Белое и Черное (СИ). Страница 21

Жест означал, что полковник сам не уверен в завтрашнем дне.

— Завтра я дежурю. Как-то так…

— Но, ведь Новый год! — вскликнула Дарья, неосознанно двинув ногой по сидению, на котором сидел Артем.

— Канун праздника тоже нужно уметь отметить. Сейчас приедем, переоденемся и сгоняем посмотреть городскую елку. Говорят, там горки наделали и ледяные лабиринты поставили. Ну, так что, Юль? Поедем?

— Да! Голка! — заверещал Коська, захлопав в ладоши. — Надо голку! — начал требовательно дергать мать за рукав ее пуховика, заглядывая ей в глаза: «Хочу кататься!». Это когда тебя распирает изнутри сказать столько важного, но ты пока не можешь… Приходится рычать или плакать.

Желающих спорить с малым не нашлось. Артем еще раз повернулся и подмигнул Даше. Она, прикусив нижнюю губу, пробовала не улыбаться. Обижена же… Или уже нет?

Глава 36

Вечер наступил быстро. В теплом салоне автомобиля играла негромкая музыка… Громче нее кричал Костик, выдавая эмоции на красиво украшенный предновогодний город. Он тыкал пальчиком на Дедов Морозов со своими Снегурочками, которые спешили по важным праздничным делам. Больше всего Коську интересовал дедовский мешок, конечно. Дашка сказала, что там для хороших детей находятся подарки.

А кто самый хороший мальчик?

— Дай! — требовал свое малыш, заприметив очередного человека в красном кафтане и с бородой.

В машине темно, лишь блики фонарей и иллюминаций неровно освещали вдохновленные лица пассажиров. Даша и Артем шептались о своем через голову Коськи, пытающегося выбраться из детского кресла. Покряхтев, малой понял, что миссия невыполнима и притих ненадолго.

Травкин был невозмутим. Он несколько раз скидывал звонки телефона, предварительно убедившись, кто звонит. Иногда быстро строчил сообщения, практически не глядя на экран.

— С работы? — поинтересовалась Юля, которая в этот раз сидела рядом, лишь иногда кидая взгляды назад на детей.

— Да, — коротко ответил Сергей.

Они с трудом нашли место для парковки. Большая площадь сплошь усеяна отдыхающими и расслабленными людьми. Кто-то уже грохал хлопушками и кричат «ура!» пьяным голосом. Красивая большая ель в сердцевине зимней композиции сверкала огнями. Коська открыв рот, пустил слюну от радости и восхищения, заерзал, чтобы его скорее отвели к елочке.

Травкин высадил неугомонных пассажиров. Пошел к багажнику, чтобы достать «ватрушку», которую надули еще дома и наскоро закинули в машину.

— Сереж? Ты чего? — подошла Юля, чтобы посмотреть, почему надолго завил у багажника мужчина.

— Не смотри, — процедил Травкин.

Он хотел резко захлопнуть дверцу… Но было поздно. Юлька взвизгнула от ужаса, закрывая двумя руками широко распахнутый рот. Полковник обхватил ее за шею и прижал к себе, давая поскулить в свою куртку.

— Блядь, почему я лоханулся и не проверил сразу? Ты же говорила про багажник. Придурок! — сплюнул в сторону. — Юль? Слышишь меня? — чуть отстранил ее, заглядывая в наполненные страхом и слезами глаза.

— Я… Я слышу, — кивнула она заторможено.

— Иди, гуляй с детьми. Вызову своих, пусть отпечатки снимут и заберут «подарочек», — скривил губы. — Часа полтора, Юль, гуляйте. Если замерзните, там есть кафе, — выставил палец в направлении небольшого светящегося павильона.

— Артем! — подозвал племянника и строго посмотрел парню в лицо, как мужик мужику, по-взрослому. — Ты, за главного. Смотри за женщинами и мальчонкой. Даша, смотрит за Костиком. Юля смотрит за Дашей и Костиком. Такая у нас сегодня игра, братцы… Задачу понимаем? — всучил надувное средство катания подросткам и те синхронно ответили — Да!

Они разделились. Даша встречала заползающего на горку брата наверху, который самоотверженно тянул за собой «ватрушку», а Тема ловил внизу, верещащего от радости двухлетку.

Костик устал, и Юля, пристроилась на лавочке, посадив сына на колени. Они смотрели как Дарья и Артем катаются вповалку на одном круге с самой большой горы.

