Архимаг с пеленок (СИ). Страница 28

Я посмотрел на Сашу. Саша на меня.

И мы оба в голос рассмеялись.

Ну, точнее, я рассмеялся, а этот малолетний подражатель подхватил, смущая маму.

Ну а как, скажите, не смеяться, видя почти годовалого карапуза, сидящего у мамы на руках… в строгих чёрных брюках, чёрном же фраке, серой жилеточке и белоснежной рубашке⁈

И с бабочкой, с бабочкой на шее!

В последний раз я такие шмотки видел на важных дядьках в телевизоре, в злосчастном роддоме!

Так, стоп.

Неужели, и я так выгляжу. Мама, зеркало!

— Зекало!!! — настойчиво завопил я, ощупывая себя со всех сторон.

Ну да, точно. Такие же чёрные рукава, брюки… Боги, я выгляжу даже смешнее!

Потому что мне костюмчик оказался совсем чуть-чуть мал — и образовал талию, будто я взрослый пижон.

Ну и морда у Сани посимпатичней, он вообще милаха. А у меня какая-то злая и мрачная.

Даже, мать мою, не знаю, почему!

— Мама тё ета? — потеребил я полы фрака.

Нет, вы не подумайте. Я бы с удовольствием так и ходил… лет через двадцать. А пока мне нужна свобода! Нужен простор!

А в этом костюме ни дыхнуть, ни… нагнуться. И по дому не полазаешь нормально.

— Прости-прости, сынок, это ненадолго! — аж покраснела она от умиления, теребя меня за щёки. Бр-бр-бр-блин, да хватит!

При чём тут вообще блины, кстати? Это я от бати нахватался!

— Папа? — с подозрением спросил Саша, привлекая к себе внимание.

Ну да, для него с отъезда отца наверняка прошла целая вечность. Мама как-то рассказывала бате, что у детей долговременная память вообще годам к трём формируется.

Так что для Сани «папа» — просто необычное слово, которым я называю вот этого вот мужика.

Честно говоря, он тоже его иногда так теперь называет, чем ужасно бесит Эмму.

Зато сам батя гордится — он и Саню понемногу начал воспитывать, отучая ныть по любому поводу.

— Да Сашенька скоро папа приедет надо встретить его как подобает!

— А как подобает-то? — с интересом спросил отец. — Не, ты не подумай, Эмка, я не против, Костян вон какой угарный получился. Но чё делать-то? Ай!

Совершенно внезапно, по некоей неизвестной науке причине, прямо в затылок отца на скорости влетела маленькая красная машинка.

Понятия не имею, что на неё нашло. Думаю, этого мы уже не узнаем.

Эй, вы чего так на меня уставились⁈

— Нет, правда, дети одеты, мы тоже. Что, неужели у нас намечается поход в рЭсторан? — потрепала меня мать по волосам…

Ай! И щелбан влепила незаметно.

Знаешь, женщина. Это не больно. Но очень, очень подло.

Возможно, я даже психическую травму теперь получу!

— Нет что вы какой ресторан? — так ничего и не заметила Эмма, ворковавшая с Сашей. — Я бытовой факультет окончила или кто? Устроим чаепитие по всем правилам прямо тут в гостинной!

— Кстати! — что-то вспомнив, добавила она, выбегая из комнаты. — У нас осталось пять минут! Посмотрите что-нибудь на тему хороших манер в интернете!

А уже спустя пять не минут, но секунд, с кухни и из гостинной раздался звон, грохот и свист летающих предметов.

И весёлый заливистый смех Сашки.

Конечно, мы тут же выскочили в гостинную. Не каждый день Эмма колдует во всю силу.

А хорошие манеры мы и так все знаем. Я уже даже почти не вытираю лицо скатертью!

Да и было-то всего пару раз, а Эмма до сих пор припоминает!

В гостиной царил управляемый хаос. Из комнаты Эммы выползало мягкое кресло, с кухни летели чашки и блюдца, а из… даже не знаю, откуда. Откуда-то вылетел сложенный аккуратный столик из чёрного дерева и заменил собой журнальный.

Из под потолка тут же спланировала белоснежная скатерть, на которую начала аккуратно приземляться нарезающая круги посуда.

Параллельно шла и уборка. Пыль просто поднималась со всех поверхностей в доме, собиралась в серые комья — и отправлялась в магический утилизатор, встроенный под раковину.

Удобная штуковина, у меня тоже было что-то подобное.

Только живое. Голодный сундук.

