Миротворец (СИ). Страница 10

1. Все способности заблокированы.

2. Всё оружие кроме боевых кнутов заблокировано.

3. Все барьеры заблокированы.

Продолжительность дуэли ограничена четырьмя минутами.

До начала дуэли три секунды.

Отлично, теперь и дуэль стартует быстрее.

Вастро растерянно пялится перед собой на истаивающие алые буквы, застигнутый врасплох внезапной сменой правил. Похоже, он рассчитывал использовать в бою свой арсенал способностей и явно не готов к такой схватке. Сбитый с толку и дезориентированный, дрокк пропускает момент начала дуэли.

А я не теряю ни секунды.

Молниеносный взмах плети — и первая атака достигает цели прежде, чем этот ушлёпок успевает среагировать. Плазменный изгиб с мерным жужжанием отсекает его ногу чуть ниже колена. Белоснежная кость торчит из месива окровавленных мышц. Дрокк валится наземь с диким воплем, исторгая проклятия вперемешку со стонами боли.

Мне плевать на его мучения. В бою нет места жалости. Я давно усвоил этот урок. И сейчас не собираюсь сдерживаться или миндальничать с врагом.

Хладнокровно подступаю ближе и продолжаю своё дело.

Каждый удар безупречен и безжалостен. Мерцающие плазменные росчерки чертят на теле врага кровавую вязь. Конечности и ошмётки плоти разлетаются по арене. Ровное дыхание и невозмутимое выражение лица. Методично и расчётливо превращаю коротышку в бессвязно воющий обрубок.

Толпа застывает в потрясённом молчании, не в силах отвести взгляд от кровавого зрелища. Даже эти привычные к жестокости дроккальфары впечатлены расправой.

Краем глаза замечаю на лице Тарниры странное выражение. Смесь ужаса, ярости и какой-то обречённости. Она не просто потрясена моей жестокостью, а словно лишается чего-то жизненно важного и дорогого.

Улыбаюсь краешком рта и оплетаю сияющим кнутом в защитном поле шею своего противника. Резко дёргаю рукой, затягивая плазменную удавку на горле Армигера. Тот судорожно хрипит, дёргая культями в предсмертных конвульсиях. Его глаза вылезают из орбит, лицо наливается кровью.

Я игнорирую эти предсмертные корчи и поворачиваюсь к Хлёсткой Ветви.

— Выбирай, — спокойно произношу, глядя ей прямо в глаза. — Жизнь брата или жизнь Драганы. Освободишь её прямо сейчас, и я, так уж и быть, оставлю эту падаль в живых. Откажешься, и я размажу его мозги по камням у тебя на глазах.

В моём голосе нет ни тени сомнения. Я не блефую. И Тарнира это прекрасно понимает. Её лицо искажается, глаза лихорадочно бегают по сторонам в поисках выхода. Она мечется, будто загнанный в ловушку зверь.

Тарнире, возможно, и плевать на братца, но точно не на репутацию своего Дома. Публичное унижение Вастро уже стало серьёзным ударом по положению Ульгридов, а устроенная мной показательная казнь окончательно растопчет их репутацию в глазах других Домов.

Вот только я кое-что знаю… Нет, ей совсем НЕ плевать на брата. Если быть точным, между ними столь крепкие братско-сестринские отношения, что в Алабаме их приняли бы, как своих.

Поговаривают, будто Вастро не только греет постель сестры долгими увриксиарскими ночами, но и нашёптывает ей на ухо амбициозные планы по возвышению Дома, которые влюблённая по уши Тарнира ревностно воплощает в жизнь.

Гнилая семейка!

Хотя с тем же успехом всё может быть ровно наоборот. За последние два дня, изучая сводки разведданных Эха, я наслушался самых разных теорий об этой парочке. И по одной из версий именно Тарнира — мозг в их инцестуальном дуэте, а Вастро лишь послушная марионетка в её цепких ручках. Эта версия кажется мне более правдоподобной.

Впрочем, сейчас это не столь важно. Главное — я нащупал её слабое место и буду давить, пока не добьюсь своего.

Матриарх близка к тому, чтобы согласиться на мои условия. Я вижу это по её подрагивающим губам и бегающему взгляду, полному отчаяния. Она готова пойти на попятную, лишь бы спасти Вастро.

Но тут подаёт голос Хельдра:

— Поразительно, как быстро гордость Ульгридов сменилась малодушием, — она насмешливо качает головой. — Какой позор для древнего Дома!

Её слова подобны искре, упавшей на порох. В глазах Тарниры вспыхивает безумная ярость вперемешку с обречённостью.