— Туда! — показал Коська рукой на светящийся ледяной лабиринт.

— Костя, надо вместе. Подождем твою сестру и Тему, — уговаривала его мать.

— Хочу-у-у! — капризничал мальчик. — Чичас хочу! — давай дрыгать ногами, что ей с трудом удавалось его удерживать.

— Ладно, только с края зайдем и посмотрим, — она замахала ребятам рукой и показала, в сторону ледового творения. Даша и Артем, вроде как поняли и дальше стали кататься, поддавшись драйву скорости и общего веселья.

По динамику на всю площадь певица пела про цветы под дверью и что, она больше не верит… Шел легкий снежок. Погода была благосклонна к гулящим и градусы держались в районе минус пяти.

Коська, как козленок поскакал ко входу в арку. Юля буквально на секунду отвлеклась, чтобы найти глазами Дарью… Посмотрела вниз. Сына нет.

— Костя-а-а? — позвала она, думая, куда же он мог завернуть. Перед ней находилось три развилки. Бортики лабиринта были разной высоты, но полностью скрывали мелкого проказника. — Кость, ты где? — крикнула уже громче, испытывая раздражение.

На нее вылетел парнишка постарше и чуть не упал, столкнувшись. Юля успела поймать чужого ребенка. Присела перед ним на корточки.

— Ты не видел маленького мальчика в синем комбинезоне? — спросила у него встревоженная женщина.

— А? Нет, — он замотал головой, вырвался и убежал дальше.

Глава 37

Есть вещи страшные, непоправимые, от которых может помутиться сознание. У Юльки чуть ноги не отнялись, когда она поняла, бегая по лабиринту, в который раз по одному и тому же месту, что сына нет. Коська вошел сюда и пропал бесследно.

— Костя-а-а! — верещала она уже не своим голосом, без стеснения, без оглядки, что подумают другие.

— Мам, мам! Я у елки посмотрю, а Тема за горками все проверит, — Дарья ее трясла, пытаясь привести в чувство. От дикого, полусумасшедшего взгляда матери стало не по себе.

— Дядю Сережу найди, — смогла онемевшими губами сказать Юля.

Остатками разума, она понимала, что только Травкин сможет помочь. Он привык принимать решения без эмоций, а у нее уже «фляга» хлестала через край. Перед глазами через рябь чудился Костик. Она побежит туда и встанет столбом, не понимая где, что и почему. Зовет сына хриплым, чужим голосом.

Ей хотелось биться об лед лбом так, чтобы в кровь свою глупую голову разбить… А всего лишь старалась ребенку угодить, пошла на поводу своей слепой материнской любви, заглушив голос разума. Думала, она с ним рядом и ничего не случится. Кто же знал?

По площади прошел слушок, что ребенок пропал. Родители хватали своих детей и уезжали подобру-поздорову. Если встречали Юльку, спрашивающую у них про мальчика, то отводили взгляд. Не каждый выдержит потерянных больных глаз матери, отчаянно надеющейся на чудо спасения.

— Сере-о-ожа-а! — кинулась она к лысому высокому мужчине кривя рот в плаче. — Найди Кос-тю. Найди его. Умоляю-у-у! — начала сползать в ноги, но сильные руки подхватили за плечи. Стальные глаза впились ей в лицо.

Под взглядом этим Юля съежилась, как будто ожидала удара… Словами, конечно. Она — непроходимая дура, курица недалекая, разгильдяйка, абсолютно бесполезное существо, пятно на теле человечества… Говорили же, смотри в оба за детьми. Что может быть проще, чем держать за руку собственного ребенка?

— Юля! — скомандовал полковник, тряхнув, будто куклу, пытаясь привести ее в сознание. — Ты сейчас сделаешь три раза вдох и выдох. Дыши!

Юлия, всхлипнув, заморгала, попробовав прочистить глаза от слез. Со свистом втянула холодный воздух. Выдохнула с сиплым пищанием. Вокруг них все кружилось каруселью, сливаясь в один шумный яркий обруч, который сжимался все сильнее. Уголки ее губ устремлены вниз и дергаются в судороге, едва сдерживая плач.

— Закрой глаза. Расскажи все по порядку. Опиши каждую деталь. Звуки. Ощущения. Давай, Юлька! Это важно, — тряхнул ее снова. Больно обхватил холодными пальцами подбородок и сдавил, заставляя смотреть на него.