Правильный лекарь. Том 5 (СИ). Страница 17

Я попытался изобразить рукопожатие, но ощутил лишь холод там, где должна быть его рука.

— Эх, даже руку хорошему человеку пожать не могу, — как-то особенно грустно произнёс Валера.

— Ладно тебе, не расстраивайся, — сказал я. — Что ж теперь поделаешь. Хорошо хоть поговорить по душам возможно.

— Это да, — согласился Валера. — Да попугать как следует жирных индюков в дорогих сюртуках, тоже хорошее развлечение.

— А если такие ко мне на приём придут, сможешь их не трогать? — решил я спросить, чтобы решить эту проблему, как говорится на берегу.

— Только ради тебя, Саш, — развёл Валера снова свои прозрачные руки. — Только ради тебя. Спасибо тебе, Сань, впервые за сорок лет нормального человека встретил. Мы же с тобой будем видеться?

— Каждый день, я же тут работать буду с утра и до вечера, — улыбнулся я, — Ещё и надоем тебе как следует.

— Вот и хорошо, — сказал призрак, интонация показалась довольной, но он словно устал, голос становился всё тише. — Напрягся я сегодня больше обычного, Сань, отдохнуть надо, ты уж извини.

Призрак растаял, растворившись в воздухе. Сколько я не приглядывался, не смог больше его увидеть.

— Ладно, Валер, отдыхай, — сказал я и допил последний глоток кофе. — Чуть позже ещё загляну.

Глава 8

Времени до четырёх было ещё много, и я решил поехать пока домой, пообедать в семейном кругу и поговорить с родителями по поводу выделенного мне помещения, что они интересно скажут. Про общение с призраком тоже можно рассказать, только выборочно, сами понимаете.

— Куда это ты свинтил сегодня с утра пораньше? — спросил отец, когда я вошёл в каминный зал, где он сидел у огня и читал книгу. Очень редкое зрелище, я впечатлился.

— Обухов позвал посмотреть помещение, — ответил я и плюхнулся в соседнее кресло.

— Второго января? — искренне удивился отец.

— А чему ты удивляешься? — спросил я. — Это ж Обухов. Это нержавеющий и неутомимый механизм.

— Ну да, точно, — махнул рукой отец. — О чём это я? И где это находится?

— Набережная Фонтанки сорок, — спокойно сказал я, глядя на пляшущие на берёзовых поленьях языки пламени и ждал реакции отца.

— У Степана Митрофановича от переработки крыша потекла? — после некоторой паузы предположил отец. — Наверно только младенец на Камчатке не знает, что это за дом!

— И я тоже не знал, — улыбнулся я. — До сегодняшнего дня. Значит младенец не одинок в своём незнании. А мне помещение понравилось, я доволен.

— Призрак не даст тебе спокойно работать, — покачал головой отец. — Отказывайся, пока не поздно, надо искать другое.

— Не надо, с призраком я договорился, — так же невозмутимо сказал я и у отца брови полезли на лоб.

— Ты углубленно занимаешься спиритизмом, а мы этого не знали? — спросил он.

— Даже не пробовал, — хохотнул я. — Я же говорю, я с ним просто договорился. Нормальный мужик оказался, с пониманием. Просто его в своё время обидели сильно, но теперь всё в порядке. Кажется, я ему понравился.

— Ха, а кому ты не нравился? — улыбнулся отец. — Разве что Захарьину и Гаазу. Обухов похоже в тебе души не чает, у тебя даже особый доступ к телу есть, как говорится. Мне об аудиенции за несколько дней договариваться приходилось, а ты захотел и пошёл. Я даже завидую периодически.

— Я договорился с Николаем на четыре, он приедет осмотреть помещения, чтобы составить смету на ремонт, поедешь со мной? — спросил я.

— Естественно, — улыбнулся наконец отец. — Интересно же. А с призраком познакомишь?

— А ты его не боишься? — удивился я его пожеланию.

— Нет, не боюсь, — покачал он головой. — Но опасаюсь.

— Если он не будет возражать, то познакомлю, — кивнул я. — Ты только тогда оденься попроще, не в парадное, он такое не любит.

— Ого, какие подробности, — удивился отец. — Да ты неплохо с ним пообщался. В кафе сходили?

— Ага, смешно, — хмыкнул я. — Он же привязан к дому намертво, его за сорок лет не смогли оттуда вытурить.