— Будь ты проклят, дикарь! — выплёвывает она. — Я никогда не стану унижаться перед тобой!

Она вздёргивает подбородок, сверля меня взглядом, и добавляет:

— Клянусь Двуединой, это ещё не конец. Я отниму у тебя всё, что ты ценишь, начиная с твоей драгоценной невесты. Эта никчёмная Кройцева подстилка сполна заплатит за твою упёртость. Каждая её слеза, каждый крик боли будут услаждать мой слух. А когда она сломается и начнёт молить о смерти, я откажу ей даже в этой милости.

Дроккальфарка делает шаг вперёд, глядя мне прямо в глаза:

— Наслаждайся своим мнимым триумфом, Егерь, — обещает она с ледяной яростью. — Я разрушу всё, что тебе дорого, уничтожу всех, кто тебе близок. Ты будешь корчиться в агонии, захлёбываясь в крови твоих друзей. И лишь тогда, на пороге смерти, осознаешь истинную цену своей заносчивости.

Что ж, поиграли и хватит…

Поворачиваюсь к Тарнире и припечатываю:

— Помни, ты сама этого хотела.

Та бросает в мою сторону взгляд, наполненный жгучей ненавистью.

С силой вбиваю стопу в череп Вастро, и его голова сминается под моей подошвой с тошнотворным хрустом. Кровь и осколки черепа пятнают древние камни. Практически обезглавленное тело, дёрнувшись, замирает.

Купол исчезает. Толпа гомонит, живо обсуждая увиденное.

Бросаю на Тарниру равнодушный взгляд. Та застыла с перекошенным от ужаса лицом, не в силах отвести взгляд от растоптанных останков брата.

— Какая досада, — роняю небрежно. — Кажется, я испачкал ботинок. Салфетки не найдётся?

— Это ничего… не изменит, — совладав с болью, цедит Матриарх Дома Ульгрид, — её голос сочится ядом и ненавистью.

— Самоуверенные речи для покойницы, — бросаю небрежно. — Неужели ты всерьёз веришь, что тебе удастся выйти отсюда живой?

— Попробуй! — она делает приглашающий жест рукой и окутывается плёнкой арканы.

— Ты всерьёз думала, что, послав на праздник своего растительного клона, всех переиграешь?

В её глазах на миг мелькает страх.

Подхожу ближе, и вкрадчиво произношу:

— Ты считаешь себя неуязвимой в своём далёком убежище, но как жестоко ты заблуждаешься. Скажи мне, Тарнира, в кабинете, где ты сейчас прячешься, есть тени?..

Глава 7

Тан «Шелкопряд» Ин бесшумно скользит в тенях чуждого ему мира, изучая взглядом окружающий сумеречный пейзаж. Ландшафт здесь дикий и величественный — бескрайние просторы, усеянные острыми пиками чёрных скал, мерцающими в тусклом свете местного светила. Между зазубренных отрогов притаились глубокие ущелья и долины, где серебрятся призрачные рощи деревьев с листвой цвета индиго.

Однако сейчас Тану не до любования экзотическими красотами. У него есть миссия — пробраться в цитадель клана Ульгрид, и он не намерен её провалить. Шелкопряд на миг прикрывает глаза, сосредотачиваясь, и проваливается в объятия Изнанки.

Здесь, в царстве теней, он чувствует себя как рыба в воде. Его тело растворяется, сливаясь с окружающим мраком, становясь становясь её частью. Так, невидимый и неслышимый, Тан подбирается к владениям Ульгридов, выныривая с Изнанки лишь на мимолётные мгновения, чтобы избежать внимания её естественных обитателей. С новообретённой мощью Суперновы сейчас он испытывает перед ними гораздо меньше страха, чем раньше, но всё равно предпочитает избегать ненужных боёв.

Вражеский город-крепость примостился на склоне величественного утёса, нависая над пропастью. Остроконечные шпили, ажурные арки и висячие мосты, сплетённые в единую композицию — архитектура дроккальфар потрясает воображение, сочетая изящество и несокрушимость. Весь ансамбль буквально излучает высокомерие и надменность, под стать самим обитателям.

За внешней красотой скрывается смертельная угроза. Цитадель Ульгридов — неприступная твердыня, окружённая множеством защитных систем. Тепловые датчики, сенсоры движения, детекторы звука — всё это призвано засечь незваных гостей ещё на подходе, чтобы обеспечить им «тёплый» приём. Иные устройства ещё опаснее — они улавливают малейшие всплески арканы и сканируют ауру живых существ.