Яду, светлейший?. Страница 2

– Да заплачу я и за тебя тоже!

Вижу ведь, проблема в деньгах.

– А если он не возьмет?

– Безо всяких «если»! – отрезала я и подтолкнула подружку к дому. – Пошли чай пить. Тебе сразу две чашки налью.

Гражина жуткая паникерша. Палец порезала – к несчастью. Ласточки низко летают – к буре. Вот и теперь разволновалась из-за сущей ерунды. Письма они разослали… В газетах тоже много чего пишут, только у нас их не читают. И ничего, живы.

– Извините, не велено! – виновато развел руками аптекарь. – Без лицензии и регистрационного номера нельзя.

– Какого еще регистрационного номера?

Устало облокотилась о прилавок и поправила сползшую ленту шляпки. В обыденной жизни я ее не носила, но город есть город, тут нужно выглядеть презентабельно. К тому же на обратном пути, как раздам все заказы, я намеревалась заглянуть в службу магического контроля, познакомиться с новым инквизитором. И тут вдруг неожиданная напасть – аптекарь наотрез отказывался забирать у меня порошки и мази. Ну и платить, само собой.

– Разве вы не проходили аттестацию, госпожа Томаско?

Аптекарь подозрительно глянул на меня сквозь толстые стекла очков.

– Конечно, проходила! – пискнула я, не желая терять самого прибыльного клиента.

Аптека Мару – самая старая в городе, куда ходят сплошь «сливки общества». Все здесь дышит стариной, основательностью и деньгами: дубовые шкафы, серебряные весы, отполированный до блеска прилавок. И сам мэтр Мару, чуть полноватый мужчина в костюме-тройке. Он всегда гладко выбрит, надушен; в жилетном кармане золотые часы.

Прежде снадобья изготавливали здесь же, в задней комнате, но с помощью обаяния и женских чар («Ты достоин большего, милый, чем вечно получать тычки от хозяина») мне удалось сманить в столицу помощника аптекаря и ловко предложить свои услуги до того, как мэтр Мару наймет нового.

И вот руки оттягивала полная корзина всякой всячины, которую мне некуда деть. Приехала бы с утра, распродала бы на ярмарке, но я заспалась, добралась до города после обеда, когда все уже разошлись.

– Тогда вам регистрационный номер выдали, круглый такой.

Нахмурила лоб, изображая работу мысли.

– Ах да… Был такой, но я его потеряла. Полезла белье в речке полоскать и выронила. Ну, мэтр Мару, – навалилась грудью на прилавок, понадеялась пышными прелестями склонить чашу весов в свою пользу, – сделайте исключение! Всего один раз!

– Не могу! – заладил свое аптекарь. – Оштрафуют меня, а то и вовсе закроют, если возьму подпольный товар. Извините, госпожа Томаско, без лицензии вы вне закона.

Вот ведь гад! На грудь слюни пускал, мысленно облапал, а ничего не дал.

– Хорошо, я потом вернусь, с номером.

Натянув платье чуть ли не до подбородка, метнула на мэтра Мару убийственный взгляд, подхватила корзинку и ураганом вылетела из аптеки. Бедный колокольчик еще долго надрывался.

Ничего, я ведьма молодая, красивая, не мытьем, так катаньем сегодня же получу лицензию. Если инквизитор симпатичный, соблазню. Уродливый – подкуплю.

– К сожалению, светлейший принять вас не может, только по предварительной записи.

Выслушав меня, секретарь даже не поднял головы.

Как разительно изменилась приемная за какой-то месяц! Куда только подевались цветы? Вместо них теперь шкафы с бесконечными папками. Стол секретаря завален бумагами. Еще запись эта…

– Хорошо, Йозас, тогда я хочу записаться. Завтра можно?

Так и быть, еще раз до города прогуляюсь, для здоровья полезно.

– Нельзя, – тяжко вздохнул секретарь. – В связи с аттестацией все до осени расписано. Светлейший лично каждого экзаменует.

– Так уж и сам, без комиссии? – не поверила я.

Волость у нас магически одаренная, чуть ли не половина преподавателей колледжей и университета отсюда родом. Даже придворный маг был когда-то наш, колзийский. Это я к тому, что не справится инквизитор, не то что до осени, до конца жизни. Сдается, все это сказки, за закрытыми дверьми он взятки берет, а не ауры смотрит. Как бы так аккуратно выпытать, сколько приносить? Или не болеет ли чем светлейший, а то я подсобить рада, за патент и регистрационный номер-то.

– Какой он вообще? Молодой или старый?

– Молодой. Симпатичный.

Отвернувшись, взбила грудь в декольте, пощипала щеки.

Ну раз молодой и симпатичный, я готова. Но номер вперед!

– Проштрафился, поди, на прежнем месте, иначе почему его к нам сослали. А, Йозас?

Секретарь мужественно молчал, делал вид, что не слышит. Мы с ним давно знакомы. Это инквизитор новый, а Йозас служит в волостном управлении больше тридцати лет. Начинал посыльным, потом стал клерком, наконец, дорос до секретаря службы магического контроля.

– Говорят, он лучший выпускник столичного университета, – не выдержал-таки сплетник. – Где-то там стажировался, королевскую стипендию получал.

Эх, совсем молоденький, вот смеху-то, если я старше окажусь!

Однако болтовня болтовней, а снадобья до сих пор не проданы.

– Светлейший у себя?

Спросила и мысленно прикинула, как бы половчее обогнуть стол секретаря, оказаться у заветной двери.

– У себя, госпожа, у себя. Он теперь тут разве что не ночует, – с тоской добавил Йозас.

И так жалко его стало! Ладно, инквизитор, но подчиненного зачем мучить, чем он виноват, что ты перед Верховным выслужиться хочешь?

– Йозас, – заискивающе попросила я, – может, ты в уборную на минутку отлучишься, отвернешься там, а я мышкой?

Тот лишь покачал головой:

– Ох, накажут меня, госпожа Аурелия!

Да куда больше, бедняга и так наказан, будто при жизни к демонам угодил, архивы грешников перебирать.

– А я скажу, что воспользовалась заклинанием оцепенения. Ну?

Тишина. Вот ведь запугала новая метла!

Молитвенно сложила руки на груди:

– Йозас, миленький, ну мне очень надо! Обещаю, никто не пострадает.

И секретарь сдался:

– Хорошо, у меня как раз чернила заканчиваются, схожу за новыми.

Ну не золото же!

В порыве чувств запечатлела на щеке Йозаса поцелуй и, пританцовывая, направилась к двери. Для порядка, разумеется, постучала. Ну и лицо сделала страдальческое: начальство нельзя радостью пугать.

– Войдите! – послышалось неприветливое с той стороны.

Судя по голосу, действительно молодой, но не юнец.

Ну, с надеждой!

Инквизитора я заметила не сразу, несколько раз растерянно оглядела знакомый кабинет. Да и знакомый ли? К примеру, то странное кресло с железным светильником в форме подсолнуха над спинкой, я не помнила. Равно как того стола, уставленного разного рода пробирками и увеличительными стеклами. Я точно в службе магического контроля, а не в лаборатории?

– Доброго дня, светлейший!

Наконец обнаружив инквизитора за стопками бумаг высотой в человеческий рост, с широкой улыбкой направилась к нему. Пока я видела только его спину, но она произвела на меня благоприятное впечатление. Когда инквизитор обернулся, оно лишь укрепилось. Приемник Мозе оказался приятным молодым мужчиной лет двадцати пяти. Симпатичным, тут Йозас не обманул. Мягкие струящиеся темные волосы, карие глаза – вылитый инкуб! Лицо открытое, приветливое, но низко посаженные брови и линия подбородка не давали обмануться, передо мной вовсе не «сладкий мамин мальчик».

Одет просто, даже слишком просто: в белую рубашку и невнятные серые брюки. Повертев головой, обнаружила серый же камзол с золотистым кантом, небрежно переброшенный через спинку кресла. Сюртука не было вовсе.

– Простите, с кем имею честь?

Инквизитор отряхнул ладони и выбрался из бумажной крепости.

Ноздри затрепетали от исходившего от него мускусного запаха. Куда там прежнему светлейшему, сразу видно, передо мной столичная штучка.

Поставив корзину на пол, представилась:

– Аурелия Томаско, ведьма.

– Линас Клавел, инквизитор.

Хихикнула: забавно вышло.

– Вы, наверное, на аттестацию. Проходите, присаживайтесь, – он махнул на то самое странное кресло с лампой. – Я пока возьму ваше дело у секретаря.