Эпоха мертвых (СИ). Страница 45

— Таков закон всего сущего, — согласился Эл. — С тех пор, как мужское и женское начала слились, породив мир, у всего есть две правды.

— Она прекрасна, — сказал Мстислав, не сводя глаз с приближающейся к земле кометы.

Теперь она уже больше походила на подвешенный к небу фонарь.

— Мне кажется, она скорее символизирует начало, чем конец, — заметил демоноборец.

— Возможно. Хотя для меня это, скорее, апофеоз борьбы моего клана за то, что было у нас несправедливо отобрано. Но теперь всё это принадлежит нам, — Мстислав обвёл широким жестом раскинувшийся внизу Бальгон. — Клану отверженных, которые всего лишь исполнили свой долг и предназначение — пошли на смерть вслед за Хозяином. Кстати, я вспомнил тебя, — добавил он, поворачиваясь к Элу. — Ты был там, в Межморье, когда армия Красного Дракона была разбита, и чей-то меч освободил нас, — взгляд вампира скользнул по Кровопуску, но демоноборец никак не отреагировал на слова Мстислава.

Он только провёл рукой по белым, но уже довольно густым волосам, снимая осевшие снежинки. Затем вытер ладонь о старый коричневый плащ.

— Но с тех пор прошло несколько лет, — продолжал вампир задумчиво. — И уже не важно, кто на чьей стороне сражался. Тем более что Вардан счёл действия Валерио преступными по отношению к роду носферату и Предназначению, которое обязывает нас служить Молоху, а не своим личным интересам.

— Поистине, война — отец всему и царь надо всеми, — промолвил Эл, вкладывая меч в ножны. — Всегда находятся два начала, готовые противоборствовать друг другу и сражаться вплоть до полного уничтожения противника. Это как неизменное противостояние огня и воды, неба и земли, человека и стихий. Ярость и ненависть, стремление к победе, желание всегда быть первым — они делают историю.

Мстислав пожал плечами.

— Что есть история? — промолвил он равнодушно.

— То, что мы записываем в летописи и увековечиваем для потомков, считая великим и достойным, — ответил некромант. — Не мелкие события, а глобальные, граничащие с катастрофой, — именно они восхищают и завораживают нас подобно лесному пожару, наводнению или извержению вулкана.

— Сражения оставляют жизнь сильным, а слабых обрекают на смерть, — кивнул Мстислав. — Битвы рождают новые государства, которые всегда сильнее тех, на руинах которых их возводят. Мелкие феоды исчезают, объединяясь вокруг центра, затем новые формирования тоже сливаются, и, наконец, рождается империя.

— Большим государством трудно управлять, — заметил Эл. — Оно стремится расползтись, едва ослабевает надзор, а внутренние противоречия постоянно подтачивают его. По сути, империя подобно дереву, пожираемому теримитами. Падение неизбежно.

— Поэтому у императора должна быть сильная армия, состоящая из преданных воинов, — заметил Мстислав. — Только единая сила может удерживать империю.

— Но после смерти императора государство наверняка распадётся, — покачал головой демоноборец. — Поэтому империи напоминают цирковую арену, создаваемую одним человеком для собственного развлечения.

— Пусть так. Но потом придёт другой и соберёт осколки. И родится новое государство, лучше прежнего.

Эл с сожалением посмотрел на вампира. Как мало тот знал и понимал, этот мертворождённый, надеющийся на вечную жизнь!

— Я оставляю вам город, как и обещал, — сказал демоноборец. — Армия Малдонии уйдёт с рассветом. Нужно перевязать раненых, иначе мы не остались бы здесь и лишней минуты.

— Не сомневаюсь, — отозвался Мстислав. — Полагаю, раненых немного? — добавил он чуть насмешливо.

— Да, ваши воины умеют убивать, — подтвердил Эл, поворачиваясь и начиная спускаться с бастиона во внутренний двор замка, где были разведены костры и стояли палатки. — Когда остальные члены твоего клана прибудут в Бальгон?

— Скоро, — отозвался Мстислав, следуя за ним. — Через несколько дней. Между прочим, не только наши воины хорошо сеют смерть. Твои тоже в совершенстве овладели этим искусством.

— Ничто не вечно. Но благодарю за комплимент.

— Ты обучил их новым приёмам?

