Архимаг с пеленок (СИ). Страница 30

Ваше желание исполнится! Активирую заклинание Закольцовка.

— Эмма!!! — раздался за спиной крик Адама, сопровождаемый визгом женщин и Сани.

Как бы малой не ослеп от этих снарядов! Будто две звезды на парковке зажглись.

Фшух!!!

Отец раскинул силовой экран мгновенно. Мир перед нами подёрнулся рябью, помутнел… но снаряды порвали щит как плёнку.

Слишком мощные. Выдержу ли?

Уже неважно. Два здоровенных шара раскалённой добела плазмы достигли нас… и будто схлопнулись.

Мгновенно вытянулись, превратились из шаров в две ослепительных линии.

А затем, с громовым гудением стали нарезать прямо перед нами круги, через пару секунд размазавшись в слепящие световые кольца.

Живот, грудь, руки — всё тут же словно сунули в пламя. Не сумев сдержать крика и слёз, я рухнул на колени, из последних сил продолжая держаться.

Удержать! Концентрацию! Нельзя! Вырубиться!

Тело горит огнём. Уже в прямом смысле! Мутным зрением я взглянул на ладони. Пальцы начали дымиться и чернеть.

Похоже, каналам в руках кранты.

Сволочи! Я их только-только начал наращивать!!!

Но разомкнуть Закольцовку я не могу. Просто нет в моём мелком тельце пока таких сил.

Что Заклинание мне наколдовало, на то мана и потрачена. Мана и жизненная сила.

Рот наполнился кровью, из ушей тоже потекло тёплое, зрение почти пропало… Но я держался!

И я выдержал.

Адам оклемался сразу, как понял, что снаряды не долетели. Батя тоже не зевал.

А вот убийцы, уверенные в успехе, замешкались. На секунд пять замешкались. Но нашим хватило.

Глядя сквозь пылающие кольца, я кое-как увидел, как батя и Адам одновременно несутся к машине. Как машину просто сминает, будто консервную банку, а явно усиленные кулаки Адама рвут несостоявшихся киллеров на части.

Почему усиленные? А вы пробовали разорвать человека на части голыми руками?

Я не заметил, когда всё закончилось. В глазах окончательно потемнело, а в ушах встал сплошной омерзительный звон.

Да, в подвале с демоном было ещё хуже — но там я и восстановился сразу же.

Тут демонической крови нет ни капли.

— … кончилось!.. Отпусти!...од контрол…

А? Что?

Я ещё жив?

Что кончилось?

Я поднял полуслепые глаза и увидел батю, тычущего руками в сияющие кольца… Хотя, уже не такие сияющие.

Отец явно создал вокруг них какое-то поле. Реальность рябила и колыхалась.

Отпустить? Отпускаю…

Поддержка Закольцовки прекращена.

Я без сил рухнул на ледяной бетон.

Как же приятно он холодит кожу!

— Он будет жить, Адам⁈ — срывающимся голосом спрашивала Соня, стараясь заглянуть англичанину в глаза. — Ведь будет⁈

Адам лишь молча кивнул. Сейчас он старался одновременно рулить и выдавать этому мальчику хоть те крохи жизненной силы, которые мог.

Увы, его тип Источника очень затрудняет творение вне собственного тела.

Очень!

Впрочем, один вариант у Адама имеется. Точно же! Он ведь уже делал так двенадцать лет назад, во время войны на Ближнем Востоке!

Машина резко затормозила.

— Что⁈ — прорычал Дмитрий, телекинезом удерживающий сына в положении покоя.

Эмма, крепко обнявшая рыдающего Алекса и сама рыдающая не меньше, вжалась в сиденье.

— Есть мысль. — спокойно произнёс Адам, протискиваясь к малышу, на заднее сиденье. София глядела на него большими глазами, полными слёз… Нет, правильно говорить Софья, хоть и непривычно.

Напридумывали тоже имён! Щ-щит!

Он наклонил к лицу малыша собственную шею. Костя дышал хрипло, отрывисто, на его пухлом младенческом ещё лице кровь смешалась с копотью.

Вскрыть сонную артерию самому себе. Та ещё задачка — но не для мага-целителя.

Увы, целебными свойствами Адам мог наполнять лишь собственное тело. Такой вот ущербный, но практически бессмертный лекарь.

Тело. И его части. Например, кровь.

Из шеи мужчины на губы ребёнка плеснуло настоящим алым фонтаном. Кровь сияла в полутьме автосалона, озаряя всё вокруг рубиновым светом.

