Пиратский граф (СИ). Страница 28

— Сколько вы служите советником у Его высочества? — вяло поинтересовался я у него.

— Уже лет семь точно, — прикинул граф в уме.

— Он ошибался, принимая решения? — продолжил расспрашивать его я.

— Не знаю, что вы думаете о Его высочестве сеньор Иньиго, но он всего лишь человек, путь и великий король, — улыбнулся мне граф, — так что часто, советы советников останавливали его от непродуманных шагов.

— И где же мне взять таких? — вздохнул я.

— Уклоняетесь от ответа, — понял он, — не расскажите мне, где ошиблись вы? Насколько увидел я, проехав по городу, он процветает, так что мне крайне интересно, что же такого произошло, что нагнало на вас тоску.

— Вы не мой советник граф, — хмыкнул я, — так что я вам ничего не скажу.

Он улыбнулся.

— Хорошо, постараюсь узнать сам, — спокойно сказал он, доставая письмо, — вам ответ на ваше, от Его высочества Альфонсо.

Я протянул руку, взял письмо и распечатал его, пробежавшись взглядом по ответу.

— Его высочество разрешает вам выдавать каперские патенты, для борьбы с пиратами, — сообщил он мне то, что было там написано, — и король берёт ваше слово увеличить поступления налогов в казну в три раза.

Тяжело вздохнув, я склонил голову.

— Благодарю вас ваше сиятельство, что доставили мне ответ лично, будьте моим гостем, будет хоть с кем поговорить вечерами.

— С радостью и благодарностью принимаю ваше приглашение, — улыбнулся граф, — но сразу говорю, что моё хорошее отношение к вам не повлияет на мой доклад королю.

— Делайте граф то, что вам подсказывают совесть и долг, — вздохнул я, — не буду вам мешать.

Сергио, изумлённый ответом, поскольку думал, что ему будут вставлять палки в колёса или активно уводить в сторону от расследования, как это обычно было, поднялся со стула и простился с меланхоличным Мендосой.

Выйдя из комнаты, он посмотрел на ожидавшего управляющего у двери.

— Граф не болен сеньор Альваро, — сказал он, — он лишь чем-то сильно расстроен.

— Правда ваше сиятельство? — удивился от, — боже, какое облегчение.

— Были какие-то вести из дома? Из Рима? Которые могли его так расстроить? — поинтересовался Сергио.

— Я о таком не знаю ваше сиятельство, — пожал плечами кастилец.

— Что же придётся поискать ответы самому, — улыбнулся граф и откланялся.

В городе, который был словно с картины какого-то именитого художника, графа удивляло всё. Отсутствие нищих на улицах, пустая тюрьма, довольные жители, всё это выглядело крайне нереалистично и подозрительно. Кортесы, которые он собрал через неделю своего пребывания в Аликанте, чтобы узнать о проводимой налоговой политике графом Мендосой, заверили его, что налоги даже снизились с прибытием его сиятельства, и у них нет никаких к нему претензий.

Чтобы кортесы были довольны кем-то, кого назначил король? Граф в такое чудо поверить не мог и стал ещё активнее копать дальше. Поговорил с главным судьёй, начальником порта, служащими магистрата, но все как один говорили, что лучшего господина, чем граф Мендоса, они не могли себе пожелать.

Даже встречи с иудеями и мудехарами, которые он провёл, ничего ему не дали, поскольку и нехристи его заверяли, что несмотря на кое-какие шероховатости, связанные с последними событиями неудачного старта нового бизнеса, в городе и у них всё хорошо.

Сергио стал было отчаиваться найти хоть что-то обличающее Мендосу, когда вспомнил о словах главы города о колдовстве и решил заглянуть к местному епископу, чтобы узнать, не нужна ли ему помощь инквизиции в расследовании дела, что сотворили иудеи города.

— Ваше преосвященство, рад вас видеть, — добрался он наконец до весьма впечатляющего дома местного духовного владыки и осматриваясь по сторонам, прошёл за молчаливым епископом в самую дальнюю комнату.

Неожиданно, тот, приложив палец к губам, закрыл одну дверь, затем вторую, после чего подперев последнюю дверь ещё и столом, повернулся к графу, падая перед ним на колени.

