На цепи (СИ). Страница 17

Сверху было видно, как все присутствующие в помещении замерли от неожиданности. Ну как все. Все наши.

Князь Репнин широко раскрыв глаза уставился на кокон с моим телом внутри. Прапорщик Сергей Шереметьев тоже смотрел на кокон и шарил руками по поясу в поисках шпаги.

Илзе без чувств сползла на руки брата. Мой тесак со звоном выпал из ее рук. Янис шарил глазами по комнате, ища куда пристроить потерявшую сознание сестру.

Федор Иванович прикрыл ладонью глаза от яркого света молний.

Только Опанасенко и амбалы в черном не теряли времени. Они творили что-то невообразимое.

Громилы в черном обхватили предплечья друг друга, на манер римского рукопожатия и каждый потянул руку другого на себя.

Мгновение и вот их уже четверо. Из каждого вылез еще один. Такой же, одет также, - в черное. Только без оружия. Как это произошло я не уловил.

Да чудны дела твои господи, - люди уже делением размножаются. Как инфузории туфельки или амебы какие-нибудь. Прям наглядное пособие для 7 класса по биологии простейших.

Те что без оружия сразу получили по стволу и кинжалу от своих реципиентов и направились к моему кокону.

Предыдущие версии амбалов вытащили шпаги и пистолеты и стали их прикрывать.

В это время раздувшийся до каких-то неимоверных размеров Опанасенко выхватил свою шпагу и метнулся к Репнину. Князю таки удалось подняться с кресла, но оружие достать он не успевал. На экспедитора он бросился с голыми руками.

Тут я почувствовал, как меня потянуло назад к электрококону. Я снова взглянул на кокон и увидел, как на нем образовалось небольшое отверстие. Из него ко мне бестелесному, болтающемуся под потолком, протянулся зеленый луч энергии. От него веяло добротой.

Я расслабился и отдался на волю этого луча. Успел заметить светящийся зеленым шрам в виде цветка на груди и вот я уже опять в теле Ермолича.

И снова кандалы неимоверно жгут запястья и щиколотки. И пошевелиться не могу. Вокруг сплошной стеной кружатся молнии.

А там мои друзья сражаются с непонятной хренью. Надо что-то делать. И еще этот огонь зеленый непонятный в солнечном сплетении колит и жжет. Не так сильно, как кандалы, прямо скажем – терпимо, но блин неприятно же. И думать мешает.

Словно в ответ на мое недовольство цветок в районе солнечного сплетения аж раскалился. И раскалился белым цветом. Больно то как. Может он как-нибудь помочь сможет. Интересно эта энергия вообще, что может?

Я задумался и через секунду до меня дошло какой я остолоп. Ведь мог проанализировать все раньше.

Шрамы в виде звезд появились у меня во время боя с Олегом. Тогда энергия и искры были голубые. И когда за артефакты со всякой шпаной бились, тоже голубые.

А вот когда дядьку Федора лечил и когда в тело возвращался, энергия была зеленая. Значит голубой это боевой режим, то есть режим разрушения, а зеленый это наоборот. Режим лечения, восстановления и может быть, тут я вспомнил свое возвращение в тело, - воскрешения. Круто!

Словно в подтверждение моих слов шрам резко сбавил свечение и жжение сошло на нет. Осталась только адская боль от кандалов.

А что если? Я сосредоточился на своем желании разорвать кандалы. Нет не разорвать, а распилить. Но не до конца. Прям так и представил, луч холодной голубой энергии распиливает манжету кандалов на правой руке.

Посмотрел от шрама – цветка на груди по телу скользнул голубой луч и стал медленно резать кандалы на правой руке. Я тут же представил то же самое для левой руки и ног и убедился, что как говорится - процесс пошел.

Чем больше распадались кандалы, тем слабее становились молнии вокруг меня. Вот я уже сквозь них различаю лица тех двух амбалов размножившихся делением. Их родителей я внимательно не рассматривал, но у этих на редкость тупые рожи.

Будем надеяться, что у них не хватит ума поднять тревогу прямо сейчас, так как молний вокруг меня стало прям заметно меньше.

Уже через пол минуты браслеты кандалов удерживались тонкой перемычкой толщиной в проволоку. Зато молний хоть и стало меньше, но тем не менее они еще сохраняли вокруг меня форму кокона.

Я в последний раз сосредоточился на кандалах, и они свалились. Молнии потухли. Я перекатился в сторону, поближе туда где, валялся мой посох – клинок. Одним движением схватил его и вскочил на ноги.

В это время те двое, что собирались меня поднять, выхватили пистолеты. Но выстрелить не успели. Я переместился в право от них и со всей силы саданул посохом сразу по обоим стволам.

У одного ствол удалось выбить. Второй пистолет не выпустил. От моего удара ствол просто резко опустился, и его хозяин от неожиданности выстрелил в пол.

Краем глаза я заметил, как князь Репнин пытается удержать на расстоянии чудище, которое раньше было Опанасенко. Делал он это с помощью какой-то магии. Какой я не понял.

Видел, что Никита Иванович стоял сжав кулаки и сосредоточившись. Опанасенко превратившись в великана под три метра ростом пытался пробиться к князю.

Между бывшем экспедитором и князем воздух выгибался словно натянутая и вот-вот готовая лопнуть мембрана. Этот воздушный щит хотя и выгибался, но не пускал Опанасенко к князю. Но это похоже все на что хватало князя.

У прапорщика и Яниса положение было лучше, но ненамного. Они вдвоем довольно успешно противостояли на шпагах двум первым громилам экспедитора. Но сила продавливало мастерство. И громилы медленно, но уверенно загоняли Яниса и Сергея в угол.

Дядька Федор лежал на топчане и стонал зажимая рукой рану в боку. Видимо его уже кто-то достал клинком.

Что же им все придется еще некоторое время потерпеть без моей помощи. Совсем чуть-чуть. Пока я окончательно не успокою эти ходячие пособия по размножению простейших.

Пока я разглядывал общую диспозицию мои амбалы успели выхватить длиннющие кинжалы и броситься на меня. Но я тоже не ворон ловил. За эти мгновения передышки успел подлечить себя зеленой энергией и трансформировать посох в клинок.

И когда оба здоровяка синхронно, но довольно скованно попытались меня достать стилетами, я был готов. Принял оба кинжала на клинок, а вот окинуть их от себя получилось исключительно на морально-волевых. Сила у этих быков была огромная.

Сделал выпад в правого тот довольно резво, даже яростно ответил. Но на лице при этом ни следа эмоций. И взгляд такой. Его даже пустым назвать нельзя. Как у куклы. Будто ни глаза на тебя смотрят, а пуговицы.

Я еле успел отразить сначала атаку одного, потом второго, потом сразу атаку обоих.

Затем я сделал хитрый финт с перебрасыванием клинка из правой руки в левую и уже клинком в левой пронзил правого амбала прямо в сердце.

Не дожидаясь пока упадет первый, я проделал такой же фокус со вторым. И тоже достал его в сердце.

И… Ничего не произошло. Ни один, ни второй не рухнули замертво. Они лишь замерли на несколько секунд и снова яростно атаковали меня.

Наконец я понял, что еще один их круг атак я не выдержу, и пора принимать радикальные меры. Магию какую-нибудь применить, например. Правда не ясно как, а жаль - отменная штука.

Только во мне родилась эта гениальная мысль, как мой шрам опять стал зудеть, а на кончике моего клинка заплясали голубые искры.

Воодушевленный, я буквально в несколько движений воткнул магический клинок одному в глаз, другому в рот. Громилы из Тайной Канцелярии сразу прекратили атаку. По их телам пробежали разряды, будто внутри них замкнуло проводку. Оба опустили руки, поникли головами и так и остались стоять.

Понаблюдав за ними для верности пару секунд, я бросился на помощь князю Репнину. И вовремя! Чудищу Опанасенко как раз удалось прорвать воздушную мембрану, созданную князем.

Раздался оглушительный хлопок, по складу пронесся вихрь, а бывший экспедитор по инерции навалился на князя. Но резво отскочил назад и тут же сделал выпад.

Так и не успевший выхватить шпагу Репнин прикрылся треуголкой. Шпага Опанасенко проткнула ее, но до тела князя, по-видимому не достала. Во всяком случае Никита Иванович схватился рукой за клинок поверх треуголки и старался не отпускать его. Второй рукой он судорожно пытался вытащить из ножен свою шпагу.