Женщины сдавленно ахнули. Милая Эмми закрыла Алексу глаза. А вот Дмитрий, похоже, сразу всё понял.

Даже чуть приоткрыл малышу рот.

Адам крепко зажал артерию пальцами, сцеживая как можно меньше крови. Вместе с ней уходит сама его жизнь.

Благо, жизни в нём всё ещё более чем достаточно. Новая кровь творится прямо на ходу.

А вот машину надо будет новую. Салон этой теперь не отмоешь.

Щ-щит!

Костя глотал алые капли шумно, судорожно… но его дыхание стало ровнее, глубже. Затем пропали хрипы.

Маленькие ручки зашевелились.

— Сынок!!! Сыночка, милый мой! — потянулась к нему Соня. Адам мягко, как подобает джентльмену, придержал девушку.

— Ван секонд, Софи… Софья. Я же его не кровью лечу, а лайф… Жизненной силой. Она будет… как бы сказать, прилипать к любому, кто окажется слишком близко. Будет тратиться на вас, а не на него.

Испугавшись вреда сыну, мать тут же вернулась в кресло.

Щ-щит… гадство! От волнения Адам начал заговариваться, вставлять в русскую речь английский. Как дворовая шпана, ей богу!

Вдох. Выдох. Истинному джентльмену — а только таким может быть глава семейства! — подобает не терять самообладания.

Никогда.

В самом деле, разве это первое покушение?

Ну да, второе. И первое в этой северной стране.

В стране, давно ставшей ему второй… а может даже первой родиной. Здесь его семья. Здесь теперь его ребёнок.

И здесь ему эти разборки не нужны!

— Повезешь этот труп к некроманту? — деловито спросил Осинский, поняв, что с сыном всё будет хорошо.

Адам кивнул.

— Если вы не возражаете, я бы предпочёл избежать посещения больницы. Думаю, никому здесь не нужны эти регистрации, следствие… Вы понимаете.

Эмма сделала большие глаза.

— Вы что, хотите замять это? Оставить просто так⁈ — то обернулась к ним мать Кости. — Но…

— Дорогая. — твёрдо посмотрел на неё муж, Дмитрий. — Постой. Остынь. Подумай сама. Если то, что случилось с сыном, будет зарегистрировано, об этом точно узнают твои родственнички. Понимаешь, о чём я?

Соня уже собиралась что-то выпалить… но остановилась. Глубоко вдохнула. Выдохнула.

А затем молча кивнула.

— Понимаю. Валера ведь знает теперь, что наш сын может быть ценен.

— Именно! Всё плохое, что с ним случится, может быть истолковано как повод для служб опеки изъять Костяна! И ты знаешь, кому они его отдадут!

— Ни… Никогда! Я лучше сдохну, чем отдам сына… им!

Ого. Адам прищурился.

Он уже знал, к какому роды принадлежала эта прекрасная рыжая леди. Но чем они её так обидели?

Секунду назад перед Адамом сидела зарёванная девочка с реками туши по лицу. А теперь — яростная валькирия в боевом гриме!

О, Адаму хорошо известно, на что способны подчас женщины. Не даром в Англии правит уже десятая королева подряд.

Дмитрий, тоже смекнув, куда ветер дует, взял маленькие руки жены в свои и, гладя её ладони, заговорил:

— Родная моя, не бойся. Я тоже готов скорее умереть, чем лишиться сына. В крайнем случае, если произошедшее как-то вскроется… — он многозначительно посмотрел на Адама с Эммой. — У меня есть… варианты. Я всё решу.

Адам прищурился. Этот человек только что посчитал.что семья Мелвилл не заслуживает доверия⁈

А он чертовски хорош! Адам улыбнулся этому русскому. Он искренне уважает людей, которые даже в стрессовой ситуации сохраняют трезвый ум и не окунаются в искристый туман удобных заблуждений.

Ведь единственный повод у этого Дмитрия доверять Адаму, которого тот видит впервые — желание доверять. Других поводов нет.

— Я понимаю ваше недоверие, сэр. — посмотрел ему в глаза британец. — И принимаю его. Но клянусь своей честью джентльмена и британца, что никогда не раскрою произошедшее никому без вашего ведома! Если честь для вас не пустой звук…

— Не пустой. — уважительно кивнул Дмитрий. — Я рад. И благодарен. Правда, спасибо вам. Без вас бы…