Сын Тишайшего 2 (СИ). Страница 18

Дудин решил действовать системно и не только арестовать разбойников, но также найти доказательства их тёмных дел, кроме захваченного товара. На арест я не поехал, хотя теперь жалею. И вообще, сама поездка давно перестала мне нравиться. Зачем я вообще сорвался? Чтобы соприкоснуться с дикостью? Слишком её много.

Я не обратил внимания на раздавшийся конский топот, скрип повозок и прочую возню. Хватало суеты последних дней и раскапываемых подарков. Возвращаюсь к костру, специально разожжённому рядом со столиком и креслом, где я расположился. Сейчас бы выпить. Но Федя не особо жаловал спиртное, кроме лёгкого вина и то редко. Поэтому приходится задумчиво цедить чай или смотреть на игру пламени, желая кого-нибудь убить. Будто подслушав мои мысли, со стороны дороги, раздался визгливый голос.

— Что вы себе позволяете! Почему захватили меня и моих сыновей? Вы пожалеете! Детки, не беспокойтесь!

Вокруг моего места потихоньку собрался народ. А ребята Ивана под ручки привели невысокую толстушку бальзаковского возраста. За ней следовали три мордоворота с полным отсутствием интеллекта на лице. Наверное, это те самые дети, а может, сиротки, о которых кричала тётка. Бойцы грамотно страховали гостей, но те особо не дёргались. Значит, в дороге провели разъяснительную работу. Несмотря на вопли, мадам тоже идёт, куда показали.

Какая актриса пропадает! В каждом её жесте прямо сквозит трагизм. Только она малость переигрывает, делая вид, что не замечает раскопок. Даже туповатые мальчики бросали взгляды на суету, создаваемую множеством людей, да и шумно здесь. Дунин, присоединившийся к нашему перфомансу, сиял, как медный пятак. Он свою работу выполнил. А к трупам шляхтич привычен, поэтому особо не переживает.

Тут Савва принёс очередную порцию лекарственного отвара, который он готовил по настоянию знахарки. Придётся пить, хоть гадость редкостная. Вот почему лекарства не бывают вкусными?

— Значит, решили закапывать, ибо утопленные в болоте могут всплыть? — Гаврилов продолжил допрос хилого с виду мужичка с куцей бородёнкой.

Глянешь на такого и, кроме жалости, никаких чувств не испытаешь. Если не знать, скольких людей убил этот нелюдь, конечно. На вид ему лет сорок лицо гладкое и не испещрено оспой, как у многих местных. Иногда в глазах мелькает нечто неприятное. Но это надо быть хорошим физиономистом, дабы почуять неладное.

— Точно, — кивнул Корней, так звали убийцу, — Девки деревенские по ягоды ходили и нашли одного всплывшего. Нехорошо это. Непорядок. Княгиня после этого приказала людишек закапывать и место сменить.

Меня сложно удивить, после переноса сознания в тело Феди уж точно. Но обнаруженные Иваном разбойники прямо сломали шаблон. Нет, я вижу жестокость окружающего мира. Только с таким изощрённым цинизмом сталкиваюсь впервые.

— Она? — разведчик, вёдший допрос, кивнул на женщину.

— А кто же ещё? Вы ведь по её душу прибыли? И разузнали всё заранее, — мужичок тоже не смотрел в сторону упомянутой помещицы, только оскалился, показав гнилые зубы, — Чуял я, что надо уходить ещё по осени. Но думал, беда стороной пройдёт. Княгиня вроде притаилась, и зимой мы не озоровали. И вдруг эти купчишки с дорогим товаром. Разве она такое пропустит? Жадна, аж слов нет!

— Я требую прекратить этот произвол! По какому праву…

— Заткнись! — не выдержал я и шикнул в сторону тётки, — До тебя очередь тоже дойдёт.

— Отведи его в шатёр, пусть Анисим всё запишет, — приказываю бывшему стрельцу.

Тот молча кивнул и увёл убийцу в указанном направлении.

Мужичок прав. Ребята Дунина провели отличную работу. Нам даже свидетельские показания не нужны и чистосердечное признание тоже. Здешнее общество пока не заражено гуманизмом, а допрос принято проводить в присутствии палача, а не адвоката. И никто не будет смотреть на звании и титул обвиняемого. Особенно когда речь идёт о столь чудовищных преступлениях.

