Газонокосильщик (СИ). Страница 40

— Есть! — отозвалась Энджи. — Пошли, покажу…

Лестница вела вниз, в темноту. Я щёлкнул выключателем на стене, лампочка под потолком нерешительно моргнула несколько раз, затрещала и загорелась тусклым жёлтым светом…

Я осторожно спустился по длинным, скрипучим деревянным ступеням, слушая сопение девчонок за своей спиной, достиг дна и задумчиво огляделся.

Чистый, просторный, сухой, без следов запустения, самый обычный подвал, самого обычного среднестатистического американского дома. Бильярдный стол, старенький телевизор на стене, пыльная барная стойка, бойлер, стопка старых газет на полу.

— Похоже, у нашего клиента здесь была комната отдыха… — пробормотал я, скользнув взглядом по помятому дивану у стены и заполненной пепельнице на старом журнальном столике.

— Похоже на то… — согласилась со мной Мишель и тут же вздрогнула, непроизвольно схватив меня за запястье левой руки, испугавшись нехарактерного для подвала стука и скрежета.

— Fuck! — сопела и ругалась Энджи, дёргая за пожелтевшую от времени ручку, стоящей на полу в дальнем углу подвала массивной морозильной камеры.

— Чёрт, Энджи! — выругалась Мишель, отпуская мою руку и делая вид, будто ничего такого только что и не было. — В холодильник зачем ты полезла?

— Ну, мало ли… — пожала плечами рыжая, не прекращая своих попыток и закусив от усердия губу. — Поможет мне кто-то или. А, не… Уже не нужно…

Крышка со скрипом поддалась усилиям рыжей и через секунду со стуком откинулась в сторону.

— Бинго! — радостно воскликнула Вальдес, заглянув внутрь морозильной камеры. — А вот и наш клиент… А вы говорили — не лезь, Энджи, не трогай, Энджи, не суй…

— Про «суй» мы ничего не говорили, — усмехнулся я.

— В смысле — наш клиент? — напряглась Мишель, пытаясь заглянуть в морозильную камеру, не сходя со своего места. — Ты уверена?

— Да что там гадать — вылитый мистер Фрэнк Дельгадо, собственной персоной, — задумчиво пробормотала Энджи, склонив голову на бок и нахмурившись. — Не — точно он! Я его по фото в паспорте узнала. Да чего вы там стоите, как неродные? — обернулась она к нам. — Идите поздоровайтесь с дядюшкой Фрэнком…

— Дерьмо! — выругалась Мишель, подойдя ближе и оглядев скрюченное, свернувшееся в неестественной позе тело в морозилке.

— Да уж… — не стал спорить я с блондинкой.

Морозильная камера сделала своё дело — тело уже покрылось инеем, а кожа приобрела неестественно восковой оттенок. Мутные остекленевшие глаза смотрели в потолок, рот приоткрылся то ли в приступе крика, то ли в последнем вздохе, а застывшие посиневшие пальцы сжимали на груди небольшой, прямоугольный полиэтиленовый пакет, покрытый тонкой корочкой снега…

— Дня три уже здесь лежит. Может чуть меньше, — сделал я предположение.

— Дерьмо! — снова выругалась Мишель и нахмурила лоб. — Он точно мёртв?

— Ну… — задумчиво протянул я. — Можно, конечно, проверить пульс и сделать ему искусственное дыхание… Но думаю, это не сильно поможет.

— Вот мог бы и не язвить! — недовольно проворчала Мишель. — Я и так на нервах.

— О! — радостно воскликнула рыжая, запустив в морозилку руку и выудив откуда-то сбоку небольшую белую упаковку. — Мороженко!

— Fuck! Меня сейчас стошнит… — резко отвернулась Мишель, слегка побледнев, прикрыла рот ладонью и торопливо отошла в сторону.

— Эй, подруга! Попридержи коней! Не на месте преступления ведь! Правильно я говорю, Алекс? — в поиске поддержки повернулась ко мне Энджи, распаковав и сунув в рот мороженное.

— Правильно, правильно… — вздохнул я.

— Будешь? — ткнула она в мою сторону разноцветным замороженным соком на палочке.

— Давай, — пожал я плечами.

— Вы… Вы животные! — проворчала Мишель. — Как вы можете есть в такой ситуации?

— А что такого? — простодушно возмутилась Энджи. — На похоронах всегда едят — и ничего, никто не нервничает.

— Мы не на похоронах! — возмутилась блондинка.

