Тайна двух лагерей. Страница 33

Уф! Гуров сел на полу рядом с Бабушкиным и вытер вспотевший лоб рукавом. Преступник стонал и ворочался на полу, но сыщик держал его скованные руки, не давая повернуться на спину, заставляя лежать на животе лицом вниз. Продолжая шумно дышать, сыщик быстро проверил карманы своего противника, бросая на диван у стены зажигалку, пачку сигарет, ключи от дома, бумажник. Все, теперь в карманах пусто.

– Лежать! – ткнув для острастки Бабушкина кулаком в затылок, приказал Гуров и, поднявшись, подошел к пистолету, который выбил из рук преступника, взял его двумя пальцами за скобу и тоже положил на диван.

– Где женщина? Бабушкин, где женщина?

– Ты кто такой? – спросил Бабушкин, пытаясь вывернуть голову, чтобы увидеть, с кем он разговаривает.

– Полковник полиции Гуров. А мне свой вопрос повторить? Или ты хочешь огрести проблем, если с ней что-то случится, если пострадает ее здоровье?

– Да ни черта с ней не случится. Перепугалась, в кладовке сидит. Я ей руки связал и пригрозил.

– Слушайте, Бабушкин, – Гуров прошелся по комнате, прислушиваясь к звукам автомобилей со стороны дома Сотниковой. – Вы понимаете, что раз я здесь, то полиции все известно и вас начали брать одного за другим? Какого черта вы усугубляете свою вину, зачем вы полезли в этот дом, почему не пошли в дом Эллы? Вы же там хотели отсидеться, чтобы вас потом Шаров вывез подальше отсюда.

– Сдали, всех сдали. Говорил я, что с уголовниками нечего связываться. Знаю я эту братию! Только вы мне ничего не шейте. Я не при делах. Я только наблюдал за теми, за кем попросят, и никого не убивал.

– Сразу два вопроса. А откуда вы знаете, что кого-то убивали? Откуда и зачем у вас пистолет? Самое время подумать о себе, Бабушкин. На вашей совести жизнь человека. И была бы жизнь полицейского, если бы он оказался менее ловок и не выбрался из ловушки, которую ваши уголовники ему устроили на шоссе, когда он ехал из дома Оксаны Михеевой. Не говорите, что вы не знали, что его хотели встретить на дороге и убить!

– Я не знал! – повысил голос Бабушкин, переворачиваясь на бок.

Но в это время дверь с веранды распахнулась и, срывая занавеску, в комнату ввалились трое спецназовцев с автоматами на изготовку. Гуров на всякий случай сразу развел руки в стороны и представился. Командир проверил его документы, отдал честь и велел увести Бабушкина. Женщину, связанную, заплаканную и перепуганную до смерти, они нашли в гардеробной второго этажа рядом со спальней. Поскольку его телефон остался в кармане пиджака на другой улице, Гуров попросил командира группы спецназа доложить генералу Орлову о результатах проведения операции, а сам остался с женщиной наедине.

– Как вас зовут? – спросил Гуров, подав женщине стакан с водой.

– Ольга, – тихо ответила женщина. – Кожина Ольга Валерьевна.

– Сильно испугались? – ободряюще улыбнулся сыщик.

– А вы как думаете? – нахмурилась женщина, разглядывая свои запястья в ссадинах и синяках.

Гуров смотрел на нее и думал, что оправилась эта женщина довольно быстро. Сильный человек, психологически сильный. Не упала сразу в обморок, а еще пыталась к окну подбежать, на помощь позвать. Другая бы в обморок хлопнулась, и нет проблем. Худенькая, миниатюрная, но крепкая. И растрепанные волосы успела поправить, и за порванным краем халатика следит, чтобы обнаженную ногу мужчине не было видно.

– Я думаю, что вы молодец, – сказал Гуров. – Я, честно говоря, очень испугался за вас, когда увидел, как этот тип вас от окна оттаскивает и рот зажимает. Как он к вам в дом попал? Через балкон?

– Почему через балкон, я ему открыла.

– Вы с ним знакомы были? – сразу все понял Гуров. – Через Эллу?

– Ну, не то чтобы прям знакомы, я его видела с Эллой. Она как-то приезжала, и с ней было трое мужчин. Запомнила его. И он знал, что мы знакомы с Эллой, наверное, она сказала, что мы по-соседски дружим. Элла мне тогда рукой помахала, когда я из окна смотрела. А сегодня я увидела, что он через забор лезет к ней, по территории стал ходить. Я в окно его и спросила, что случилось и чем помочь. Он сказал, что могу помочь, и перебрался через забор. Я, конечно, не особо в восторге была, но думала, чтобы Эльвире помочь. А когда дверь открыла ему, он меня за горло сразу – и в дом. Я на второй этаж бросилась. Он догнал, свалил, хотел связать. Я уж со страху не знала, что и думать, чего от него ожидать. Как-то вырвалась и к ближайшему окну, а он снова меня догнал, схватил и связал бечевкой от жалюзи. Так и сидела, тряслась от страха в гардеробе. А тут еще вы стрелять начали.

