После развода. Другая дверь (СИ). Страница 23

- Все по справедливости. Я же у тебя училась.

- Ну... Кстати, да. Насчет этого я тоже хотел поговорить! Ты давай еще, новичкам везет, говорят. В смысле, работай, ты же пишешь быстро. А мы под это дело встрянем в еще одну выставку.

- Хорошо, - сказала Ната. – Только в этот раз пусть будут под моим именем. Подпишем так: «Наталья Астахова, ученица Прохора Лядова». Глядишь, это привлечет новых учеников в твою мастерскую.

Прохор даже на мгновение умолк, а потом выдохнул:

- Точно. Это идея. И как я сам... – и сразу же перешел на деловой тон. – Так. Ты когда начнешь? Сможешь завтра?

- Подожди, Прохор, я же на работу вышла. Посмотрим, как получится.

- Ладно, но ты не затягивай. И это. Выставка еще две недели будет, подходи, я тебя Минькоскому представлю. К нему попасть трудно, он абы кого не берет, но если сможешь взять у него пару уроков, все на пользу. Повысит окупаемость.

- Ладно, - Ната невольно засмеялась. – Я постараюсь.

На этом разговор прервался.

***

Кто бы ей сказал, что она вот так, с ходу встрянет во все интриги художественной тусовки? Но настроение заметно улучшилось.

На волне позитива она и направилась в отдел кадров к Виктории Львовне. А та, как увидела ее, сразу сказала:

- Наталья Николаевна, у нас две новости.

Как-то внезапно захотелось присесть.

- Новости? – переспросила Наталья.

- Да, - Виктория Львовна, качнула головой и потерла руки. – А вы присаживайтесь, Наталья Николаевна, присаживайтесь.

И сама села за стол. А Наталья напротив.

Кадровица потерла лоб, потом стала перекладывать бумажки на столе и наконец подняла на нее глаза.

- С какой начать? – и такая растерянность во взгляде.

- Давайте по порядку, - сказала Наталья.

- Ну… - Женщина прикрыла ладонью рот. – Первая – это что нас все-таки продают.

Казалось, гром грянул. Но Ната выдохнула:

- А вторая?

- А вот вторая… Вторая получше. В связи с предстоящей ликвидацией нас переводят на неполный день. Это пока будут идти переоформление и реорганизация. Потом всех желающих возьмут переводом в головной институт, кто не захочет, может уволиться по сокращению штатов. Здесь до полной передачи прав новому владельцу останется только охрана.

Наталья слушала напряженно. Да, их НИИ уже практически умер, но остались же цеха, бесценные разработки.

- Хотя чего тут охранять? – продолжала кадровица. - Стены эти? Сараи? Все же снесут и отстроят тут заново. Говорят, на этом месте запроектирован большой развлекательный центр. Значит, так тому и быть. А мы с вами, Наталья Николаевна, переберемся наконец в нормальные условия.

Именно. В глазах того, кто купит этот участок, все это ничего не стоит. Старые сараи. Но тут же целый архив исследований, засекреченные разработки. Если бы их теперешнее начальство осознавало его ценность, давно бы перетащило все к себе, а не бросило так, на произвол судьбы. Что станет с архивом, просто выбросят, сожгут?

Все это пронеслось в голове мгновенно.

В следующий миг Наталья сказала:

- Я останусь.

- Что? – не поняла Виктория Львовна.

- Я останусь, пока не будет передан по описи архив.

Кадровица осеклась и уставилась на нее потрясенным взглядом, как на сумасшедшую. Потом очнулась, попыталась улыбнуться:

- А как прошла выставка?

- Хорошо прошла, - сказала Наталья.

- Кого-нибудь знакомых видели?

Ага. Бывшего мужа с новой молодой женой видела. Но это мелькнуло так…

- Видела, - кивнула она и добавила, заговорщически понизив голос: - И меня даже подвезли.

***

Вечером в отцовском доме Проничевых опять был полупраздничный семейный ужин. Захар с Ксенией, приехали дети. Захар молчал, Ксения рассказывала, как прошла выставка, Денис с Ариной вставляли реплики.

- Подожди, подожди, невестка, что за ерунда? - в какой-то момент сидевший расслабленно дед перебил Ксению. – С чего это было покупать такую дорогую мазню, да еще тратиться на благотворительность?