Если описывать ситуацию кратко, то мы накрыли крупную банду, промышлявшую в Поволжье более десяти лет. Возглавляла её княгиня Марфа Даниловна Дулова[1]. Кстати, девичья фамилия преступницы тоже Дулова. Она дальняя родственница своего покойного мужа. Глядя на лица её сыновей, явно страдающих дебильностью, начинаешь понимать, почему такие браки запрещены.

А ведь Гаврилов натолкнулся на преступницу случайно. Регулярная пропажа купцов мало кого волновала. Плюс княгиня до поры до времени действовала грамотно, нападая на небольшие обозы, везущие ценный товар. Больше всего её интересовали меха, специи и шёлк. Такую продукцию можно сбыть, не привлекая внимания. Вернее, если знать нужных людей и правильно смазать шестерёнки некоторых ведомств. В этом плане у банды всё было хорошо. Народ пропадает постоянно, ибо бежит от произвола помещиков или попов. Да и купеческий промысел сейчас опасное занятие. Поэтому власти особо не шевелятся. Ловят, кого получается и на этом хватит. И понятно, что беглого крестьянина поймать гораздо легче, чем грамотную шайку. Если тебе ещё и приплатят за отвод глаз.

Не покусись обнаглевшая дамочка на соседей дворян, мы бы о ней не узнали. Но мадам сначала не поделила луг с помещиком Андреем Острогиным. А затем поругалась с Иваном Воропановым, отказавшимся выдавать дочь за сына Дуловой. Сосед принадлежал к старинному роду, путь и не особо знатному. Именно поэтому его жалоба дошла до Москвы. Ведь Марфа Даниловна попросту сожгла его дом. Угу. Бывает и такое в тверских селениях. И частенько информация о подобных преступлениях не доходит до силовых ведомств. Особенно если фамилия Угличского воеводы Петрово-Соловово. Знающие люди сразу поймут мою иронию. Дело в том, что Дуловы исторически близки с этим родом.

Когда я читал доклад бывшего стрельца, то давался диву. Мне известно, что русские аристократы и дворяне — весьма специфические ребята. Только одно дело отжать луг, пастбище или лес, что является нормой по местным понятиям. Можно даже не рыться в архивах, такими тяжбами переполнены суды любого уезда. Но сжечь дом? Знатного человека, а не абы кого. Воропановы род многочисленный и уважаемей, но даже они не смогли сразу добиться справедливости. Документ завис в недрах Разбойного приказа, пока не был обнаружен одним из писцов, завербованных Дуниным. Чего тогда говорить про несчастных купцов? Это сколько жалоб, фактов грабежа и убийств остаётся без рассмотрения?

Бросаю неприязненный взгляд на княгиню и поворачиваюсь к Кропоткину. И тут князь меня удивил. Наверное, Михаил Васильевич просчитал ситуацию и решил подстраховаться. Или его смутили люди Ивана, которым было поручено присматривать за главой приказа. Уже бывшего, конечно. И князь в чём-то прав. Ведь девичья фамилия его жены тоже Дулова, только зовут её Мария, и она является двоюродной сестрой помещицы-разбойницы.

— Нет здесь моей вины, государь! — чиновник сдёрнул соболью шапку, — Что знаю, расскажу. Но про убитых Марфой купцов я не ведал. Да и кто мог даже подумать о подобном?

— Что ты несёшь, дурень? — княгиня обожгла Кропоткина злобным взглядом и вдруг застыла.

Видно, дамочка только сейчас поняла, что перед ней царь. Опомнилась Марфа Даниловна быстро, и на её лице появилась лицемерная улыбка.

— Меня оболгали, государь. Враги решили отомстить, — начала оправдываться разбойница, — Я…

— Заканчивай здесь, Иван Мартынович, — прервав женщину, обращаюсь к Дунину, — Пусть Щукин запишет признания. Если не захотят говорить, то сами разберётесь. Вон здесь целый глава приказа, которому татей ловить положено. А я поеду в Углич. Посмотрю, чем там народ дышит.

Мерзко всё это. Ведь Дулова — это только вершина айсберга. Наверняка её покрывали, подозревая, чем дамочка промышляет. А ещё, сколько таких шаек по всей стране? Вспомнился текст, прочитанный в моём времени. По утверждениям автора, разбой в России процветал даже при Анне Иоанновне и Екатерине II. И речь не о казаках или привычных грабителей с большой дороги. Тогда хватало лихих дворян, с которыми долго не могли справиться. Чего говорить об окружающих реалиях, когда нет нормальных силовых ведомств, призванных бороться с преступностью? Ещё и коррупция с круговой порукой.