– М-да, такие вот у Эллы Сотниковой друзья, Ольга, – вздохнул Гуров, почувствовав, что на волне такого откровенного разговора можно будет что-то узнать. – Но ей-то вы доверяли? Женщины обычно тонко друг друга чувствуют.

– Ой, да я ей сто раз говорила, чтобы не лезла она в такие дела, – неожиданно вспылила Ольга. Почувствовалось, что в ней накопилось много возмущения, а сегодняшние события послужили своего рода катализатором. – Не доведут они ее до добра! Юрист, ну и занимайся юридическими делами, чего ты лезешь в самую гущу, связываешься с такими людьми. Поскромнее дела, доходы поскромнее, но хоть жить будешь. Ведь прибьют когда-нибудь, чтобы концы в воду спрятать. А она: Зотов то, Зотов се. Вот тебе и Зотов, и его этот мордоворот Шаров.

– Мерзкий тип, – поддакнул Гуров.

– Шаров? Да он меня чуть не изнасиловал. Я хотела уж заявление в полицию писать, только Зотов и Элка меня уговорили. Урод наглый!

Ну, вот вам и свидетель связи. Да еще возмущенный, перепуганный, опасающийся за свою жизнь. Надо придумать, как подступиться к самому Зотову и где искать Шарова. Надо проверять камеры видеонаблюдения в тех местах, где часто бывает Зотов. Не пешком же Шаров ходит.

Глава 8

Навестить Крячко в ведомственную больницу пришли втроем: Гуров, Орлов и, конечно же, Маша. Петр торжественно нес пакет с фруктами, поддерживая его под донышко, чтобы он не порвался, Мария несла душистый букетик ландышей, которые она разыскала в каком-то питомнике. Станислава хотели отпустить долечиваться домой, но последний анализ крови все же заставил лечащего врача, миловидную женщину с выразительными карими глазами, подождать с переводом. Звали врача Карина Николаевна, и, как понял Гуров, Крячко ее просто покорил своим обаянием.

– Ну, вот наш больной, – улыбнулась открытой улыбкой Карина Николаевна, входя в палату и пропуская следом гостей.

– Я не больной, я выздоравливающий! – заверил Крячко, откладывая какую-то книгу и снимая очки. – Поэтому прошу без скорбных взглядов, а взглядами, полными надежды и устремленными в будущее, в котором мы снова скоро будем на даче Льва и Маши жарить шашлыки и пить душистое вино!

– Ну, пока ты здесь, – Маша поставила на тумбочку ландыши, – вот тебе ароматы весеннего леса.

– Ну и плоды того же леса, – усмехнулся Орлов, выкладывая в вазу на тумбочке фрукты.

– Эх, где же такие леса у нас в Подмосковье? – Крячко мечтательно закатил глаза. – И тебе ландыши, и тебе апельсины, и даже манго. Хочу в лес. Кариночка Николаевна, пропишите мне прогулки в этом лесу! И чтобы я в кресле-каталке, и чтобы вы меня катили по тропинке, и птички чтобы…

– Санитарку бабу Симу я вам, Станислав Васильевич, выделю кататься по лесу, – улыбнулась врач и ушла.

Маша и Орлов расселись по стульям, Гуров, за неимением свободного стула, сел на кровать к другу и стал расспрашивать его про здоровье. Стас мгновенно начал отмахиваться и отказался говорить о болячках, ссылаясь на то, что произносимые вслух слова материализуются, поэтому материализовывать стоит слова о здоровье, а не о болезнях, о шашлыках, вине и о том, какие дела на работе.

– Ну, что там у вас нового по этом делу?

– Да вот свежая мысль пришла в голову, – Орлов кивнул на Гурова. – Составили список мест, где чаще всего бывает Зотов, и методично стали проверять записи камер видеонаблюдения ресторанов, парковок, отделений банков. Нашли две записи встречи Зотова с Шаровым. На одной даже эта твоя Элла присутствовала. Ну и номер машины Шарова наконец зафиксировали. Правда, зарегистрирована она не на самого Шарова, а хозяина мы пока не нашли. Думаю, опять по краденому паспорту оформляли куплю-продажу.