Черное золото (СИ). Страница 41

Зорина, сидевшая напротив, поймала мой взгляд и едва заметно кивнула. В ее глазах читалась поддержка и нечто большее. Понимание, что мы строим не просто промысел, а новую жизнь.

Началось обсуждение, которому предстояло определить будущее нашего маленького нефтяного островка в море таежных болот.

Глава 19

Амбиции

Первые отблески рассвета окрасили восточный край неба в нежно-розовый цвет, когда я расстилал схемы на большом столе в штабной палатке. Угли в буржуйке едва теплились, и морозный воздух уже просачивался сквозь брезентовые стены. Я подбросил несколько поленьев и, разжигая огонь, погрузился в размышления.

Месторождение оказалось даже богаче, чем я предполагал. Высокое пластовое давление наконец удалось взять под контроль. Теперь предстояло решить следующую, не менее сложную задачу. Создать инфраструктуру, способную обеспечить полноценную разработку нефтяных пластов.

Через час-другой палатка наполнится людьми, начнется очередное обсуждение, споры. А пока я наслаждался редкими минутами тишины, перебирая в уме детали предстоящего разговора.

После недавнего совещания и теплого прощания с Марией у меня словно открылось второе дыхание. Чувствовалась энергия, готовность горы свернуть. И дело было не только в личной симпатии. Появилось ощущение фундамента, того, ради чего стоит бороться не только за успех промысла, но и за что-то большее.

Полог палатки откинулся, впуская клубы морозного пара вместе с коренастой фигурой Рихтера. Старый инженер, как всегда, явился раньше всех.

— Доброго утра, Леонид Иванович, — поприветствовал он, стряхивая иней с бороды. — Замерзла чернильница в моем вагончике. Пришлось отогревать на печке.

— Садитесь ближе к огню, Александр Карлович, — указал я на место рядом с буржуйкой. — Чаю?

— Не откажусь.

Я разлил по кружкам крепко заваренный чай из закопченного чайника, стоявшего на краю печки. Рихтер, сняв потертые перчатки, с наслаждением обхватил кружку замерзшими пальцами.

— Как ваши барометры? — спросил я, зная о его увлечении метеорологией.

— Падают, — инженер нахмурился. — К вечеру снова задует. Хорошо бы успеть с совещанием до непогоды.

Один за другим начали подтягиваться остальные. Лапин принес амбарную книгу с учетом материалов и продовольствия. Кудряшов притащил планшет с уточненными геологическими разрезами. Глушков положил на стол сводки по охране и безопасности.

Островский, как всегда, позвякивая, явился с пробирками и колбами, неизменными спутниками химика. Валиулин, только что с буровой, еще не успел стряхнуть с телогрейки буровой раствор. Последней зашла Зорина, неся папку с медицинскими отчетами.

Наши глаза на мгновение встретились, и в уголках ее губ мелькнула легкая улыбка, едва заметная для остальных, но такая красноречивая для меня.

— Товарищи! — я дождался, когда все расположатся вокруг стола. — Благодаря вашим усилиям мы смогли доказать наличие крупного месторождения, справились с аномально высоким пластовым давлением и получили поддержку центра. Теперь перед нами стоит не менее важная задача, построить инфраструктуру, которая позволит эффективно разрабатывать открытые нами запасы.

Я развернул карту района, на которой уже нанес предварительные схемы будущих сооружений.

— В настоящий момент у нас нет полноценного жилья, отсутствуют транспортные пути для вывоза нефти, не хватает хранилищ, — продолжил я, обводя указкой соответствующие участки карты. — Мы живем во временных палатках и бараках, нефть накапливается в примитивных земляных амбарах, а транспортировка осуществляется гужевым способом, что совершенно неприемлемо при промышленных масштабах добычи.

Лица собравшихся оставались серьезными. Каждый понимал масштаб предстоящих работ.

— Предлагаю рассмотреть план комплексного развития инфраструктуры, — я разложил на столе подготовленные чертежи. — Начнем с транспортировки нефти.

На первом чертеже виднелась схема будущего нефтепровода.