— Пока нет, — пожала плечами рыжая. — Но всё к этому и идёт… Что в пакете, кстати? — задумчиво пробормотала девушка, снова заглянув в морозилку. — Как думаете?

— В пакете? — нахмурилась Мишель.

— Угу.

— Полиция разберётся… — проворчала блондинка.

— Ну не знаю… — с сомнением в голосе произнесла рыжая, наклонившись поближе.

— Энджи! Да что ты делаешь⁈ Твою мать! — выругалась Мишель, глядя на то, как наша знаменитая в узких кругах радиоведущая бесцеремонно вырывает из рук мертвеца пакет и задумчиво разглядывает его на свету тусклой лампочки.

— А что не так? — невинно похлопала своими честными глазками девушка.

— Ну нельзя ничего здесь трогать! — возмутилась юристка. — Полиция будет всё проверять и…

— Ага, конечно! — усмехнулась Энджи. — Мы тут уже столько всего натрогали… Одним больше, одним меньше…

— Дерьмо! — выругалась блондинка и затравленно огляделась по сторонам, наверняка вспоминая, где она могла оставить свои «пальчики» и ДНК.

— А вот и не угадала! Тут деньги… И какие-то бумаги… Алекс? — вопросительно взглянула Энджи в мою сторону.

— Деньги не трогай, — распорядился я.

— Поняла, — послушно кивнула рыжая. — А почему?

— Купюры могут быть помеченные или переписаны номера. Как-то мутно это всё… — задумчиво пробормотал я, прислушиваясь к звукам снаружи дома. — Почему его убили, а деньги оставили? — кивнул я в сторону морозильника.

— А его точно убили? — донёсся робкий голос со стороны Мишель.

— Ну… Может и не точно… — пожал я плечами. — Может он хотел охладиться, залез в морозилку и случайно уснул… Такое бывает сплошь и рядом. Вот был один случай…

— Ладно, я поняла… — недовольно проворчала блондинка, не дав мне договорить.

— Всё это попахивает какой-то жутко примитивной и дилетантской подставой…

— Попахивает! — согласилась со мной Вальдес. — Хм… Алекс, а с бумагами что делать?

— А бумаги нужно глянуть… — протянул я руку в сторону Энджи.

— Вы серьёзно⁈ — возмутилась на заднем плане Мишель, стараясь держаться от морозильника подальше. — Всё! Вы как хотите — а я вызываю полицию!

— Не нужно, — покачал я головой, вынимая их холодного пластикового пакета тонкую стопку пропечатанных на машинке бумаг с чернильными подписями в самом низу.

— Почему не нужно? — недовольно произнесла Мишель, сердито глянув в мою сторону.

— Они уже здесь…

— Что⁈ В смысле⁈

— Копы уже несколько раз в дверь стучали, — пояснил я. — Ты не слышала?

— Нет, — растерянно помотала головой юристка и прислушалась.

Откуда сверху до нас донёсся глухой, едва слышный стук в дверь и суровый, властный голос:

«Откройте! Полиция!»

— Дерьмо! — растерянно посмотрела Мишель сначала на меня, задумчиво пролистывающего документы, а затем на Энджи, равнодушно посасывающую замороженный лёд на палочке и заглядывающую через моё плечо в бумаги. — Что нам делать?

— Ты же сама хотела их вызвать секунду назад, — хмыкнула рыжая, подняв на девушку глаза.

— Что в бумагах? — всё же не выдержала и поинтересовалась Мишель.

— Да как-то странно всё… — я перелистнул ещё одну страницу, дошёл до точки и задумчиво нахмурился. — Договор между тобой и Дельгадо о выплате бонуса в размере десяти тысяч, в обмен на его свидетельства в суде. Выглядит, как склонение к ложным показаниям и… В общем, херово выглядит.

— Этого не было! Я ему ничего не обещала! — вспылила Мишель.

— Ну, здесь твоя подпись, — пожал я плечами. — За месяц работы на тебя, я узнаю её с закрытыми глазами…

— Что? Дай сюда! — блондинка вырвала документы из моих рук и принялась торопливо изучать их, перелистывая страницы, морща лоб и бесшумно шевеля губами. — Я этого не подписывала… — растерянно пробормотала она спустя десяток секунд и вопросительно посмотрела на меня.

— Это я и без тебя понял, — хмыкнул я, забирая из рук девушки документы, и тяжело вздохнул: — Но теперь это выглядит так, будто ты имела мотив.

— Мотив для чего?

— Для убийства.

— Fuck! Дерьмо! — выругалась блондинка.