Яду, светлейший?. Страница 17

– Женщины – существа слабые.

Тяжко вздохнула:

– Мне прямо сейчас в околоток?

– Нет, это было бы слишком мягким наказанием. Я официально оформлю вас на государственную службу. Поедете со мной в качестве подчиненной. Не хотите по-хорошему, будете по-плохому изображать мою невесту.

– А нормальной невесты у вас нет?

Линас оказался немногословен:

– Нет.

– Так найдите.

– Не хочу.

Во мне вновь вскипело раздражение:

– Не хотите вы, а отвечать мне!

– Вы не понимаете! – тоскливо протянул Линас и прислушался, не идет ли Йозас. – Мой отец… Словом, если я приеду без невесты, меня женят. Вот вы, вы ведь не хотели бы, чтобы вас насильно выдали замуж? – Покачала головой. – Вот и мне не хочется. Пожалуйста, госпожа Томаско, ну что вам стоит?

И посмотрел так жалобно… Словом, сердце мое растаяло, а губы против воли произнесли:

– Да. Но только без госслужбы!

Если разобраться, предложение Линаса не так уж плохо. Уж всяко лучше тех, которые делал мне Юргас. Вкусно поем, посплю на перине, гляну, как живут именитые макондцы. Не сомневаюсь, семья у Линаса богатая и знатная, в иных браки по расчету не приняты. Только вот и мне придется кем-то притвориться, сомневаюсь, будто Вальтера Клавела устроит ведьма из Малых ямок. Поделилась своими соображениями с «женихом».

– Это я возьму на себя, – заверил заметно повеселевший Линас и, завидев Йозаса, напустил на себя важный вид. – Я заеду на днях, завезу… журналы учета после проверки.

Глава 8

– Счастливая ты, Алька!

Гражина тяжко вздохнула и подлила мне еще немного ромашкового чая.

– И в чем же заключается мое умопомрачительное счастье?

С успокоительным сбором не расстаюсь: все Юргас в окошке мерещится. Не удержалась, травы-обереги по всем углам развесила, только на душе по-прежнему тревожно.

– С таким мужчиной отдыхать едешь!

– Не отдыхать, а работать. И с каким «таким»?

– Сама знаешь, – хитро подмигнула подруга и посетовала: – А я вот никому не нравлюсь: ни людям, ни демонам. Может, на мне венец безбрачия, Аль, не посмотришь?

Она проворно отодвинула табурет и встала по стойке смирно. Обреченно поднялась следом. Все равно не отстанет! То, что никакого венца нет, не сомневалась: он выдумки ярмарочных гадалок. Проклятие одиночества, да, существовало, но наградить им человека непросто, шептунью – тем более. Разве только мать над колыбелью постаралась, только зачем, Гражина и так от рождения обречена на уединенную жизнь. Все из-за дара. Шептуньи для многих словно проклятые, хуже любой ведьмы.

– Пух от одуванчиков вижу, ольховые сережки тоже, а венца нет.

Склонившись над опущенной головой Гражины, водила над ней ладонями. Ощущала только тепло – верный признак чистой ауры.

– Чем это вы там заняты?

Насмешливый вопрос Линаса застал врасплох. От неожиданности дернулась, едва не задев локтем чайник. Вот уж не думала, что он так быстро явится!

– Доброго, дня светлейший!

Засуетившись, поставила на стол еще одну чашку и шикнула на Гражину:

– Про венцы и женихах ни слова!

Но подруга и без меня прикусила язык, стала ниже травы.

– Переживаете? – Нос Линаса уловил тонкий аромат ромашки. – Ничего, вы прекрасно справитесь со своей ролью.

– Сомневаюсь. Мы с вами ладим как кошка с собакой.

Поколебавшись, потянулась за горшком с медом. Глядишь, подслащу чужую жизнь, и моя легче станет. У Линаса она сейчас тоже не сахар – вот и тема для светской беседы нашлась.

– Как проверка? Сильно докучают?

Суетилась вокруг гостя, изображая хозяюшку. Заодно практиковалась в притворстве. В аристократической среде принято улыбаться в лицо и плевать в спину.

– Да так…

Помрачневший Линас махнул рукой. Только сейчас обратила внимание на тени под его глазами и несвежую, мятую рубашку.

– Вы сегодня не ложились. – Не спрашивала, констатировала.

– С каких это пор вас волнует моя личная жизнь, госпожа Томаско? – Линас попытался обратить свою слабость в шутку, а у самого голова клонилась к столу.

