Феечка с сердцем дракона (СИ). Страница 32

Ректор никогда не претендовал на звание лекаря, но даже его познаний хватило, чтобы понять: умирающие не краснеют. Да еще и кричать перестала… Вот если тебя мучают дикие боли, разве станешь ты смущаться из-за обычного осмотра?

Фабиан заново прокрутил в голове последние полчаса и чуть не выругался вслух. Все ведь было на поверхности! Солианну прихватило аккурат в тот момент, когда Бургунди заикнулся о помолвке. А Эри? То она переживает за подругу и плачет навзрыд, убитая горем, а то вдруг исчезает куда-то… «Не могу на это смотреть!» Чтобы девушка-воин испугалась какой-то болезни?! Да Фабиан готов был поспорить, что крови она видела больше, чем Астиль Аконитти! Чего далеко ходить: она метнула нож в живого мужчину, и даже не поморщилась! А тут просто невразумительные стоны…

Заговор. Очередной план этих двух отпетых подружек. И неизвестно еще, чья была идея! Эри для подобных выходок слишком бесхитростна. Может, зря ректор считал Солианну такой уж невинной отличницей?

Благо, не появилась еще на свет феечка, способная переиграть Фабиана Магнолли.

— Действуйте. — Он отобрал у сестры Лилли лоток с инструментами и вложил в руки Аконитти. — Осмотрите, как следует, а я пока пошлю бабочку ее родителям.

Удивительно, какой магией обладает одно-единственное продолговатое зеркальце. Астиль-тэй не успел его даже поднести к Солианне, а та уже отползла на подушку и поджала коленки.

— Мне лучше! Все прошло! — Она выдавила неестественную улыбку. — Так что незачем беспокоить папу с мамой. Стресс, наверное! Я, пожалуй, пойду…

И оранжевая попыталась улизнуть. Да-да, она действительно надеялась, что ее вот так возьмут — и отпустят с миром.

— А ну, стоять! — рявкнул Фабиан, и лекарь от неожиданности выронил зеркальце.

— Да что вы, она еще слишком слаба! — вступился наивный профессор Бургунди.

— Вот поэтому, Саэлей-тэй, она пока побудет здесь. — Ректор зловеще улыбнулся юной актрисе. — Для надежности. И заодно ответит на пару вопросов.

— Так мне осматривать ее или нет? — растерялся Аконитти.

— Пока не надо. Думаю, это был острый приступ воспаления хитрости. Или ты считаешь, что я забуду про вашу с Эри расслабляющую элегию?

Зря Фабиан упомянул эту элегию. Определенно, зря. А все проклятая гордыня… Нет бы сначала выпроводил Бургунди! Услышав об элегии, Саэлей-тэй оживился, подскочил, и стало ясно: в ближайшее время он не отстанет, пока не выяснит все подробности. И как теперь выведать, куда побежала Эри?! Если ее новый план такой же гениальный, как предыдущий, то надо немедленно спасать неугомонную девицу. Или и вовсе целую академию!

К сожалению, удобный момент был упущен.

— Что за элегия?! — обратился профессор к Солианне. — Вы что, играли дуэт для двух скрипок? Ми бемоль мажорный?

— Да, — не стала отпираться та.

— И Эри справилась? Нет, я догадываюсь, что она где-то сфальшивила, но вы понимаете, что это значит, Фабиан-тэй?!

— Что у нее нет совести? — предположил ректор.

— Магия! Она-таки выдала магию! — Старик всплеснул руками и просиял. — А я знал! Знал, что в Янброк есть потенциал! Сколько было студентов в столовой? Два десятка? Три? Ишь ты, всех ведь накрыла!

Фабиану захотелось протереть глаза и прочистить уши, да кронфейское воспитание не позволило. Он ждал от Саэлея Бургунди всего, чего угодно, — гнева, возмущения, разочарования, — но только не гордости. А старика прямо-таки распирало от восторга! Точь-в-точь как отца Эри после ее драк на мечах! И как, интересно, она этого добивается? Пакостит напропалую, а эти двое чуть в ладоши не хлопают… Н-да, уникальное явление. Феномен Эрениды Янброк.

— Вообще-то мы обе накрыли… — обиделась Тагетти.

Прекрасно. Теперь и она будет стараться изо всех сил, чтобы заслужить одобрение профессора. Дурной пример заразителен, и зараза эта — пострашнее любой эпидемии.