— Я.

— Жаль, ты не станешь учить нас.

— Не стану, — согласился Эл.

Вампир усмехнулся.

— Жаль только, что ты позволяешь им тренироваться на своих союзниках, — заметил он.

— Что ты имеешь в виду?

— Я знаю, что это твои люди расправились с Калхадией и пытались убить Эйгер-Шара.

— Эти имена ничего мне не говорят, — отозвался Эл невозмутимо.

— Ёще бы! — вампир снова усмехнулся. — Зачем утруждать себя выяснением таких мелочей? Но знай, мы никому ничего не прощаем. Виновные поплатятся.

— Ты обвиняешь меня в смерти каких-то своих сородичей? — демоноборец приподнял брови.

— Членов клана, — поправил его Мстислав. — Нет, герцог, я не так глуп, чтобы угрожать тебе, тем более, здесь и сейчас. Но Эйгер-Шар сможет узнать убийц, и возмездие не минует их.

— Предупреждаю, смерть хотя бы одного из моих людей вызовет ответные действия, — заметил Эл спокойно. — Не забывай, что я — победитель Бальгона, а не ты и не твои… Не знаю, как вы друг друга называете. Однокланники? — некромант усмехнулся.

— Да, слава досталась тебе, — согласился Мстислав, холодно улыбнувшись. — Но мы не перестали быть врагами. Просто заключили временный союз. Он потеряет силу, если нам не позволят совершить возмездие.

— Око за око? Этот закон действует в обе стороны, и ты знаешь, что вам его соблюдение обойдётся дороже. Я не стану жертвовать своими людьми, что бы ты ни говорил.

— Так ты признаёшь, что убийства были совершены по твоему приказу?

— А что это меняет? Вам меня всё равно не прикончить.

— Оставим пока этот разговор, — сухо проговорил Мстислав.

— Хорошо. Вернёмся к делам насущным.

— Каким именно? Разве мы ещё не всё решили?

Глава 62

— Помни об условии, на котором я передаю тебе Бальгон: вы не должны больше охотиться в Малдонии, — Эл, не торопясь, направился к ближайшему костру.

Он не нуждался в его тепле, но огонь манил его, как любого человека. Особенно ночью.

Мстислав последовал за ним. Он мог вызвать или прекратить снегопад, в этом заключался его Дар Крови, но не в его силах было поменять зиму на лето или весну, так что вокруг было по-прежнему холодно.

— Кстати, — сказал Эл, — принц Мархак наверняка захочет сжечь город.

— Пусть попробует! — отозвался Мстислав мрачно. — Посмотрим, как ему это удастся при сильном снегопаде. Скоро солнце зайдёт, и мои силы восстановятся. Ночью разразится такой буран, что ветер будет срывать огонь с факелов!

— Надеюсь, никто не пострадает? Ураган может снести палатки.

— Принц, скорее всего, решит поджечь Бальгон перед уходом, на рассвете. Не станет же он ночевать в пылающем городе.

— Верно, — согласился Эл.

Они разошлись возле костров, и Мстислав скрылся в одном из переулков Бальгона. К Элу приблизился Мархак. На нём был длинный подбитый мехом плащ и такая же шапка, надвинутая до бровей. Изо рта вылетал прозрачный пар.

— Кто этот человек? — спросил он и, увидев, что демоноборец изобразил недоумение, пояснил: — С которым вы только что разговаривали, герцог. Он не из наших воинов, это видно.

— Это один из моих людей, Ваше Высочество, — ответил Эл. — Он выполняет для меня мелкие поручения, и сейчас я отправил его с одним из них.

— Вот как? А где человек, ехавший в повозке, крытой чёрным? Я не видел, чтобы он из неё выходил, а, между тем, её распрягли и оставили во дворе. Вы обещали сказать мне, кто он, герцог.

— Это один колдун, — отозвался Эл. — Я привёз его с юга, и он не выносит солнечного света. Какое-то редкое заболевание кожи. Куда он делся, я не знаю. Полагаю, что магам подвластно многое, и они могут перемещаться так, как им вздумается.

— Колдун? — насторожился принц.

— Именно.

— Но в Малдонии запрещено колдовство!

— Я знаю, Ваше Высочество. Однако мы не в Малдонии.

Принц насупился.

— Зачем он вам понадобился?