Поправила:

– Аурелия. Пока я ваша невеста, вам придется называть меня по имени.

Воспользовавшись образовавшейся паузой в разговоре – инквизитор не ответил, – Гражина шепнула:

– Может, я пойду? Не стану вам мешать, у меня там белье сохнет…

– Что вы, вы нам совсем не помешаете!

Линас с легким прищуром уставился на Гражину. Та приосанилась, начала строить ему глазки. Напрасно старалась, подружка привлекла внимание светлейшего совсем по другой причине.

– Чрезвычайно любопытно понаблюдать за шептуньей в естественной среде. Мало где в Маконде их сегодня встретишь. Наш профессор и вовсе утверждал, будто шептуньи – вымерший вид.

– И где вы учились, светлейший? – воспользовавшись моментом, перехватила инициативу в разговоре.

Между прочим, он ко мне пришел, а не к некоторым.

Что до венца безбрачия, мужчины на кости не бросаются, пополнеть некоторым нужно. И заодно перестать требовать с каждого клятву большой и чистой любви, они тоже этого не терпят, сбегают.

– Надумали повысить квалификацию?

Усмехнувшись, Линас знакомым способом проверил чай на наличие чар, с удовольствием сделал глоток, затем другой. Чую, в Колзии дела совсем плохи, хуже, чем мои, когда вытащила злополучное письмо об аттестации. Пожалеть бы Линаса, заварить мяты с пустырником и уложить спать, но я же ведьма… Или все-таки женщина? Эх, дилемма!

– Нет, просто должна досконально изучить вашу биографию, чтобы не попасть впросак.

Подавшись к инквизитору, томно шепнула:

– Отныне между нами не должно остаться секретов.

И выпроводила-таки Гражину вон взамен на обещание подробно рассказать о дальнейших событиях. Она рассчитывала на пикантное приключение, я – на нудную деловую встречу. А вот чего хотел сам Линас, оставалось загадкой, потому как, вернувшись, застала его в крайне двусмысленном виде. Обхватив чашку обеими руками, Линас загадочно улыбался. И все бы ничего, но за эти пару минут он успел полностью расстегнуть рубашку.

Опешила:

– Это зачем?

А потом подумала: «Глупо стесняться!» и оценила предложенное великолепие. Ммм, все как я люблю! Тут вам и легкий, едва заметный пушок, и упругий пресс, и проступающие сквозь кожу мышцы, не бугристые, как у мечников, но и не рыхлые, как у книжных червей. Жаль, не видно продолжения ниже пояса. Гражина ушла, мы одни, мог бы похвастаться, показать главный предмет мужской гордости, один вид которого кидает к их ногам толпы красоток.

– Как зачем, возвращаю долг. Давеча вы сетовали на то, что оголились в одностороннем порядке, потребовали от меня ответного оголения… Ну вот.

Он развел руки, видимо, чтобы могла рассмотреть получше.

Капризно поджала губы:

– Видно плохо, встаньте уж, светлейший. И ремень расстегните. – Да, я наглая. – Все же мужская и женская грудь неравнозначны.

То ли инквизитор попался стеснительный, то ли объект хвастовства подкачал, но Линас покачал головой:

– Мы в расчете, госпожа Томаско.

Стерев улыбку с лица, он торопливо привел себя в порядок. Еще и зыркнул исподлобья.

Пожала плечами:

– Не больно-то хотелось! Наши мужчины в речке голышом купаются, вряд ли вам удалось бы меня чем-то удивить.

– В этом мы с вами похожи, Аурелия, меня тоже тяжело чем-то удивить. Я прекрасно знаком с женской анатомией.

Один: один. Вот засранец!

Залпом допила остывший чай.

– Полагаю, вы приехали обговорить легенду? Ну, и кто же я: ваша бывшая сокурсница, дочка банкира или наследница древнего, но обедневшего рода?

– Пока до конца не решил. Для начала мне нужно взглянуть на вашу одежду.

Нахмурилась:

– Зачем вам моя одежда?

А потом догадалась:

– Это из-за проверяющих? Обыск у неблагонадежной ведьмы провести хотите? Увы и ах, запрещенные ингредиенты в чулках не прячу.

– Если вы еще раз напомните о проверке, – неожиданно вспылил Линас, даже кулаком по столу стукнул, – аннулирую вашу аттестацию и все патенты разом!




Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: