Эликсир сущности (СИ). Страница 36

— Конечно. Я ведь работал у князя Пожарского. Вы уверены, что меня туда впустят?

— Уверен, — улыбнулся я. — Это Кузьма Петрович настоял на том, чтобы привлечь вас к работе. Думаю, он очень хочет с вами увидеться.

— Да я и сам собирался его повидать, — смущенно признался Гораздов. — Но пока времени не было. Глаза еще побаливают.

— Работа не повредит вашему зрению? — нахмурился я.

— Нет, — заверил меня Гораздов. — Целители разрешили, да и я уже соскучился по делу. Так что я рад вашему приглашению, Александр Васильевич. Уже выезжаю.

— Замечательно, — улыбнулся я. — Мы вас ждем.

Кузьма Петрович во время разговора нетерпеливо поглядвыал на меня.

— Ну, как? — спросил он. — Приедет Володька?

— Приедет, — усмехнулся я.

— Вот это дело! — обрадовался старый артефактор. — Давно мы с ним не виделись. Пожалуй, по такому случаю пошлю-ка я зов в трактир. Пряников к чаю закажу.

— Разве ночью трактир не закрыт? — удивился я.

— Для меня откроют, — небрежно отмахнулся Кузьма Петрович. — А вы, Всеволод Дмитриевич, не желаете пока раздуть горн? Научу вас, как бронзу лить. А потом вы мне покажете, как магию Звука в плетение встраивать. Вы ведь у нас по этой магии спец, а мне ею заниматься не доводилось.

В глазах старого артефактора горел огонек азарта — его увлекала необычная работа.

— Вы не думайте, господин Тайновидец, — сказал он, поймав мой взгляд. — Не буду я Володьку Гораздова обратно к нам сманивать. И ваши воронцовские секреты выпытывать тоже не стану. Зачем они мне? У меня свои секреты есть. Просто хочу бывшего ученика повидать. Когда я у вас в гостях был, мы с ним словечком-то перекинулись. А только за одну встречу разве все вспомнишь? Да и интересно мне посмотреть, как теперь Володька работает. Я же его учил.

— Я так и понял, — улыбнулся я.

Владимир Гораздов все еще жил в районе Гавани — в маленьком домике на улице Старых Якорей. Дорога оттуда до Ремесленного квартала была неблизкой. Пока Гораздов добирался, Сева успел раздуть кузнечный горн, и теперь в нем сердито гудело жаркое пламя.

Наконец, в дверь решительно постучали. Кузьма Петрович открыл сам и с порога дружески обнял Гораздова. Для этого ему пришлось встать на цыпочки — Гораздов был на голову выше старого мастера.

— Проходи, Володя, проходи! — сказал Кузьма Петрович, хлопая Гораздова по спине. — Не забыл еще нашу мастерскую?

— Не забыл, — смущенно улыбнулся Гораздов.

— А нам господин Тайновидец любопытную работу поручил. Ты удивишься, когда увидишь схему плетения.

— Я рад, что могу быть вам полезен, Александр Васильевич, — серьезно сказал Гораздов, повернувшись ко мне. — Никогда не забуду, как вы меня выручили.

— Благодарю, Владимир Кириллович, — улыбнулся я. — Кузьма Петрович, я могу вам помочь?

— Я пришлю вам зов, как закончим работу, — проворчал старый артефактор. — А пока идите себе, разгадывайте ваши тайны. У каждого свое дело.

— До встречи, господа артефакторы, — улыбнулся я.

Толкнул тяжелую дверь и вышел в ночную прохладу узкого переулка. Теперь предстояло найти извозчика, добраться до своего особняка на Каменном острове и немного поспать.

А завтра с утра я собирался навестить в госпитале Спиридона Ковшина. Теперь, когда я знал, кто он такой, я мог попробовать ему помочь.

Глава 18

Спал я без задних ног.

А на рассвете меня разбудил запах омлета, поджаренного на сливочном масле до нежно-коричневой корочки и посыпанного тертым твердым сыром.

Я вдохнул этот восхитительный аромат, открыл глаза и несколько секунд с улыбкой смотрел в потолок. А потом проснулся.

Горячий душ прогнал остатки сна. Некоторое время я стоял под тугими колючими струйками воды, ни о чем не думая — просто наслаждаясь ощущениями. Потом растерся жестким полотенцем и быстро оделся.