И всё это творилось не телекинезом — Эмма развалилась с Сашкой на диване, прикрыв глаза и что-то напевая под нос. Теперь, имея Источник, я ощущал устойчивые потоки маны, связавшие девушку с её домом.

Словно тёплый ветер дул туда-сюда, аккуратно сервируя стол и отмывая пол.

— Удобно! — с лёгкой завистью протянула мама. — Вот бы и мне так валяться на диване, и чтоб всё само делалось!

— Лень и зависть — грех! — поцеловал её в щёчку отец. — Труд сделал из обезьяны человека.

— Эй! — стрельнула глазами Эмма. — Что за намёки? Я что выгляжу растрёпанной? Так-так-так ну-ка!

И, даже не вставая, полетела в ванную.

Хорошо хоть диван тут оставила. Что-то мне подсказывает, что батя намекал не на внешность.

К тому же, выглядела Эмма сегодня безупречно, а батя бы не опустился до таких шуточек.

Или опустился бы? Я глянул на мужика, хихикающего в кулак?

Сразу видно, кого труд обошёл стороной.

— Да нормально я выгляжу чего ты пугаешь? — захлопала глазами Эмма, вылетая из ванной и плюхаясь обратно на диван.

Мама уже собиралась дать щелбан и отцу, но тут в домофон позвонили.

А что, ключей у этого гражданина не водится?

— Ой Адам такой деликатный как всегда! — вспорхнула с дивана Эмма. — Он у меня такой галантный настоящий джентльмен!

Эмма наконец-то приняла вертикальное положение. Встала в дверях в ожидании супруга.

Похоже, правда любит его. Вон как улыбка прёт, аж покраснела вся.

Какие всё-таки люди многогранные существа. Вот так с ходу никогда и не скажешь, что эта вот болтушка-хохотушка и тревожная мамаша — любящая жена, приличный бытовой маг, или человек с золотой медалью университета.

А вот когда в дверях показался её муж, с первого взгляда стало ясно — он из Англии.

— Добрый день, любимая! Я так соскучился! — раздался его голос прежде него самого. Бархатистый, обволакивающий, с совсем лёгким, еле заметным акцентом.

Если бы я, благодаря межмировому переносу, не знал, как должна звучать русская речь, я бы, может, и не уловил этой неправильности.

— Приве-е-ет!!! — завизжала Эмма, с ходу забив на все надуманные манеры и бросаясь мужчине на шею. А вот и он сам.

Стройный и высокий, он забавно контрастировал с невысокой слегка пухлой Эммой, повисшей в его объятиях.

Золотистые кудри забраны назад, высокий бледный лоб, большие серо-голубые глаза на худом и узком лице. Длинные тонкие пальцы, украшенные лишь тонким обручальным кольцом.

Такое же не снимая носит и сама Эмма.

— Добрый день. — слегка поклонился он нам, когда жена закончила с поцелуями и отцепилась. — Эмма много мне о вас рассказывала. Приятно познакомиться, Адам Мелвилл.

— Добрый день. — аккуратно кивнул в ответ отец. Папаня явно увидел в этом мужике с идеально прямой спиной родную военщину и глядел с одобрением. — И нам приятно. Дмитрий Осинский.

— Софья Осинская. — сделала мама книксен, или как она там это называла, когда репетировала. Сегодня она предстала в длинном платье тёмно-зелёного цвета, идеально гармонирующем с огненно-рыжим водопадом волос.

— Котя! — ударил я себя ладошкой в грудь и тоже поклонлся… Тьфу ты!

Чуть не упал. Хожу и лазаю я уже как надо, а вот резкие наклоны всё ещё выбивают из колеи.

Да когда же это кончится-то⁈ Слышишь, мышечный каркас! А ну давай формируйся быстрей!

И какой опять нахрен Котя⁈

— Ого… — белоснежно улыбнулся Адам. — Котя… Костя? Это Константин, кажется? Какой серьёзный у вас мальчик! А где же Алекс?

Алекс? А, Саня!

Я огляделся, заметив парня. Эй, Саня, что с тобой?

Саша не вышел со всеми. Я увидел его, робко выглядывающего из гостинной. Заметив моё внимание, мальчик тут же совсем спрятался.

— Ой Саша ты где? — заволновалась Эмма. — Сейчас сейчас малыш наверное скромничает! Саша иди сюда ангел мой!

И вынесла Саню на руках. Бедняга аж зарылся лицом в мамину пухлую грудь, прячась от нежеланного внимания.

Он что, отца испугался? Или просто волнуется?