— Что с вами ваше преосвященство⁈ — удивился граф такому крайне странному поведению епископа.

На него поднялся взгляд запуганного и затравленного животного, даже не человека. Священник молитвенно протянул к нему руки.

— Ваше сиятельство, заберите его от нас! Молю вас! Заклинаю всеми святыми!

— Кого? — удивился Сергио.

— Этого монстра! Проклятого карлика, Мендосу! — из глаз епископа неожиданно полились слёзы.

— Чем вам так насолил граф, ваше преосвященство? — глаза графа Латаса расширились, а ноздри стали взволнованно трепетать, словно у охотничьего пса, взявшего след.

— Это дьявол воплоти ваше сиятельство! Он убил всех! Всех убил! — запричитал епископ.

— А можно поподробнее ваше преосвященство? И главное сначала, — попросил его граф, приготовившись слушать.

Испуганный епископ, поднявшийся с колен, ещё раз сбегал к двери, убедился, что она заперта и только после этого вернулся и стал рассказывать, что происходило в городе до и во время приезда графа де Мендоса, старательно при этом уклоняясь от уточняющих вопросов, откуда ему об этих событиях так хорошо известно. Но вскоре по его оговоркам и повторениям, граф и сам понял, что епископ был причастен к схеме с работорговлей и был даже слегка удивлён, почему оказавшийся безжалостным граф Мендоса заодно ко всей куче причастных, не уморил и епископа.

После этого рассказа становилась понятна всеобщая покладистость кортесов и всех городских служащих, которые высказывали полную свою лояльность графу. С таким жестоким подходом к устранению врагов, как у него, это было и не удивительно — его в Аликанте попросту теперь боялись.

Слова управляющего графа о том, что все они повиснут на суку, если будут перечить Мендосе, уже не казались Сергио таким уж явным преувеличением. Иньиго разобрался с проблемой крайне жестоко, но граф не мог этого не признать, что быстро и эффективно, пусть и не всегда это было в рамках законов королевства.

— Благодарю вас ваше преосвященство, — покивал он, когда епископ закончил свой рассказ, — я обо всём по возвращении доложу королю.

— Благодарю вас ваше сиятельство, — вздохнул тот, — моя последняя надежда только на вас!

— Не беспокойтесь ваше преосвященство, король во всём разберётся, — граф заверял испуганного епископа, а сам думал о том, что король был похоже прав в том, что эту историю лучше всего будет спрятать, дабы она не сплыла в Риме, и не стала источником проблем для Альфонсо V.

Вернувшись домой к Мендосе, он заглянул к нему. Печальное настроение графа никуда не делось, и он смотрел пустым взглядом в книгу, лежащую перед ним.

— Сеньор Иньиго, — граф остановился перед ним, — Его высочество попросил меня кроме всего прочего, ещё и замести под ковёр всю эту историю, чтобы все о ней помалкивали.

— Большинство преступников было наказано, — пожал тот плечами, — остальные проявили свою лояльность.

— Епископ Аликанте, к сожалению, не забыл о ней, — сказал граф, которому стало интересно, что будет дальше после его слов.

— Что же, тогда я буду молиться за спасение его души, — вздохнул Мендоса и перекрестился.

Утром графа разбудил звон колоколов, и поднявшись, он позвал слугу узнать, что случилось. Тот вошёл с грустным видом, рассказав, что утром обнаружили всеми любимого местного епископа мёртвым, поскольку тот подавился за ужином косточкой.

Отпустив слугу, граф замер в постели, потрясённый скоростью, с которой был умерщвлён епископ. Про безжалостность графа де Мендоса он уже знал, так что то, что он без малейших колебаний приказал убить священника, его не удивило. Поразила именно скорость. То, что после именно их последнего разговора с графом Мендосой, епископ случайно подавился он не верил, так что определённо это было убийство.

Отойдя от первого потрясения, граф позвал слугу умыться и одеться, после чего позавтракав, направился к Мендосе. Картина со вчерашнего дня не сильно поменялась, только что рядом с графом сидела миловидная служанка и пыталась уговорить его поесть.