Столик с шахматной доской за ночь незаметно перебрался в спальню. Таким образом дом деликатно намекал на то, что мне давно пора сделать свой ход в нашей очередной партии.

Да, мы с домом играли в шахматы, это было одним из наших развлечений.

— Прошу прощения, — весело улыбнулся я.

Взглянул на расстановку фигур, подумал секунду и двинул вперед коня.

— Вот так!

Игнат готовил завтрак. Старик где-то раздобыл белый поварской фартук и теперь деловито нарезал овощи для салата, дробно стуча ножом по деревянной доске.

— Доброе утро, Александр Васильевич. Завтрак почти готов.

— Доброе утро, Игнат, — кивнул я и взялся за кофемолку, чтобы помочь старику.

Кофейные зерна, вкусно похрустывая между жерновами кофемолки, превратились в молотый кофе. Я налил в джезву холодной воды, поставил ее на огонь и высыпал туда молотый кофе. Подумал и добавил измельченной корицы — немного, четверть чайной ложки.

Когда поднялась пена, я снял джезву с огня, пристукнул по краю жаровни, чтобы осела гуща, и осторожно разлил кофе по маленьким чашкам. Долил свежие сливки, взял свою чашку и вышел с ней на балкон.

Воздух был пронзительно-свежим. С залива дул ветер, он пах морской солью и водорослями. Я поежился, сделал глоток кофе и поставил чашку на широкие перила, влажные от ночной росы.

Над зеленью парковых лип угрюмо торчала закопченная труба алхимических лабораторий на Левом Берегу. Там обитали загадочные магические существа, с которыми я собирался познакомиться в самом скором времени. Над трубой, громко вскрикивая, кружила белая чайка, и я счел это добрым предзнаменованием.

А потом посмотрел вниз и увидел возле калитки садовника Люцерна. Наконец-то!

— Доброе утро, господин Люцерн! — я помахал садовнику рукой. — Вы ко мне?

Садовник молча кивнул, широкие поля его шляпы качнулись вверх-вниз.

— Входите, — пригласил я. — Сейчас я спущусь.

И вернулся в кухню.

— Подать завтрак в беседку? — спросил Игнат, заканчивая раскладывать нарезанные овощи на широкой тарелке.

— Отличная идея, — улыбнулся я.

Завтрак на свежем воздухе летним утром — только ради этого стоило поселиться на Каменном острове.

Садовник Люцерн ждал меня возле крыльца.

— Позавтракаете с нами? — предложил я ему.

— Спасибо, не откажусь. Александр Васильевич, эти воры снова приходили на Потаенную поляну.

— Сегодня ночью? — уточнил я.

— Да, — кивнул Люцерн. — Я поджидал их, сидя за кустом орешника, как вы и посоветовали. Они появились неожиданно и бесшумно. Я успел только заметить, что их фигуры светились, а потом…

— А потом вы заснули крепким сном, — весело закончил я.

— Так и было, — виноватым голосом подтвердил Люцерн. — Я только что проснулся и сразу пришел к вам.

— Не переживайте, — рассмеялся я. — Мне удалось кое-что узнать об этих существах. Они называют себя туннелонцами, варят удивительные зелья и ищут в нашем мире какого-то Огненного Скакуна. Надеюсь, скоро мы с ними познакомимся.

— Так вот для чего им понадобился мой зверобой — для зелий!

Игнат накрыл на стол. Я пригласил садовника Люцерна в беседку.

Помня о просьбе господина Иевлина, я собирался поговорить с Люцерном о магических специях, которых так не хватало бывшему императорскому повару. Но решил отложить разговор до другого случая — слишком расстроенным выглядел садовник. Сейчас он не мог думать ни о чем, кроме таинственных похитителей зверобоя.

Но о беде, которая постигла Библиуса, я промолчать не мог.

— Господин Люцерн, помните Туманную розу, которую вы подарили Библиусу? Она вянет. Библиус измаялся, пытаясь понять — в чем причина. Он думает, что все дело в земле. Цветку нужна особая почва, а достать ее негде.

Разговор на любимую тему отвлек садовника от горьких раздумий. Он сдвинул на затылок шляпу, которую не снимал даже во время еды. Я снова с удивлением отметил, что лицо Люцерна абсолютно ничем не примечательно. Оно исчезало из памяти, едва я отводил взгляд в сторону.