— Нам необходим трубопровод до железнодорожной станции в Бугульме. Расстояние около тридцати километров. Учитывая сложный рельеф и заболоченность отдельных участков, предлагаю разбить строительство на три этапа.

Я указал на карте ключевые точки маршрута:

— Первый участок — от основного промысла до возвышенности на Кичуйском хребте. Здесь строим промежуточный пункт перекачки с резервуарами. Второй участок — до реки Зай, где придется делать специальный переход. Третий — до самой Бугульмы.

Рихтер внимательно разглядывал схему:

— Проблема в материале труб, Леонид Иванович. Наша высокосернистая нефть разъест обычную сталь за пару месяцев.

— Верно, — кивнул я. — Поэтому предлагаю использовать специальное покрытие внутренней поверхности труб, над которым уже работает Гавриил Лукич.

Островский оживился:

— Да, я проводил эксперименты с силикатными составами. Предварительные результаты обнадеживают. Покрытие толщиной всего в два миллиметра продержалось в агрессивной среде больше месяца без видимых повреждений.

— А как быть с замерзанием нефти в трубах? — поинтересовался Валиулин. — При наших морозах она превратится в битум.

— Предлагаю комбинированный подход, — ответил я, разворачивая следующий чертеж. — На открытых участках трубы укладываем в специальные короба с теплоизоляцией и прокладываем рядом паропровод для обогрева в сильные морозы. В низинах, где возможно, заглубляем трубы ниже линии промерзания грунта.

— Амбициозно, — произнес Кудряшов, поправляя очки. — Но материалоемко.

— Согласен, — кивнул я. — Поэтому предлагаю начать с узкоколейной железной дороги. Это позволит нам оперативно доставлять необходимые для строительства трубопровода материалы.

Я указал на свободное место на карте:

— Здесь разместим базу стройматериалов. На первом этапе вывоз нефти будем осуществлять в железнодорожных цистернах по узкоколейке. Затем, когда заработает трубопровод, будем использовать ее преимущественно для доставки грузов и людей.

Лапин раскрыл амбарную книгу:

— По моим подсчетам, для строительства узкоколейки потребуется не менее трехсот тонн рельсов, шестьдесят тысяч шпал, пятнадцать тысяч костылей…

— У нас уже есть предварительная договоренность с военным ведомством о выделении полевой железной дороги из резервов, — перебил я. — Глушков подтвердит.

Бывший красный командир кивнул:

— Верно. Тридцать километров декавильки и два паровоза узкой колеи обещают выделить. Но нужно официальное распоряжение наркомата.

— Телеграмма уже отправлена, — заверил я. — Теперь о хранилищах нефти.

Следующий чертеж демонстрировал схему нефтехранилища, состоящего из нескольких резервуаров.

— Нам необходимо построить шесть резервуаров по тысяче кубометров каждый. Это обеспечит запас на случай перебоев с транспортировкой. Конструкция — сварной металлический корпус с внутренним антикоррозийным покрытием и системой обогрева.

Островский с сомнением покачал головой:

— Сварку при таких морозах выполнить крайне сложно. Потребуются специальные навесы с отоплением, дополнительное оборудование…

— Придется решать эту проблему, — твердо сказал я. — Без полноценных хранилищ мы не сможем наращивать добычу.

Обсуждение становилось все более оживленным. Каждый вносил предложения, задавал вопросы, указывал на потенциальные сложности. Я внимательно слушал, делая пометки на полях чертежей.

Наконец, перешли к самому важному, к строительству постоянного поселка.

— Вот здесь, — я указал на возвышенность в двух километрах от основной буровой, — предлагаю разместить жилой поселок. Место сухое, защищенное от ветров лесным массивом, достаточно удаленное от производственных объектов, чтобы избежать загазованности. Геологические изыскания показали отсутствие карстовых полостей.

Я развернул план поселка:

— Центральная улица с административными зданиями, по обеим сторонам — жилые кварталы. Здесь разместим столовую, клуб, баню. А вот тут, на небольшом удалении — больничный городок. Что скажете, Мария Сергеевна?