— Да я знаю это, шучу, — рассмеялся отец.

— Но кофе я с ним выпил, — улыбнулся я. — Правда он не стал, ему некуда.

— Расскажи всё это за обедом, — с задорным огоньком в глазах сказал отец. — Интересно посмотреть на мамину реакцию.

— Обязательно! — улыбнулся я. — Не могу отказать тебе и себе в этом удовольствии. Думаю, Катя тоже в шоке будет.

Когда посреди обеда я сообщил приятную новость, мама побледнела настолько, что по цвету лица сравнялась с белоснежной салфеткой, лежащей на скатерти под тарелкой.

— Обухов с ума что ли сошёл? — выдохнула она с таким выражением лица, словно меня приговорили к смертной казни через посажение на кол. — Вроде не старый, чтобы до такого маразма дожить!

Чтобы успокоить маму, я рассказал про свой договор с призраком, на что тоже последовала яркая реакция. Катя всё это слушала молча, но есть перестала, а просто водила выпученными глазами из стороны в сторону, то на меня, то на маму. В том шоу были два зрителя, я и отец. На предложение поехать с нами, чтобы посмотреть помещение, мама ответила категорическим отказом.

— И что, ты никогда в жизни теперь туда не придёшь? — удивился я, изобразив обиду на лице. Хотя, и на самом деле было немного обидно, думал она всё-таки заинтересуется.

— Пока нет, Саш, дай мне прийти в себя, — отмахнулась она, покачала головой и вернулась к содержимому тарелки. Ну хоть аппетит не пропал, уже хороший признак.

На объект мы поехали с отцом, мама всё-таки отказалась. Поехали по большой дуге через Литейный, чтобы подобрать по пути дядю Витю. Отец сидел рядом со мной в кабине, поэтому Панкратов забрался в пассажирский салон.

Приехали без двадцати четыре, я специально так рассчитал время, чтобы быть на месте раньше Николая и показать всё отцу, может он что-то подскажет полезное до того, как приедет строитель.

Мы втроём медленно шли по коридору, заглядывая в каждую комнату. Отец и дядя Витя с опаской поглядывали по сторонам, а я всё ждал, не устроит ли Валера какого-нибудь показательного выступления. Поговорить с ним сейчас я не пытался, при свидетелях, пусть даже это самые близкие люди, я не хочу.

Отец оказывается взял с собой блокнот и начал делать набросок помещений первого этажа.

— Вот, смотри, Саш, — сказал он, нанося последние важные штрихи. — Вот так лучше разместить регистратуру, вот здесь кладовые, тут — гардероб для учащихся и отдельно для посетителей, а гардеробщица может быть и одна. Манипуляционные можно с выходом окон на улицу, а палаты — обязательно во двор. В этом месте можно расположить пост медсестры. Обрати внимание, под манипуляционные можно немного перенести стены или разделить эти огромные комнаты пополам, по одному окну оставить на один кабинет. Пойдём теперь на второй этаж, посмотрим, что там.

Когда поднимались по мраморной лестнице, которой не смогли навредить даже сорок лет запустения, я услышал сзади подозрительный шорох и хруст штукатурки. Обернувшись, я никого не увидел. Похоже это призрак так со мной здоровается. Обозначает, мол я здесь. Главное, чтобы не шалил.

— А вот в этом месте, Саша, надо сделать твой кабинет, — сказал отец, заглянув в одну из самых больших комнат в конце коридора.

— Почему здесь? — удивился я. — Она слишком большая, я думал здесь сделать что-то вроде актового зала.

— Ты не забывай, что нужно ещё отделить приёмную, где будет находиться секретарь и места ожидания для посетителей. Вдоль этой стены будут шкафы для документации, здесь диванчик, вот тут столик с креслами, а в этом углу перед входом в кабинет — стол секретаря.

— Пап, ну зачем мне секретарь? — удивился я. — Учреждение ведь совсем маленькое, нас пока пять человек всего.

— Сейчас пять, потом двадцать пять, — улыбнулся отец. — А секретарь непременно нужен. Будет отвечать на звонки, напоминать о важных встречах, заниматься обработкой корреспонденций. А ещё скорее всего на него тебе придётся повесить обязанности бухгалтера и кадровика. Да, такова специфика работы мелких учреждений, один за всех и все за одного.