Мой бывший - зверь (СИ). Страница 21

— Игорь, больно… мне больно…

Я пришел в себя, сомкнувшим зубы на ее шее. И тяжело сглотнул, прижимаясь к ней губами:

— Прости, — вжался в нее в последней судороге собственной разрядки.

Звуки тяжелого дыхание медленно снизили концентрацию одержимости в моей крови. Когда Яна прижалась к моему плечу и прикрыла глаза, довольно улыбаясь, я расслабленно притянул ее к себе:

— Прости, я… Я зверею рядом с тобой.

— Да, Игорь, ты — зверюга, — усмехнулась она сыто.

— На шее останутся следы. — И я поцеловал ее в скулу, соображая, что бы сейчас сказал нормальный мужик на моем месте. — Хотя так даже надежней. Всякие Вадимы не будут цепляться…

Яна усмехнулась. Кажется, я снова был человеком. Но как же все это оказалось опасно… Хотя, в теории, чем покладистее будет моя зайка, тем спокойней буду я. А то, что первые сутки такие напряженные, так это нормально. Надо выдыхать… и готовить Яну к медовому месяцу.

— Тебе все же лучше подумать о том, чтобы переехать ко мне, — поднялся я. — Чтобы я ненароком не сожрал тебя с голодухи.

Знал — она смотрит мне сейчас в спину, ведь для нее это снова «слишком». Но мне приходится выбирать между рисками и осторожностью. Нет ничего особенного в моем предложении. Буду играть собственника, коим и являюсь.

— Игорь, переехать? — тихое.

— Ну а как я буду тебя видеть? — обернулся я, стягивая резинку. — Или ты снова не понимаешь зачем? Резинки остались, я могу вернуться и объяснить.

— Не нужно, — улыбнулась Яна, и даже показалось, что счастливо. — Просто ты спешишь…

— Я же говорил — мне почти сорок. — И я замер, глядя на нее исподлобья. Хотелось все же вернуться. Но Яна не выдержит. — В душ пойдешь?

— Пошли, — кивнула она.

Расцвела. И как же ей шло… Щеки порозовели, глаза пьяные, на губах улыбка, а походка по-кошачьи вальяжная и уверенная. Яна тоже быстро реагирует. Представить вчерашнюю недотрогу на месте этой сытой хищницы сложно. Она еще поторгуется, но пусть. Я соглашусь на любую цену.

В душе запахи секса прибило водой, и я стал способен на нежность — притянул Яну к себе и прикрыл глаза, уперевшись лбом ей в затылок.

— Тебе так плохо? — вдруг спросила она.

— Да, — признался я ей и самому себе. — Я не готов был проиграть и отдать ее жизнь.

Ива прислала сообщение ночью. Потом звонила утром, но я не смог ответить. Не знаю почему, но та разодранная в клочья девочка на операционном столе запала в душу. Хотя разве не знаю? Я не просто так не позволял себе Яну эти полгода. Я боялся впустить в себя этот жуткий страх, который не давал иллюзий, что оставит в покое.

Я никогда не брошу оперировать с Ивой. А значит постоянно буду смотреть на то, что считается у нас «обычными последствиями».

Ива звонила мне несколько раз вчера, и я остался в ванной перезвонить ей, пока Яна выскользнула одеться и приготовить чай.

— Доброе утро, — хрипло отозвалась Ива.

— Я разбудил тебя, — прошептал я под шелест воды в кране.

— Нормально все, я как раз собиралась встать. — Она помолчала. — Я не хотела тебе рассказывать, что наша с тобой пациентка не справилась. Но ты бы все равно узнал.

— Я должен знать. Ива, я не маленький мальчик.

— Ты сейчас очень уязвим, Игорь. Я поэтому и звонила. Ты как?

— Я в норме.

— Насколько ты в норме по десятибальной?

— На шесть, — усмехнулся я. — Ив, я в порядке. Но думаю, что фарма не будет лишней. Пропишешь?

— Конечно. Ты планируешь что-то по срокам? Прости, что спрашиваю…

— Нет, не планирую.

Я не хотел планировать что-либо за Яну. Мне хотелось, чтобы она перестала видеть свои собственные планы без меня. И мне нужно на это время. Но для Ивы это все лишь фактор увеличения риска, отягощенный привязанностью.

— Ладно. Я пока что отстраняю тебя от операций здесь.

— Что? Всеславовна, из-за того, что у меня медовый месяц, никто не должен иметь шанс сдохнуть!

— Ты не спасешь всех, Андреич! Время думать о себе! Ты должен быть в порядке на десять баллов, понял?..

Я молчал, стискивая зубы. Слишком быстро она перевоплощалась из подруги в босса — не успевал уловить.

— …Ты понял? — повторила с нажимом она. — Ты же знаешь, что я права.

— Понял.

— Давай. Заезжай за препаратом в любое время — оставлю у себя в шкафу. И будь счастлив уже!

Я опустил мобильный и посмотрел на себя в зеркало. Глаза блеснули желтым — зверь поддерживал ведьму. Не стоило усугублять состояние, мне нужна передышка.

Яна ждала в кухне.

— Мне Розмух звонит без конца. А я тут… в пижаме зайки… — И она прыснула.

— Иди ко мне, — не смог отказать себе в ее близости. Да, это было уже слишком. И надо было бы как-то объяснить. — Не в самый легкий период я тебя встретил…

— Что-то случилось еще?

— Нет. Просто звонил коллеге, с которой оперировали… Мне запретили оперировать там на какое-то время.

— Обвинили тебя, что ли? — округлила она глаза, прижимаясь ко мне крепче.

— Нет. Дали перерыв.

— Тебя вызвали на эту операцию, когда мы ужинали?

— Да.

— А что за клиника?

— Обычная городская хирургия, — выдал я заготовленное.

— Ты оперируешь в обычных отделениях?

— Да.

Яна задумчиво затихла в моих руках.

— Так ты не вернешься к Розмуху? — спросила тихо, выдергивая меня из мыслей, в которые я уже успел уйти с головой.

Ива была права — я сейчас очень уязвим. Хотелось броситься в отделение, провести вскрытие, найти причину… Может, я ошибся? Но тут же приходило понимание — не было никакой ошибки. Но была усталость. И Яна.

— Я погорячился вчера. Думаю, мы вернемся вместе. Завтра. У меня операции, на которые я подвязался. А Розмух, уверен, упадет тебе в ноги, и ты спокойно подумаешь и скажешь мне, где бы ты хотела работать — у него или на меня. Что скажешь?

Детская манипуляция. Но как я мог отпустить ее в неизвестность, пусть даже и в профессиональном плане? Будет ходить по собеседованиям, тратить время, которое мне сейчас так нужно проводить с ней…

— А если он не упадет мне в ноги? — растерянно хихикнула Яна.

— Значит, выбирать не придется, — довольно заключил я. — Или поищешь другую работу. Как посчитаешь нужным.

Быть человеком становилось все труднее.

— Ладно.

***

Я огляделась в коридоре своей квартиры и прошла в маленький зал. Казалось, меня не было тут неделю. Князев привез меня домой переодеться и остался внизу отвечать на звонок, а мне… мне захотелось малодушно закрыться изнутри и перевести дух.

Все так быстро…

Я полночи пялилась на город с высоты квартиры Князева. И сегодня в собственной мне вдруг показалось неуютно. Здесь в каждом углу ждало одиночество, которое будто просто затаилось на время, но встретит с распростертыми…

— Стоит тебя выпустить из поля зрения, ты уже думаешь, как дать деру…

Я вздрогнула от неожиданности, но губы растянулись в улыбке. Ну вот что он со мной делает? Как вообще оказался позади так бесшумно? А как понял, о чем думаю?

— Игорь, у меня просто ноги трясутся после вчерашнего дня, — улыбнулась я смущенно. — Поэтому хочется дать деру в кровать. А то упаду еще на пороге твоего кабинета, прямо как в кино.

— Оставайся дома, — прошелся его хриплый шепот по моей шее, и ноги и вовсе едва не подкосились. — Заеду за тобой вечером.

— Нет, я поеду, — возразила упрямо, восстанавливая дыхание, и направилась к шкафу. Клиника — единственное в моей жизни, что осталось привычным и понятным. Мне хотелось вернуться туда, даже если просто за расчетом. — Я быстро. Присядь пока. Ну куда ты?

— Мне нельзя оглядеться? — обернулся Князев от маленького рабочего стола.

— Игорь, я не помню, можно ли тебе оглядеться в моей холостяцкой конуре, — вцепилась я в вешалки в шкафу, чтобы не броситься проверить это лично. — Мало ли что я там бросила…

— У тебя тут мило, — послушно замер он у окна.

— Мне тоже нравится, — кусала я губы, поглядывая на него между створок шкафа.