушно умчался, всем своим видом выражая недовольство. Быстро найдя все нужное, он вернулся и, не глядя на Сумо, бросил лекарство ему в ноги.

– Нинлян, – строго прикрикнула Жуи, – не глупи!

– Это моя вина… Я не смог их остановить, это все из-за меня, – опустил голову Яньси, обращаясь к Жуи. – Сестрица, не вини Нинляна.

– Я вас не виню. – Жуи взяла мазь, взглянула на сопротивляющегося Сумо и вздохнула: – Я знаю, что у этого ребенка строптивый нрав, с ним трудно поладить. Не обращайте внимания. Продолжайте тренироваться.

Дети отступили и вскоре они остались вдвоем.

– Выпусти меня! – Сумо отчаянно пытался вырваться из рук Жуи, но та просто заблокировала акупунктурные точки ребенка, лишив его возможности сопротивляться.

– Не шевелись. – Она нахмурилась, осторожно нанося мазь.

Сумо еще немного поборолся, но понял, что это бесполезно, помрачнел и, яростно скрежеща зубами, произнес:

– Даже если вы запрете меня в железной клетке, то не сможете удержать! Если не отпустите, рано или поздно я всех здесь убью и выйду сам!

В его голосе звучала такая ярость, что Жуи на мгновение обомлела.

– Что ты сказал? – Она подняла голову, пристально вглядываясь в лицо ребенка семи-восьми лет на вид, в ее взгляде было потрясение и печаль. – Что ты сказал, Сумо? Ты хочешь истребить своих сородичей? Убить этих детей?

– У меня нет сородичей! – сердито крикнул Сумо. – Я сам по себе!

– Вздор! Как это – нет сородичей? Считаешь себя особенным? Несчастней всех прочих? – Жуи в сердцах встряхнула его и сурово сказала, указывая на других детей: – Взгляни на них! Как и ты, они с рождения были рабами, как и ты, они выросли в клетках, их родители умерли, так же, как и твои! Им не на кого опереться в этом мире. Все эти дети такие же, как ты! Они пережили так много страданий, что иным хватит на всю жизнь!

Мало кому доводилось видеть, как сердится нежная красавица Жуи. Сумо был потрясен, на его маленьком личике не отразилось никаких эмоций, но взгляд неуловимо изменился.

– Послушай, ты не единственный, кто страдал в этом мире. Не думай, что только с тобой случились страшные несчастья, – Жуи, склонив голову, пристально вглядывалась в глаза Сумо. – На протяжении тысячелетий люди Кунсана господствовали над нами. Все русалки страдали! Мы все одинаковы!

Сумо молча слушал ее, но, опустив голову и увидев окровавленного бумажного журавлика в своей ладони, вдруг снова вздрогнул. Подняв взгляд, он громко сказал:

– Пусть… пусть даже они тоже прошли через страдания, пусть каждая русалка в этом мире мучилась, почему это должно меня касаться? Почему я должен оставаться здесь? Почему я должен стать такими, как они?

– Что? – Жуи не верила своим ушам. – Тебе все равно, что страдают другие?

– Именно! – Сумо отыскал взглядом Нинляна, глаза его холодно сверкнули. – Они мне отвратительны!

– Отвратительны? – Жуи тихо вздохнула, уголки ее губ приподнялись в печальной улыбке. – Ты не знаешь, что такое дружба, и неудивительно: ведь у тебя никогда не было товарищей по играм… Но почему ты так стремишься к этой кунсанской княжне? Она… использовала на тебе какое-то заклинание?

В лице ребенка что-то дрогнуло, он плотно сжал губы и отвернулся.

– Не твое дело, – резко бросил он. – Не смей… не смей говорить плохо о моей сестрице!

– Хорошо, не буду. – Зная его характер, Жуи решила не развивать щекотливую тему и снова тихо вздохнула: – Сумо, если бы ты захотел с ними поладить, то сразу бы понял, что все они очень хорошие. Они больше, чем кунсанская княжна, заслуживают того, чтобы стать твоими товарищами.

Сумо презрительно фыркнул и ничего не ответил.

– Давай я познакомлю тебя с ними, – предложила Жуи и кивнула на детей. – Это Яньси – он здесь главный. У него прекрасный характер, он умеет сплотить очень разных детей. Яньси способен здраво оценить ситуацию и в будущем обязательно станет лидером.

Дальше Жуи указала на того, с кем подрался Сумо.

– Нянлин попал сюда вместе с Яньси. У него талант к боевым искусствам, однако очень вспыльчивый нрав и склонность к конфликтам. Дети его побаиваются, но мне он нравится.

Жуи продолжала рассказывать о детях:

– Вон того высокого крепыша зовут Гуанхань. Такое телосложение – редкость для русалок. Гуанханю единственному здесь по силам тяжелое оружие. Застенчивую молчаливую девочку зовут Сяо. Она и ее младшая сестра Тин попали сюда вместе, думаю, в будущем этим красавицам предстоит сыграть большую роль. А того щупленького зовут Би, он необычайно гибок и ловок, хотя физически не очень силен и часто болеет…

Сумо слушал с равнодушным видом. Внезапно он задал вопрос:

– Вы заперли их здесь и тренируете. Для чего все это?

– Для чего? – Жуи удивленно повернулась к Сумо. – Этими детьми торговали на Западном и Восточном рынках, мы избавили их от рабства.

– А теперь, когда они больше не рабы… почему вы не отпустите их? – Сумо взглянул на детей, ловко управлявшихся с оружием, взгляд его был полон мрачного сомнения. – Вы ведь спасли их для чего-то, верно? У вас была цель! Вы хотели, чтобы они с детства тренировались и в будущем стали солдатами Армии Возрождения! Чтобы они были готовы умереть за вас!

– Нет! Они сами захотели остаться! – строго прервала Жуи, чуть повысив голос. – Внешний мир слишком темен, выйдя отсюда, русалка может только вновь стать рабом. Они предпочли свободу и оружие!

– Красиво сказано, – холодно усмехнулся Сумо