- Это не ерунда, - парировала Ксения, отпив глоточек из бокала. – А при правильном освещении – выгодное вложение денег. Вот вы говорите мазня, а я говорю – большое искусство.

Дед только презрительно хмыкнул.

- Тоже мне, большое искусство! Осел хвостом может лучше, - сказал, посмеиваясь, а в глазах горели искры, будто хотел сказать: «Ну, давай, попробуй опровергни меня».

- А большое искусство – это не про красоту. Это про большие деньги, которые за него дают люди. И чем дальше, тем оно только становится дороже. Ну а благотворительность, - Ксения с улыбкой отпила еще глоточек. – Сами понимаете, нужно соответствовать.

Дед смотрел на нее секунду, потом выдал, сменив позу:

- Ладно, девочка. Ты знаешь, что делаешь.

Денис с Ариной тут же зашумели, стали что-то высказывать.

Весь разговор Захару был неприятен.

Он не мог сказать, почему сейчас чувствовал себя в своей семье инопланетянином. Потому что он был на той выставке. И хрен с ней, с благотворительностью, тут он был согласен, надо что-то откидывать городу. Хоть и понимал, что все равно разворуют. Просто ему нравились совсем другие картины.

Но тема разговора сменилась. И вот тогда-то он от отца узнал, что земля НИИ, в котором работала его бывшая жена, будет выставлен на торги.

- Что? – он даже сначала не понял.

Зато сразу просекла Ксения.

- О, будут торги? Надо бы поучаствовать.

- Ну, ты не очень-то невестка, - дед взглянул на нее искоса. – Не раскидывайся. Там такие бабки биться будут, что цена потом выйдет космическая.

- А и не нужно биться. Главное, участвовать. Это тоже работает на престиж.

Захар слушал, стиснув зубы, и думал совсем о другом.

***

Уже оказавшись дома, позвонил Наталье и вслушивался в гудки.

Ксения как раз ушла в ванную.

Ну же, возьми трубку! – думал. Не должна была спать, еще не поздно.

- Да, - наконец ответила бывшая.

- Я слышал, твой институт закрывается, - проговорил он морщась. - Я могу устроить тебя к себе в филиал. Зарплата будет выше, полный соцпакет.

Злость на Наталью уже улеглась, сейчас он звонил ей, потому что считал своим долгом заботиться о ней. Она ведь неприспособленная, ничего не умеет, всю жизнь не вылезала из своего архива. А теперь, когда эта лавочка прикрылась, где она вообще найдет работу?

Конечно, это было чревато, он осознавал риски. Но Захар не собирался держать ее близко. А в филиале Наталью никто знает и не соотнесет ни с ним, ни с детьми. Тем более у бывшей жены другая фамилия.

Да, он считал, что поступает правильно, даже в какой-то степени в ущерб себе, но чего не сделаешь из лучших побуждений.

- Нет. Спасибо за беспокойство, не нужно, - ответила его бывшая жена безэмоционально и сухо.

И все.

Он поверить не мог. Бывшая сбросила вызов? «Ну и живи как хочешь!» – рвалось из него.

- Кому ты звонил? – из ванной вернулась Ксения.

Захар беззвучно выругался матом и бросил:

- Никому.

Легкое облачко пробежало по ее красивому лицу, а потом она облизала губы и толкнула его в грудь.

- М? Ну если так… Тогда у меня есть идея получше.

Иррациональная обида все еще кипела. Он не мог отделаться от мысли, что его тупо выбросили. Обесценили. А при мысли, что его бывшая, может быть, надеется на того папика с палочкой, вообще пригорало дико.

Все, пошла Наталья лесом!

У него, бл***, свадьба через неделю! А он, как идиот, зачем-то звонит надоевшей бывшей жене. А та хоть бы оценила! Хотя бы раз оценила то, что он для нее делал.

Довольно! Нахрен ему нужно заботиться об этой упрямой старой овце, когда рядом с ним такая женщина.

Притянул к себе Ксению, усаживаясь на кровать, и выдохнул в губы:

- Покажи.

***

Наталья еще некоторое время смотрела на гаджет в своей руке, потом потерла глаза.

Она только недавно вернулась от мамы. Говорили обо всем. И о том, что у нее был неожиданный успех на выставке, и о том, что институт, в котором работал папа, в конце концов, будет выставлен на продажу.