— Я помню, помню, отработку тебе назначу обязательно! — Старик небрежно отмахнулся от лучшей ученицы. — У тебя-то с музыкой проблем не было. Но Янброк… Послушай-ка, а ты не помнишь точно, в каком месте она сыграла мимо нот? Ведь ты же явно не могла ошибиться. Получается, весь магический механизм элегии изменила Эренида, хотя ее партия второстепенная. Да… Это дорогого стоит!

Здесь Фабиан был с профессором абсолютно согласен. Выходка Эри стоила ему очень дорого. План провалился с треском, репутация строгого ректора, который каждую мелочь держит под контролем, развеялась бесследно. Может, розовой еще почетную грамоту за это выдать?

— Самое странное, что Эри не фальшивила, — задумчиво призналась Солианна. — Она просто сменила штрих.

— Вот как?! — заинтересовался профессор.

— С пятой цифры она решила играть пиццикато. По длительности ноты получились скорее восьмыми, если не шестнадцатыми. И ритм… Она так странно расставила акценты! Синкопы выделила…

— Ритм… — Бургунди принялся мерить шагами палату. — Хотите знать, что меня всегда поражало, Фабиан-тэй?

По правде говоря, гораздо больше ректор хотел знать, как именно Эри рушит его карьеру в данный конкретный момент. Но сбежать и оставить Бургунди наедине с Солианной, чтобы она ненароком разболтала про ложную помолвку, не мог.

— И что же? — спросил Фабиан, с тоской покосившись на дверь палаты.

— Ее диктанты. Она путалась в тональностях, знаках, неправильно опознавала аккорды… Но вот ритм! Ни разу за все это время она не ошиблась с размером или длительностью нот. Если убрать нотный стан, то идеальная работа! Такое уникальное чувство ритма…

— Так, может, вы зря ее взяли в класс скрипки? — встрял Аконитти.

Фабиан и забыл о нем, а лекарь никуда не делся. Тихонько протирал тряпочкой свой рабочий ксилофон и грел уши.

— Как это — зря?! — возмутился профессор Бургунди. — Я сразу разглядел в ней воинственный дух, а всем известно, что в боевом оркестре ведущую партию играет первая скрипка.

— Да-да, я помню вашу позицию. — Астиль-тэй ехидно усмехнулся. — Высшее счастье любой музыкальной феи — попасть в боевой оркестр. И в нем, само собой, все держится на первой скрипке, а остальные нужны так, для аккомпанемента. Что же касается дирижера, то его задача просто позаботиться, чтобы духовики и прочие бездари ничего не испортили.

Голос Аконитти так и сочился ядом. От порции неприкрытого сарказма профессор Бургунди пошел багровыми пятнами, глаза налились кровью. Фабиан никогда не любил склоки, но в чем-то был все же солидарен с лекарем. Эти скрипачи с их непомерно раздутым эго, с огромным гонором… Саэлей-тэй мог все отрицать, но его представления об устройстве боевого оркестра Аконитти передал верно.

— А разве не так? — робко уточнила Солианна Тагетти.

Что и требовалось доказать! Даже ученики впитали взгляды своего маэстро!

— Я ничего подобного не утверждал! — взорвался профессор. — И не надо передергивать! В оркестре важен каждый! Вплоть до… Вплоть до… — Он чуть не задыхался от негодования. — Вплоть до несчастного треугольника!

— Вот! — Астиль-тэй вскинул руку. — Вы слышали это?! Какой феерический снобизм! Чем вам не угодили ударники, а, Саэлей-тэй?! Чем мы хуже? Да ваш боевой оркестр многие столетия подряд был нужен только для парадов ее величества! Мы в войнах отродясь не участвовали! А столько пафоса, столько амбиций! Одну-единственную битву выиграли… Может, вам теперь собственный храм воздвигнуть? А мы вот сражаемся каждый день! Бьемся за жизни…

— Ну да, ну да! — надсадно хохотнул Бургунди. — То мозоль студенту залечите, то чирей вскроете… Вот это настоящий героизм!

— Да, героизм! — не унимался лекарь. — Да! Кто, скажите на милость, избавил вашу внучку от послеродовой горячки, а? Кто восстановил сломанное крыло профессору Олии Ортензи?

— Она же просто сослепу промахнулась мимо двери…

— И что? В ее возрасте ткани сами уже не срастаются! Все говорили, что проще сдаться, что Ортензи надо отказаться от полетов. Но у меня, знаете ли, тоже есть боевой дух! Я бился до последнего — и вот результат!